Царевич

На дирижабле Вильгельм прилетел. Прямо из Берлина. Во, как раз сейчас швартуется. Специальной причальной мачты в Лавре, понятное дело, нету. Как-то не залетают сюда обычно дирижабли. Пришлось одну из колоколен временно под причальную мачту переоборудовать, благо недостатка колоколен в Лавре не наблюдается.

Конечно, Вильгельм не совсем уж так с бухты-барахты прилетел. Тихон обещал ему личную безопасность. При условии, что тот не станет покидать территорию Лавры. Вообще, кайзер гостем нашего патриарха и одного из моих регентов считается. Хотя, зная Тихона, рискну предположить, что при необходимости тот своё обещание запросто и нарушит. А потом сам себе этот грех и отпустит. А чего, он же главный поп страны, ему можно.

А: Петя, не богохульствуй. Да ещё и в Лавре.

Ладно, извини. О, смотри, идёт. Быстро он спустился. Хм, чего-то как-то усы у него грустно повисли. Впрочем, оно и понятно. Ему сейчас впору новую песенку разучивать: "Войну проиграл, полстраны потерял, но до смерти рад, что остался живой!". Ой, что их так много-то? Я думал, с ним от силы четыре-пять человек будет. Он что, весь генштаб с собой привёз? Это кто такие важные?

А: Это генерал Людендорф и фельдмаршал Гинденбург, неуч!

Понятно. А те двое?

А: Рейхсканцлер фон Бетман-Гольвег и принц Максимилиан Баденский. Остальных я и сам не помню по именам, хотя лица вроде попадаются знакомые.

Вильгельм же, тем временем, вплотную подошёл к нашей куче. Штюрмер вытолкнул меня чуть вперёд, а сам встал сразу за моей спиной. Справа и чуть позади меня патриарх Тихон, а слева — Бухарин со своими людьми. Сталин где-то в толпе попов растворился.

— Ваше Величество, — чуть склонив голову по-немецки приветствует меня кайзер Второго Рейха Вильгельм II. — Ваше Святейшество, — кивок в сторону патриарха. — Господа, — взгляд на Бухарина, — господа, Германия больше не может продолжать эту войну…

Глава 21

(Алексей)

* * *

— Петя, ну что вот ты натворил, а?! Кажется, я сейчас тут засну.

— Ты же спал ночью.

— Это сознание спало. Но телу-то тоже надо было дать хоть чуть-чуть отдохнуть. Охх.

— Лёха, не зевай так, челюсть вывихнешь. И вообще. На тебя все смотрят, а ты тут зеваешь на троне. Некрасиво.

— Знаю, извини. Это ты виноват! Как можно было забыть?

— Лёшка, ну я ведь извинился уже! Чего ещё ты от меня хочешь? И потом, это же у меня первый раз. Я как-то не подумал о том, что император не может смыться поспать со своего собственного дня рождения.

— Балбес ты, Петя. Ой, ну как же спать-то хочется! А ведь едва эти рожи закончатся, меня на службу в Успенский собор поведут. Потом делегаты поздравлять будут, потом парадный обед. А вечером ещё и бал будет. А я уже сейчас засыпаю.

— Не боись, Великий Комбинатор. Прорвёмся. Зато она заработала! Леха, она заработала, у меня получилось!

— Да и фиг бы с ней. Мне наплевать. Я спать хочу.

— Ничего-то ты не понимаешь, твоё величество. Скучный ты человек.

— Зато ты очень весёлый.

— Это да. Со мною не соскучишься.

— Во-во, я заметил. Это ж надо было додуматься не спать всю ночь перед таким днём! Ещё и руку мне обжёг.

— Паяльник очень неудобный. Никак не привыкну.

— У тебя этих паяльников уже штук двадцать. Коллекцию собираешь?

— Не. Ищу такой, чтобы удобно было. Пока не нашёл.

— А руки? Мне же с людьми стыдно за руку здороваться! Что это за дрянь такая? Я её и отмыть-то не могу.

— Смазка это.

— Чёрная?

— Не. Чёрная — это графитовая пыль немного въелась. И железо ещё.

— Немного? Вот это вот у тебя называется "немного"? Это я ещё руки помыл. Четыре раза.

— Ладно, не сердись. Зато она заработала!!

— Тьфу. С тобой бесполезно говорить. Во, смотри, князь Юсупов следующий. Сейчас он поздравлять будет.

