Фройляйн Штирлиц

– У них будут особые полномочия, товарищ Сталин. В случае любых затруднений они могут позвонить мне. Я постараюсь помочь. Ещё раз подчёркиваю, это совершенно точно не было согласовано с Гитлером, уж я бы знала. И если виновных найдут…

– КОГДА виновных найдут, товарищ Штирлиц.

– Простите. Разумеется. Когда виновных найдут, они будут наказаны со всей возможной суровостью. Невзирая на занимаемые ими должности.

– Но я хотел бы, чтобы виновных именно нашли, а не назначили. В данном случае это очень важно, товарищ Штирлиц.

– Я передам Ваше пожелание Гитлеру, товарищ Сталин. Надеюсь, на немецких детях, гостящих в Москве, этот инцидент никак не скажется?

– Нет. Дети не виноваты. Но их охрану мы, на всякий случай, усилим.

– Спасибо, товарищ Сталин. У меня всё.

– А у меня нет. Раз уж Вы позвонили, то я хочу задать Вам один вопрос.

– Да, товарищ Сталин.

– Вы ведь в курсе, что у нас проводились командноштабные учения совместно с немецкой стороной?

– Конечно, товарищ Сталин.

– И чем закончились эти учения?

– На севере фронт стабилизировался по Неману. Форсировать его немцы так и не смогли. Западный фронт после окружения и уничтожения сувалкинской группировки противника, пользуясь численным превосходством в танках, начал наступление по направлениям на Варшаву и на Данциг. На южном направлении Красная армия остановила немцев практически на линии государственной границы. К концу сентября Павлов вышел к Варшаве, под угрозой Данциг и Краков. Существует вероятность окружения всей группы армий "Север". Полное поражение Германии.

– Вот именно. А что Вы дали мне? Что это за "История Великой Отечественной"? У меня складывается такое впечатление, что это какаято грандиозная мистификация. Почему в Вашей версии советские войска потерпели такое сокрушительное поражение, а?

– Товарищ Сталин, а техника, что мы вам передаём, это тоже мистификация? А координаты месторождений полезных ископаемых – мистификация? А технология промышленного производства пенициллина – мистификация?

– Успокойтесь, товарищ Штирлиц. Но, согласитесь, странно выглядит, когда в вашей истории на шестой день войны немецкие войска вошли в Минск, а у нас на учениях Красная армия на четвёртый день войны захватила Сувалки и Люблин. Почему?

– Откуда я знаю, товарищ Сталин? Я же не генерал. Воевали на бумаге, в кабинетах. Как выяснилось, реальная война сильно отличается от штабных учений. И потом, вспомните польскую и французскую кампании немцев. А ведь до сентября 39го года польская армия считалась сильнее немецкой. И такой разгром.

– Рабочекрестьянская Красная армия, товарищ Штирлиц, коечем отличается от армий загнивающих буржуазных государств.

– И именно поэтому мы, в конце концов, победили.

– Всётаки, товарищ Штирлиц, Вы ведь много читали об этой войне. Во всяком случае, больше чем я. В чём причина таких обидных неудач?

– Официальная версия – внезапность нападения и абсолютное господство немцев в воздухе.

– Откуда могло взяться это господство в воздухе? По количеству самолётов в западных округах у нас заметный перевес над люфтваффе. Да и внезапность была очень относительной. Мы готовились к войне. Больше того, в ночь на 22 июня в войска ушла директива о переходе к боевой готовности.

– Я знаю. Но не все успели её получить. А те, кто получил, не всегда адекватно на неё реагировали.

– Вы сказали, что внезапность нападения – официальная версия разгрома. Есть ещё и неофициальная?

– Их масса, товарищ Сталин.

– Назовите самую распространённую.

– Общий хаос. Потеря управления. На всех уровнях. Дивизии теряли связь с полками и, соответственно, управление ими. Армии – с дивизиями. Фронты – с армиями. Бывали случаи, когда даже ставка теряла связь с фронтами. Товарищ Павлов показал, что фронтом он командовать может. При условии, что сохранит управление этим фронтом. А как у нас с управлением? Что будет, если диверсанты нарушат проводную связь? Не превратится ли фронт в разрозненные неуправляемые группы вооружённых людей?

– В частях есть радиостанции.

