Страница 97 из 116
- Я не так молод и здоров, как кажется многим, мальчик мой, - не поворачиваясь к Азару заговорил Парабат. - И считал, что знаю кому лет через десять - пятнадцать смогу доверить заботу о нашем городе. Неприятно узнавать, что прожив больше ста лет, я не способен не то что вырастить себе преемника, не могу понять, что творится в мозгу любимого ученика.
Голова Учителя поворачивается, он всё-таки взглянул на хранителя знаний. Лучше бы он этого не делал - взгляд старого жреца бьёт сильнее, чем кулак проклятого чужеземца.
- Неверно. Твои мысли, мальчик, прочитает и сидящая на ветке белка. Я виноват в том, что встретив интересного человека, увлёкся так, что перестал уделять тебе внимание. Как бы ни был хорош чужак, он пришёл и уйдёт, мне нет прощения. Главная моя ошибка в том, что я слишком заботился о тебе, малыш. Я позволил брёвнам и доскам города оторвать тебя от Земли. Ты стал частью Колеса Севера, но не стал частью мира - и когда мир не соответствует твоим ожиданиям, не хочешь изменяться, но желаешь изменить его под себя.
Старик откидывается назад, опирается спиной о большой сундук, молча наблюдает за своим любимым учеником. Тяжело вздыхает и продолжает разговор:
- О чём ты думал, когда закладывал направленную на гостя ярость в голову любимого быка Айрин? Эту девицу Дивас предназначил не для тебя, и не для Колеса - она рвётся из нашей бревенчатой ограды туда, где опасность таится за каждым кустом, но нет границ для свободного человека. Она выбрала для этого лучшего спутника изо всех, которые только могут быть. Молчи, я знаю твои мысли и не желаю выслушивать слова, которыми ты сумел обмануть самого себя. Её мать наверняка уже знает, какой недоучка пытался нагадить в её хозяйстве. Мне придётся признать вину - первым, не дожидаясь, пока обвинят тебя, и выплатить Роману цену чести - для того, чтобы следующей зимой он захотел сюда вернуться. И это я считаю достойным наказанием для себя.
Парабат какое-то время разглядывает опустившего голову ученика, надеясь заметить хотя бы след сожаления о совершённой ошибке. Напрасно, упрямец жалеет только о том, что попытка не удалась.
- Ты, мальчик мой, как оказалось, должен ещё слишком многому научиться, и я нашёл для тебя подходящего учителя. Ты пойдёшь с Романом, и станешь ему настоящим другом. Будешь учиться у него воинскому искусству и отношению к людям. Это я считаю достаточным наказанием для тебя. Ты всё понял?
-Да, Учитель.
А что ещё он может ответить?
***
Половодье спадает - из-под воды уже показались верхушки кустов. Три больших челна пробираются между островками камыша и рогоза по уходящему разливу. Грести приходится осторожно - в осевших под тяжестью груза долблёнках дёргаются, блеют и мычат связанные телята и овцы. С головного "корабля" время от времени доносится щенячий лай. Молодую семью Шишаговых переправляют на Извилицу, пользуясь наличием временного водного пути. Назад лодки повезут выделанную кожу и зерно, запасы которого в Колесе Севера к весне истощились. Роман, помогая лодочникам, старательно и умело работает веслом, не забывая поглядывать по сторонам. Хмурится, рассмотрев в замыкающем челне неумело выгребающего Азара - старый прохиндей Парабат всё-таки навязал ему своего соглядатая, выбрав самого неприятного из возможных. Отказать Рома не смог. Впрочем, хранитель как-то непривычно задумчив и молчалив - они с женой даже пробовали угадать, надолго ли хватит их спутнику полученной от Учителя головомойки.
