Страница 2 из 8
Если бы меня попросили дополнительно уточнить определение «Древняя Греция», то я бы рассматривал ее как цивилизацию городов. Слово «цивилизация» восходит к латинскому civitas, «общество»[3], от которого также происходит английское слово «город» (city). Однако не римляне первыми начали развивать городскую цивилизацию, «урбанизацию» (citification) культуры. Им предшествовали в этом греки наряду с этрусками в Италии и финикийцами из нынешнего Ливана. В самом деле, при более широком понимании термина «город» первые следы цивилизации в урбанистическом смысле можно обнаружить еще в III или даже IV тысячелетии до н.э., в цивилизации Междуречья в Верхней и Нижней Месопотамии (современный Ирак). Однако здесь я хотел бы уточнить, что понятие «город» обладает количественным и качественным содержанием, подразумевая собой тип самоуправляющегося геополитического пространства, сочетающего в себе город и село в рамках динамического симбиоза.
Сегодня, если исходить из более или менее принятого определения термина «город», в них проживает более половины населения земного шара. И впрямь, некоторые мегаполисы – Токио, Нью-Йорк – имеют внутренний валовой продукт, подобный по своим масштабам ВВП целых стран (Испании, Канады)… В том греческом мире, который я имею в виду, ситуация была совершенно иной. Не менее 90 процентов населения постоянно проживало именно в сельской местности, противопоставленной тому, что можно считать городом. Можно сказать и наоборот: отнюдь не все греки обязательно жили в городах. Даже в весьма урбанизированных Афинах большинство афинян в конце V в. до н.э., как сообщает Фукидид, обитали в деревне[4]. Тем не менее – и это объясняет мое решение рассмотреть историю Греции на примере одиннадцати городов – типичный, определяющий способ социального сосуществования греков в течение четырнадцати столетий или что-то около того, которые освещаются здесь, был тем, что сами греки называли polis. Как гласит знаменитое определение в аристотелевской «Политике» (то есть «Дела, касающиеся полиса»), человек – человечество – «животное политическое», в строгом смысле живого организма, самой природой приуготовленного для того, чтобы реализовывать свой потенциал в рамках (и только в рамках!) политической структуры полиса.
В сущности, «полис» – одно из самых употребительных у древних греков существительных, занимающее 39-е место в списке наиболее часто встречающихся 2000 греческих слов. Оно опережает в этом смысле такие существительные, как anér («мужчина» в гендерном смысле) и theos («бог»). Можно указать не менее четырех его значений, из которых два – «город» (понимаемый как пространство в центре города) и «государство» – являются наиболее важными для нас. В контексте нашего разговора стоит учесть, что, хотя большинство населения проживало скорее в маленьких городах или деревнях (на территории хоры, или сельской местности), нежели в крупных городских центрах, мужчины из числа свободных, активная творческая часть эллинства, являлись полноправными членами политических сообществ, также называвшихся полисами, что лучше всего перевести на наш язык как «государство граждан». И именно в крупных урбанистических центрах, городах в более узком политическом смысле, это коллективное самоуправление нашло наиболее яркое воплощение. Именно в таком смысле греческий полис являлся тем, что дало жизнь слову «политика» и родственным ему, и это была та черта греческой цивилизации, которая породила понятия «аристократия», «олигархия», «тирания» и – последнее по порядку, но не по значимости – «демократия», которая стала одной из распространенных и устойчивых особенностей Древней Греции.
Важно с самого начала четко усвоить, что в древности и в помине не было ничего подобного национальному государству под названием «Греция», но только, как мы увидим, сеть греческих городов и другого рода поселений, связанных чувством общей культуры, наиболее ярко выражавшегося, как мы сегодня сказали бы, религиозными средствами. Геродот, первый из тех, кто может по праву называться историком, вложил в уста афинского оратора следующее определение эллинства, адресованное к спартанцам, союзникам Афин, в критический момент решительного противостояния между греками и «варварами» (то есть негреками) персами зимой 480/79 г. до н.э.:
«…наше кровное и языковое родство с другими эллинами, общие святилища богов, жертвоприношения на празднествах и одинаковый образ жизни, предать все это – позор для афинян»[5].
