Мик Джаггер

Восьмилетние британские дети той эпохи в мечтах главным образом равнялись на американских киноковбоев — Джина Отри, Прыгуна Кэссиди:[18] их западные костюмы ослепляли взор, а временами они прятали в кобуру шестизарядники с перламутровыми рукоятками и распевали баллады, аккомпанируя себе на гитарах. Как-то раз на площадке Уэнтуорта Кит поведал Майку Джаггеру, что, когда вырастет, хочет быть как Рой Роджерс,[19] объявивший себя «королем ковбоев», и играть на гитаре.

К королю ковбоев Майк был равнодушен — равнодушие ему уже прекрасно удавалось, — но вообразить, как этот ушастый бесенок бренчит на гитаре, — это да, тут он заинтересовался. Однако знакомство их пока не развилось: пройдет десять с лишним лет, прежде чем они вернутся к этому вопросу.

В доме Джаггеров, как и во всех британских домах, музыка — всевозможных разновидностей, от танцевальных оркестров до оперетт, — звучала постоянно, ее из громоздких ламповых радиоприемников исторгала «Легкая программа» Би-би-си.[20] Майк любил изображать американских певцов — выл «Just Walkin’ in the Rain» и «The Little White Cloud That Cried» вслед за Джонни Рэем,[21] — но в школе на уроках пения или в церковном хоре, куда ходили и он, и его брат Крис, особо не выделялся. Крис тогда смахивал на певца больше — в «Майском дереве» он выиграл приз, спев «The Deadwood Stage» из фильма «Джейн-катастрофа».[22] Майку же больше всего импонировали профессиональные рождественские пантомимы, которые шли в окрестных крупных театрах, — пошлые спектакли по сказкам, по какой-нибудь «Матушке Гусыне» или «Джеку и Бобовому стеблю», но с интригующими намеками на секс и гендер, с нарумяненной острящей «дамой», которую обыкновенно играл мужчина, и с «юным героем», которого играла длинноногая девушка.

В 1954 году семья переехала с Денвер-роуд и вообще из Дартфорда в расположенную неподалеку деревню Уилмингтон. У их дома было имя — «Ньюлендс», и стоял он на укромной улочке под названием Тупик. Там был большой сад, где Джо регулярно устраивал сыновьям занятия физкультурой и всевозможные спортивные тренировки. Соседи привыкли к тому, что двор вечно усеивают мячи, крикетные калитки и блины от штанг, а Майк и Крис малолетними Тарзанами болтаются на канатах, которые отец развешивал по деревьям.

Как и большинство британских семей, Джаггеры в то десятилетие неуклонно богатели — роскошь, едва ли вообразимая в довоенную пору, стала само собой разумеющейся почти в любом доме. Они купили телевизор с малюсеньким экраном, на котором картинка была скорее голубоватой, чем черно-белой, и Майк с Крисом смотрели кукольный «Детский час» с Мулом Маффином, мистером Турнепсом и Сажей[23] и телесериалы — «Таинственный сад» по книге Фрэнсис Ходжсон Бёрнетт и «Дети дороги» по роману Эдит Несбит. На летние каникулы они ездили в солнечную Испанию и на юг Франции, а не на малоутешительные, хоть и многочисленные кентские курорты вроде Маргейта и Бродстерса. Но мальчиков никогда не баловали. Джо был молчалив, однако строг, а Ева неколебима, особенно в вопросах гигиены и чистоты. С ранних лет Майк и Крис обязаны были выполнять свою долю домашней работы — по расписанию вроде школьного.

Майк тащил свою ношу и не жаловался. «[Он] в детстве вовсе не был бунтарем, — позднее вспоминал Джо. — Дома с семьей он был очень приятный мальчик и помогал присматривать за младшим братом». И в самом деле, единственным облачком на горизонте было то, что маминым любимчиком, похоже, был Крис, а Майк, видимо, не получал от нее вдосталь нежности и внимания. В результате и он, в свою очередь, не готов был нежничать — пожизненное его свойство, — был застенчив и робок с незнакомыми людьми, а когда Ева подталкивала его поздороваться или пожать кому-нибудь руку, сгорал со стыда.

В год, когда семья переехала в Уилмингтон, Майк сдал экзамены для одиннадцатилетних — так система британского государственного образования предварительно сортировала детей на успешных и провальных. Умненькие отправлялись в академические средние школы, зачастую не уступавшие элитарным платным заведениям, менее умненькие — в школы с профессиональным уклоном, а тупицы — в «технические школы», где, быть может, им удастся приобрести полезные навыки какого-нибудь ремесла. Последние два варианта Майку Джаггеру не грозили. Он с легкостью сдал экзамены и в сентябре 1954-го пошел в Дартфордскую среднюю школу на Уэст-Хилле.

Отец его был счастлив. Дартфордская средняя, основанная в XVIII веке, была лучшей среди себе подобных в этом районе графства, полагалась на те же стандарты и соблюдала те же традиции, за которые выкладывали круглую сумму родители учеников Итона и Харроу. У школы имелся герб и латинский девиз «Ora et Labora» («Молитва и работа»); там были «наставники», а не просто учителя, и облачались они в черные мантии; что было важнее всего для Джо, спорт и физкультура ценились в школе не меньше академических успехов. Среди выпускников числился герой восстания сипаев сэр Генри Хейвлок, а в XIX веке над одним из корпусов работал великий писатель Томас Харди, по первой профессии архитектор.