– Товарищ Сталин, наличие радиостанций и наличие радиосвязи – немного разные вещи, согласитесь. Вы уверены, что в войсках действительно умеют ими пользоваться? В боевой обстановке. Кроме того, возможно, потеря управления – причина не единственная и даже не главная. Мне случалось читать обоснования и иных причин разгрома.

– Приведите пример.

– Общая слабость среднего и низшего командного состава. Начиная от командира полка и ниже. Даже слабо обученный экипаж танка на морально устаревшей и частично неисправной машине остаётся ограниченно боеспособным. При наличии командира, который поставит понятную, реально выполнимую и не самоубийственную задачу. Но, повторяю, единого мнения о причинах катастрофы Красной армии в приграничных сражениях в наше время нет. Возможно, действовал целый комплекс причин. Мне случалось читать совершенно дикие и нелепые объяснения.

– Каково самое нелепое?

– Красная армия готовилась напасть первой. Войска к обороне были не готовы. Или вот ещё. Предательство Павлова, который сознательно подставил округ под удар, саботировав или переврав приказы из Москвы.

– Я понял Вашу мысль, товарищ Штирлиц. Можно не продолжать. И что Вы предлагаете? На основании знаний из будущего.

– Вот если бы тут был мой брат Петька, товарищ Сталин, то он сейчас загрузил бы Вас по полной советами и рекомендациями. Но я – это не он. Мой совет – узнайте реальное, истинное состояние дел в армии. Особенно в плане сохранения управляемости и адекватности командиров. Что будет, если командир полка потеряет связь с начальством и соседями, а приказ из красного пакета в сложившейся оперативной обстановке выполнить будет невозможно? Что он сделает? Самостоятельно, своей властью, а? Решения же принимайте сами. Пошлите в войска проверяющего с широкими полномочиями. Но обязательно непредвзятого. У которого будет цель не когото утопить или поднять, а именно узнать правду.

– Хорошо, товарищ Штирлиц. И кого Вы предлагаете в качестве такого вот "проверяющего"?

– Откуда же я знаю, товарищ Сталин? Вам виднее. Нужен честный человек, которому Вы доверяете.

– И тем не менее. Я хотел бы услышать Ваше личное мнение. На основании послезнания. Кто?

– Раз Вы так ставите вопрос, то… Я достаточно много читала о вашем времени. И из прочитанных книг у меня сложилось такое впечатление, что конкретно для этой работы больше всего подошёл бы товарищ Мехлис. Чтото строить, созидать, он органически не способен. Но разрушить, найти и вскрыть недостатки – это к нему. Пошлите Мехлиса, товарищ Сталин. Такое вот у меня мнение.

– Спасибо, товарищ Штирлиц. Я подумаю над Вашими словами. И ещё. Прошу Вас в неофициальной обстановке, наедине, передать господину Гитлеру, что руководству СССР не слишком нравится вся эта возня вблизи южных границ. Мы обратились к шаху Пехлеви с просьбой пропустить советские войска на территорию Ирана. Во исполнение договора от 1921 года. К сожалению, шах ответил нам отказом. Есть мнение, что в Иране вскоре может начаться социалистическая революция. И СССР не исключает возможности рассмотреть обращение революционного правительства Ирана с просьбой о вводе в их страну советских войск. С Великобританией СССР не связан никакими союзническими обязательствами, поэтому каклибо поддерживать иракскую группировку англичан Советский Союз не планирует. В свою очередь, мы ожидаем, что Германия, как стратегический союзник СССР, не станет какимлибо образом вмешиваться во внутренние дела Ирана. Вы всё поняли, товарищ Штирлиц?

– Да, товарищ Сталин, поняла. Я сегодня же передам Ваши слова Гитлеру.

– До свидания, товарищ Штирлиц. И желаю выздоровления нашим девочкам.

– Я тоже желаю этого, товарищ Сталин. До свидания…

Фух, ах ухо запотело. Полчаса со Сталиным по телефону разговаривала. За окном светает. Утро.

Отравили. Какаято тварь отравила мышьяком наших советских девчонок. Из пятнадцати человек отравилось четырнадцать. Повидимому, отравлено было молоко, которое вечером привезли девчонкам с ближайшей фермы. Единственная девочка, отравления не получившая, не любила молоко. Потому она и пить его не стала. Точно так же не отравился и инструктор, с которым дети ходили в поход. Он тоже не любил молоко.