Жена. Роман до сих пор не до конца верит в то, что вот это чудо, восторженно вертящее прелестной головкой, выбрало его себе в мужья. Впрочем, деловую хватку Шишагова женитьба взбодрила сильно. Всплеск активности спровоцировал разговор с родителями невесты - эти милые люди умело дали понять, что жених герой и умница - это хорошо, но и невеста у него не худого рода, цена ей не янтарное ожерелье. Причём им - родителям, ничего не нужно, но они хотят знать, кем будет их дочь, выйдя замуж. Может быть, уважаемый Ромхайн поведает о своём богатстве? По меркам вильцев, Шишагов числился кем-то вроде олигарха - своя кузница, множество покупного добра, несколько работников в доме, очень неплохие связи и весомая репутация героя и волшебника. Скота маловато, и дома своего нет - это большой минус, особенно для родственников невесты - их народ определяет статус человека по количеству коров и размерам дома. Независимо от происхождения, между прочим. В результате беседы оказалось, что основным вкладом молодых в будущее благополучие оказались их умения, которым ещё только предстояло превратиться в материальные ценности. Наличие кое-какого имущества у жениха компенсировалось украшениями и нарядной одеждой невесты. Помолвка состоялась.
Вернувшись к себе, Роман задумался. Они с Махой и в шалаше умудрялись устроиться с комфортом, но семейная жизнь требует другого отношения к собственности. И уже наутро жених принялся за дело. Обмен знаниями происходит даром - договор есть договор, а вот о технологиях речь не шла, за них можно и плату спросить, не обеднеет город, наоборот - только богаче станет. Когда пригласивший к себе Романа Парабат начал извиняться за случай с быком и предложил в качестве компенсации организовать свадебную церемонию, Шишагов немедленно согласился. Потом задержался, чтобы обсудить с главой Совета ещё кое-что. Времени оставалось до обидного мало. Придётся меньше спать.
Выхватив из-под новенького пресса первые листы отпечатанного текста, Хранитель Памяти Анагир, отвечающий в городе за людей, которые наизусть помнили все священные тексты и хроники, писцов и переписчиков, обратился к Дивасу с благодарственным гимном. Его просто невозможно было оторвать от касс, заполненных свинцовыми литерами. Теперь главный продукт местного экспорта - книги, можно производить десятками и страшно даже подумать - сотнями в год. Создать, наконец, несколько хранилищ вдалеке отсюда - на всякий случай. Мастер колёс Бус, невысокий и подвижный, как маятник, долго любовался отлитыми из бронзы шестернями. Оказывается, не всегда нужно возиться с ременными передачами и ненадёжными и громоздкими деревянными конструкциями - новые приспособления позволяют сделать механизмы легче и намного долговечнее. Отливка винта для пресса по деревянному шаблону тоже вещь стоящая, а ведь есть ещё и токарный станок с ножным приводом. Если бы не невеста, увлёкшийся зарабатыванием Роман мог пропустить обряд собственного бракосочетания.
Хотя погода, как назло, стояла противная - холодный ветер гнал по небу грязную вату низких сплошных облаков, из которых то и дело начинал моросить мелкий дождик, настроение у Шишагова было чудесное. Он в который раз осмотрел свой наряд и не нашёл в нём изъянов. Обряд полагалось проводить во второй половине дня.
"Черти драные, что же время так медленно тащится! Эти их правила.... Специально гады морщинистые придумали, чтобы нервы молодым потрепать". Роман уставился в стену, будто пытаясь смотреть сквозь тёмные от времени брёвна. Где-то там окружённая подружками невеста просила ползущее по небосводу светило двигаться быстрее. Восемь неженатых парней составляли компанию жениху.
Машка, которую дёргающийся вожак сильно раздражал, подошла и боднула головой в бедро, требуя успокоится. Почесал умницу за ушами - действительно полегчало. А там и время начала церемонии подошло.
Совет Мудрых не ударил лицом в грязь - обряд проводил лично Парабат при участии всех связанных со служением сакральным силам жрецов Совета. Волнующийся Роман, сжимая в руке крепкую девичью ладошку, вёл Этайн не вокруг какого-то куста, свидетелем таинства стал священный дуб города. Организованное жрецами действо неожиданно сильно подействовало на Шишагова, казалось, движение вдоль морщинистой коры древнего дерева не закончится никогда. Над головами шелестели на ветру бурые прошлогодние листья. Когда жених и невеста наконец завершили обход, глава Совета символически связал их руки ветвями омёлы, срезанной с дуба золотым серпом в полнолуние с соблюдением всех требований. Венок из таких же ветвей, усыпанных оранжевыми ягодами, украсил голову невесты. Выставленная на всеобщее обозрение невеста слегка оробела и прижималась к Роману, впервые обретя в мужчине защиту и опору. В своём просторном платье цвета молодой травы Этайн казалась воплощением наступающей весны.