Это рассуждение придумал Геродот, и оно подразумевает осознанное единение, которое крайне редко можно было наблюдать в политике в отличие от культурной жизни. Красноречивое отсутствие ссылок на какое-либо единство в этом впечатляющем определении панэллинской (общегреческой) идентичности говорит само за себя. И впрямь показательно, что речь шла именно об отсутствии национального государства или, если использовать позитивное суждение, в высшей степени индивидуалистической природе греческого полиса, которая придала эллинской цивилизации ее неповторимый характер. Почему различные греческие полисы возникали или создавались, и чем они отличались от более ранних городов, будет подробнее рассмотрено в последующих главах.
В любое время второй половины I тыс. до н.э. и первых трех веков н.э. существовало примерно 1000 или около того отдельных организмов которое можно назвать словом «полис». Мы знаем и можем утверждать это с уверенностью благодаря десятилетним исследованиям Копенгагенского центра по изучению полиса под руководством неподражаемого Моргенса Хермана Хансена. Выбор именно одиннадцати городов из этой тысячи обусловлен решением Радаманта (сын Зевса и Европы, брат Миноса: см. первую главу). Свою роль сыграли различные факторы и мотивы. Я хотел включить островной город – или город на греческом острове, или город, который являлся единственным полисом на греческом острове. Рассказом о Кноссе я покончил с Критом. Хотел рассмотреть наиболее крупные районы центра эгейской Греции или сердцевины Эллады: соответственно я выбрал три города с «острова Пелопса», или Пелопоннеса (Микены, Аргос и Спарта), два – из центра Эллады (Афины и Фивы), один из «Восточной Греции», то есть западного побережья Анатолии, или, как ее еще называют, Малой Азии (Милет), и один, являвшийся мостом между Западом и Востоком, евразийский город Византий (позднее Константинополь, ныне Стамбул). Кроме того, очень важно, чтобы оказалась должным образом представлена греческая «колониальная» диаспора – поэтому выбор пал на Массалию, современный Марсель (основан жителями малоазийского города), Сиракузы (основаны жителями пелопоннесского города) и Византий (основан жителями города из Центральной Греции); в сущности, они были не собственно колониями в нашем смысле (греческое «апойкия» дословно означает «дом из дома»), однако такая терминология уже стала общепринятой. Наконец, я хотел представить новый, постклассический эллинистический мир, созданный в результате завоеваний Александра Великого и прославленный в конце XIX и начале XX столетия моим любимым новогреческим поэтом К. П. Кавафисом – какой выбор мог быть лучше, нежели в пользу родного города самого Кавафиса – Александрии Египетской, основанной доподлинно самим Александром (чего нельзя сказать о других Александриях)?
Конечно, я вынужден огорчить читателя: почему ничего не сказано ни об одном из городов материковой Греции к северу от Фив (Абдера – родина Протагора и Демокрита, например)? Или Причерноморья – скажем, Ольвии? Или Северной Африки к западу от Александрии (очевидный кандидат – Кирена)? Почему не другие города Пелопоннеса – Коринф, Мессена или Мегалополь? Список можно продолжить, и в каждом случае у меня были свои причины, чтобы исключить тот или иной город, прежде всего недостаток добротных или по крайней мере еще и освещающих достаточно продолжительный отрезок времени современных событиям аутентичных свидетельств. Но по крайней мере один из названных только что городов существует до сих пор[6], как и основанная им колония Сиракузы. И я хотел бы надеяться восполнить хотя бы некоторые из этих вынужденных пробелов и умолчаний другими стимулирующими способами.
3
Точнее, сообщество граждан, полисная община. Существовал и другой термин для обозначения общества – societas, от которого берет начало английское society. – Примеч. пер.
4
Речь, конечно, идет не о самих Афинах, а об Аттике, центром которой они являлись. – Примеч. пер.
5
Геродот. История. VIII. 144. Пер. Г.А. Стратановского. В английском переводе А. Первиса, который цитирует автор, сказано «не пристало афинянам быть предателями греческого народа», однако в тексте подлинника слова «греческого народа» отсутствуют. – Примеч. пер.
6
Имеется в виду Коринф. – Примеч. пер.