— Хорошо, что мы на троне сидим. Руку можно не подавать.

— Ага.

— Я тебя, кстати, тоже поздравляю, Лёш. Не сердись. Я просто немножко увлёкся и сам не заметил, как неожиданно наступило утро.

— Ладно, не сержусь. Да и я тебя поздравляю, шизофрения ты моя увлекающаяся. Теперь это и твой праздник тоже. Но чёрт возьми, как же хочется спать!..

* * *

Петька — осёл. Изобретатель ненормальный. Вчера вечером он наконец-то сумел собрать какой-то блок, который у него никак раньше не получался, и загорелся скомпоновать всю эту хреновину целиком. Хреновина — это электромеханическая шифровальная машина типа "Энигма". Петя утверждает, что собранный им монстр по функциональности не уступает немецким серийным машинам образца 1944 года. Не знаю, как насчёт функциональности, но внешне совершенно не похоже. Немецкие энигмы — это такие аккуратные ящички, вроде увеличенной пишущей машинки. А то, что собрал Петя, похоже на… эээ… да ни на что это не похоже. Просто куча железяк, хаотично разбросанных по двум сдвинутым вплотную столам. С краю одного из столов стоит частично разобранная пишущая машинка. Всё это густо оплетено проводами, а когда Петя включает рубильник, эта куча начинает тихонько гудеть, а внутри неё что-то подозрительно шевелится и негромко пощёлкивает.

А ругаться на Петю бесполезно совершенно. Чувствую переполняющие моего симбионта счастье и гордость. Он собрал действующий прототип и даже смог зашифровать им песенку "В лесу родилась ёлочка", а затем расшифровать её обратно. Только вот эту свою победу Петя одержал уже в седьмом часу утра. Увлёкся он, видите ли. А я теперь мучайся.

У меня день рождения сегодня. Мне тринадцать лет исполнилось. И это мой первый день рождения, который я отмечаю не цесаревичем, а императором. Бедный папа. Как же я понимаю его теперь! Помню, как он ненавидел все эти торжественные поздравления, которые был вынужден терпеть. И хотя последние годы я, если позволяло здоровье, всегда сопровождал его, но мне тогда было легче. Поздравляли ведь не меня и я, когда мне надоедало, мог придумать предлог и сбежать. А сегодня сбежать я не могу.

Ещё и платье это дурацкое опять на меня напялили. На улице жарища, кондиционеров нет, а я в большом наряде париться вынужден. И спать хочется просто безумно. Всё из-за этого изобретателя. Причём он даже и сам ведь не знает, зачем нам нужна эта "Энигма". Он её просто так изобрёл, со скуки. Лучше бы какое устройство для контроля климата изобрёл, чем энигму. Жарко же!

Подарков мне надарили целую кучу. Чаще всего оружие дарили. Одних сабель четыре штуки. С другой стороны, а что ещё дарить императору страны, выигрывающей войну, верно? Хотя с войной, вообще-то, всё не так просто. Вроде бы как мы и победили, а вроде бы как и не совсем победили. И не совсем мы.

Борис Владимирович весь извёлся. Даже похудел несколько. Сейчас стоит рядом с моим троном и делает вид, будто бы всё хорошо. Но меня-то не обмануть ему! Я его хорошо знаю. Вижу, с каким трудом ему эти любезные улыбки даются. И явно он хочет куда-то свалить. Причём не спать, как я, а работать. Скорее всего, письма писать да указы сочинять.

Война практически закончилась. Хотя официально мир пока ещё не заключён. И даже соглашения о прекращении огня нет. Но реально лишь на немецко-английском и немецко-французском участках фронта иногда начинается стрельба. Англичане и французы выдохлись после своего последнего рывка и перегруппировывают силы. Сил сбросить их обратно в Рейн у немцев нет даже после подхода дивизий с востока. Вернее, сил-то номинально вполне достаточно. Воли продолжать войну у них нет и руководства единого нет. Вся верхушка второго Рейха во главе с кайзером сидит у нас в Лавре. Управлять же оттуда западным фронтом, мягко говоря, затруднительно. А самопровозглашённое правительство Либкнехта в глазах народа и армии всё ещё остаётся не вполне легитимным. Кайзер хоть и осёл безмозглый, но он хоть кайзер. А эти кто? Так что генералы на западном фронте оказались предоставлены сами себе. Какое уж в таких условиях наступление!