Живые тени ваянг

Широкая спина важного господина, опаздывающего на рейс, заслонила Катю. И девушка так стремительно исчезла, что Буди стоял в полной растерянности: как быть, если он узнал о том, что его новая знакомая и есть Катарина Блэнк, в последнюю минуту перед ее отлетом?

- Буди, пойдем, чего здесь торчать? – Паула тронула его за руку, возвращая на землю из мира грез.

- Да-да, конечно... Кстати, Паула, ты дай мне Катин телефон, хорошо?

- А у тебя есть для нее что-то очень серьезное? – в голосе Паулы проскользнули нотки ревности.

- Да, есть.

- Ты знаешь, Буди, я не помню его... Он у меня в записной книжке дома.

- А в телефоне? – кивнул он на ее мобильник.

- Откуда? Мы ведь с ней не разговаривали... А как тебе будет удобней: сейчас со мной поехать или в другой день, я дам адрес? Или созвонимся...

Буди так боялся потерять Катю! А вдруг Паула потом не позвонит, или даст ложный адрес?

- Поедем сейчас! Зачем откладывать?

Они вышли из зала, наполненного монотонным шумом. В нем сложно расслабиться, всегда что-то мешает: то голос из динамика на неродном языке, то шум приземляющегося самолета, то звон монет в автомате с напитками.

Уличный шум вечернего города оглушает еще сильнее. Перед началом ночи все спешат как можно быстрее вернуться домой. Только там можно сбросить с себя одежду и маски, все равно, что театральный реквизит, смыть грим, соответствующий амплуа, и забыть о своих проблемах на время сна. Чтобы утром лихорадочными движениями вновь напялить на себя весь этот «маскарад».

Если кто-то домой не спешит, значит, есть другие места, где его ждут или вовсе не ждут. В первом случае – это бетонные или кирпичные коробки, в них добровольно замуровали себя близкие или просто друзья, во втором – огромные муравейники, в которых всегда найдется место для всех желающих, сколько бы их ни было. Дискотеки и ночные бары, рестораны и салоны, а также – театры и концертные залы... В них люди-муравьи бегают туда-сюда и не видят друг друга, а когда сталкиваются «лоб в лоб» со знакомыми, стараются не заводить разговор первыми и даже... отворачиваются. Здесь все погружены в свои мысли, глубокие, как колодцы, и в этих колодцах никогда не высыхает вода.

- Буди, ты молчишь всю дорогу... О Кате думаешь?

- Да. Мне показалось, что она не поняла меня...

- Э-э-эх! Мне бы ваши проблемы! – Паула резко повернула руль красного «Ягуара», едва не проскочив поворот направо. Тормоза взвизгнули, как будто тоже хотели сказать: «И сдалась тебе эта Катя?»

- Паула, осторожнее!

Она громко расхохоталась, так же, как в тот раз, с Катей. Но этот смех был не таким веселым, а скорее всего – печальным.

- Что с тобой? Что-то случилось?

- Все в порядке! – поспешила она ответить. – Просто мне немного грустно сейчас.

Она тряхнула головой, словно отмахиваясь от мрачных мыслей, и волнистые кончики соломенных волос еще ярче засветились на фоне красного кардигана.

- Прошу тебя, Буди, давай зайдем всего на полчасика... Ты знаешь, так муторно на душе... И почему? Может, Катя во мне что-то расшевелила? До ее приезда такого не было. Даже подташнивает от голода... Немного перекусим, а?

Он молчал, словно «переваривая» ее поток речи – сумбурный, стремительный и где-то даже – нелогичный. Причем здесь Катя, если девушка захотела есть?

- Ладно, только ненадолго...

Высокая и стройная, она шла через небольшой холл красивой походкой, и желтые волны, изящные и тугие, рассыпавшись по спине, бились о красный кардиган. Он шел за ней сзади, едва поспевая, и видел только одно: ровную спину, затянутую в красное, а по ней – разбросанные светлые вихри. Видимо, в этом баре-ресторане Паула бывала не раз, если с уверенностью преодолела огромный зал и остановилась у небольшой ниши. Прекрасное место от посторонних глаз! Да и музыка не раздражает, она словно обходит столик стороной.

Услужливый официант тут же подал меню.

- Ты что будешь? – Паула опустила голубые глаза, как два кусочка ясного неба, в меню. – Может быть, что-то из курицы? Полегче? На ночь глядя... И салат, да? У них отличный фирменный...

Она снова тряхнула головой, и светлые волны рассыпались по плечам, почти закрывая грудь, обтянутую розовой блузкой. И опять прочитал он в этих движениях: «Посмотри, какая я красивая!» Потом она быстро пробежала по залу взглядом, но не тем, которым ищут друзей, чтобы составить компанию, на худой конец – перекинуться теплыми приветствиями. Скорее, наоборот, этот взгляд как будто шепотом спрашивал: а нет ли здесь нежелательных знакомых?

Официант плеснул в фужеры белого вина, и оно замерцало в полутьме, словно в напиток добавили фосфора.

- Это старинное лимонное вино, попробуй, какой необычный вкус... – Паула поднесла фужер к губам и сделала глоток.

- Не забывай, что ты за рулем.

- Да это ж как лимонад! – возмутилась она и сделала еще глоток.

Ему вино показалось очень кислым и горьким. Эти два вкуса создавали третий – терпкий и пряный. Необычное сочетание вкусов, над которыми витал запах свежего лимона и ароматной мяты, и создал тот самый «букет». И он, скорее всего, был совсем не дешевым.

А вот курица оказалась гораздо вкуснее – нежность и сочность придавал ей сладкий соус с очень знакомыми ему пряностями. Буди даже показалось, что они из тех, которые добавляла в еду мама. Красная капелька соуса осталась у Паулы на ее пухлых губках, но она тут же промокнула их салфеткой.

- Хочешь еще вина? – она взяла в руки пустой бокал, демонстрируя желание наполнить его.

- Нет-нет, спасибо... Нам пора, Паула!