Однако в этой обстановке Майк блистал отнюдь не так ярко, как прежде. По результатам экзамена для одиннадцатилетних его поместили в поток «А» для особо многообещающих учеников: им предстояли высокие оценки на экзаменах обычного уровня, а затем два года в шестом классе и, вероятно, поступление в университет. Майку от природы хорошо давался английский, он питал некую страсть к истории (благодаря воодушевленному преподаванию учителя по имени Уолтер Уилкинсон), а его французское произношение оставляло позади почти всех одноклассников. Но на естественных дисциплинах, на математике, физике и химии он скучал и почти не старался. В списках класса по средневзвешенному баллу он обычно болтался в середине. «Я не был зубрила и не был болван, — позже рассказывал он. — Я всегда был где-то посередке».

В спорте, невзирая на всесторонние отцовские тренировки, он тоже был серединка на половинку. Летом проблем не было — в Дартфордской школе играли в крикет, а он любил смотреть и любил играть; благодаря отцу он блистал на легкой атлетике, особенно в беге на средних дистанциях и метании копья. Но зимой школа играла в великосветское регби, а не в пролетарский футбол. Майк быстро бегал и хорошо ловил мяч, а потому с легкостью попадал в основной состав команды. Но он ненавидел захваты — в результате которых нередко оказывался носом в хлюпающей слякоти — и отлынивал изо всех сил.

Директор школы Рональд Лофтус Хадсон, которого саркастически звали «Каланча», был миниатюрный человек, способный, однако, принудить самую буйную толпу к мертвой тишине, всего лишь воздев бровь. В период его царствования существовали мириады мелочных правил относительно внешнего вида и поведения, но самые строгие касались отдельной, однако дразняще близкой Дартфордской школы для девочек. Мальчикам запрещалось разговаривать с девочками, даже сталкиваясь с ними после уроков — скажем, на автобусных остановках. Директор прибегал и к физическим наказаниям — так поступало тогда большинство британских педагогов, без малейших юридических санкций и без страха перед негодованием родителей, — от двух до шести ударов по заднице палкой или кедом. «Полагалось ждать у его кабинета, пока не включится лампочка. Тогда заходишь, — вспоминал Джаггер в будущем. — А все остальные толкутся на лестнице — интересуются, сколько раз он влепит и насколько плохое выдалось утро».

Учителя-мужчины устраивали показательные порки перед всем классом, а многие вдобавок прибегали к непринужденному, юморному даже насилию, за которое сегодня мигом очутились бы в суде. Всех, кто выказывал слабость (как преподаватель английского, «милый, добрый мистер Брэндон»), у них за спиной или же в лицо беспощадно передразнивал Джаггер, главный имитатор класса. «На всех фронтах шли партизанские бои, гражданское неповиновение, необъявленная война; [учителя] швырялись в нас губками для доски, мы швырялись обратно, — вспоминал он. — Некоторые просто давали в морду. Так били по лицу, что ты падал. Другие ухо выкручивали и тащили — ухо красное, жжет». Так что эта строка из «Jumpin’ Jack Flash» — «I was schooled with a strap right across my back»,[24] — возможно, не такая уж и фантазия.

18

Джин Отри (Орвон Гроувер Отри, 1907–1998) — американский «поющий ковбой», выступал на радио, снимался в кино и на телевидении (в частности, в телевизионном The Gene Autry Show, 1950–1955); способствовал популяризации кантри-музыки. Билл (Прыгун) Кэссиди (Hopalong Cassidy) — персонаж рассказов и многочисленных романов (с 1904) американского писателя Кларенса И. Малфорда, неоднократно сыгранный в кино и на телевидении американским актером Уильямом Бойдом (1895–1972).

19

Рой Роджерс (Леонард Фрэнклин Слай, 1911–1998) — американский киноактер и певец, самый известный «поющий ковбой».

20

«Легкая программа» (Light Programme, 1945–1967) — музыкально-развлекательная радиопрограмма Би-би-си на длинных волнах, впоследствии была переименована в «Би-би-си Радио-2».

21

Джон Олвин Рэй (1927–1990) — американский певец, пианист и автор песен, популярный в 1950-х; в своем творчестве использовал элементы блюза и джаза и считается непосредственным предшественником рок-н-ролла, повлиявшим, в частности, на Элвиса Пресли.

22

«Джейн-катастрофа» (Calamity Jane, 1953) — музыкальный вестерн американского режиссера Дэвида Батлера по мотивам биографии Марты Джейн Кэнэри (Джейн-катастрофы), которую сыграла Дорис Дэй. Песни к фильму, в том числе «The Deadwood Stage (Whip-Crack-Away!)» («Дэдвудская сцена [Щелк хлыстом!]»), написал Сэмми Фейн на стихи Пола Фрэнсиса Уэбстера.

23

Мул Маффин (в советских переводах — ослик Мафин) — кукольный персонаж британских детских телепрограмм, изначально созданный в 1933 г. Фредом Тикнером. Сажа (Sooty) — перчаточная кукла, медвежонок, созданный Гарри Корбеттом в 1948 г. и появлявшийся в детских программах Би-би-си с 1952 г.

24

Зд.: «Меня обучали ремнем по спине» (англ.).