Страница 61 из 117
Хлопнула входная дверь, значит, Стас действительно ушел.
- Катюша, ты как-то так резко с ним...
Георгий Дмитриевич, наконец-то, выдавил из себя эти слова, хотя по добродушному тону его голоса было понятно, что он поддерживает решение дочери. Чем-то не нравится ему Стас, и все. С одной стороны, парень имеет множество достоинств: и внешностью удался, и образованностью, да и профессия у него достаточно престижная, а семья – так об этом вообще разговора нет... А вот с другой... Но нет в нем... чего? Чего же нет? Может, душевного расположения к людям? Или простой человечности? Ведь существует же такое качество!
- Папа, я и сама не знаю, что это на меня нашло...
- Ладно, это ты перегрузила себя информацией, вот и заклинило мозги. Ну что, спать пойдем или еще посидим немного? – Георгий Дмитриевич сделал такое сильное ударение на слове «посидим», что дураку было понятно, он и не собирается выпускать из кабинета ни Катю, ни Буди. Видимо, не все еще «экспонаты» показал.
- Да нет, папа, еще не поздно...
- У меня, Катюша, есть для тебя новость. Только сегодня узнал об этом, да все не доходит черед сказать. – Он посмотрел в сторону Буди, который как раз заканчивал изучение коллекции монет. – От нашего гостя секретов нет, ведь мы знаем почти всю его родословную. А вот что я узнал о нашей родословной...
- Папа, так ты и этим занимался?
- Дочка, не сам... Я обратился с такой просьбой к профессору Кардапольцеву, ты же знаешь его. И вот сегодня он предоставил мне некоторые факты...
- Ну же, папка, не тяни, раз заинтриговал – давай выкладывай!
- Оказывается, один из моих предков был кораблестроителем, это еще во времена Петра Великого. С чего же начать? – Георгий Дмитриевич явно разволновался. – Ладно, начну с того, что известно. О внуке этого кораблестроителя. Так вот, он служил в военном флоте, в офицерском звании. И только благодаря тому, что корабль затонул... Тьфу, ты... Что-то я совсем заговорился, если благодарю за то, что корабль затонул...
- А говоришь, скоро защита у тебя... – подколола Катя.
- Да ладно, Катя, это все мелочи... Слушайте дальше. В конце ноября тысяча восемьсот шестьдесят первого года вышел из Ост-Индской Батавии русский клипер «Опричник». Незадолго до этого на корабле сменился офицерский состав, а нижние чины набрали из других экипажей: с корвета «Воевода» и клиперов «Наездник» и «Разведчик». То ли матросы оказались неподготовленными, то ли просто случай – попало судно в штормовую волну, но только не вернулся этот клипер на родину...
- И кто же там был, если ты рассказываешь об этом судне? – Катя горела нетерпением узнать самое главное.
- А был там офицер Павел Блэнк, русский моряк с... нерусской фамилией.
- Папа, ты хочешь сказать, что этот человек был нашим пра-пра-пра?..
- Сначала – об «Опричнике». Данные о нем собрать было совсем просто. Многое сохранилось в архивах именно благодаря тому, что клипер затонул. В честь него в Кронштадте перед входом в летнее помещение Морского собрания установлен памятник – монумент русским военным морякам. И на большой медной мемориальной табличке стоит надпись: «В память погибшим в декабре 1861 года в Индийском океане на клипере «Опричник» Командир Капит. Лейт. Петр Селиванов».
- Это интересный документальный факт, - вступил в разговор Буди. – И на корабле действительно находился Павел Блэнк?
- Вот именно!
- А как можно доказать, что этот Блэнк имеет отношение к вашим предкам? Ведь вы еще и говорите сейчас о Кронштадте, а не о Санкт-Петербурге, где, видимо, и жили ваши пра-пра-пра?
- Кронштадт, действительно, город-порт, но его построил Петр Первый здесь, рядом – на острове Котлине в Финском заливе. А сейчас, кстати, соединен с Питером не только кольцевой дорогой... Он является частью объекта «Исторический центр Санкт-Петербурга и связанные с ним комплексы памятников». То есть, почти единое целое. Ну, а тогда... Думаю, что очень вероятно, и даже – естественно, если питерский житель Павел Блэнк служил в военном флоте в близлежащем городе-порту.
- Хорошо, - Буди явно заинтересовался темой разговора, - а как можно узнать, что именно этот человек ваш предок?
- Есть письмо жене Ольге, в котором он написал: «Если родится сын, назови его в честь Петра Великого». То есть, здесь он говорит о том, что Ольга ждала ребенка, а значит, после смерти Павла его род не умер. Он продолжился... Второе, и самое главное: Павел дал ей наказ беречь крест заморский, который носила мама его деда, голландка...
- Что? – Катя вскинула брови. – Так вот откуда наша фамилия пошла!
- А что за крест? – насторожился Буди.
- Крест, который мне оставил мой дед, а ему – его дед... Вот он! – Георгий Дмитриевич выдвинул ящик стола и достал небольшую шкатулку. Он с таким торжественным видом открывал ее крышку, словно там хранились несметные богатства!
- Да это же – свастика! – воскликнула Катя. – И она всегда была у тебя, я знаю... А почему ты раньше не говорил о том, что она так важна?
- Я говорил вам! Помните, когда доставал монеты, сказал «и еще кое-что есть». Но тогда я не знал о значимости этой вещички. Да, предполагал, что отнюдь не простая безделица, если дед сохранил, но не настолько... Я же говорю, только сегодня услышал про Павла Блэнка!
- Дайте, я посмотрю, - Буди потянулся к шкатулке, не скрывая чрезвычайного удивления.
Он взял этот предмет и стал внимательно его рассматривать, даже провел пальцами по загнутым на кресте кончикам. Серебряный крест был высотой с мизинец. Гладкий с одной стороны и шероховатый с другой, он, ко всему прочему, был еще и инкрустирован мелкими белыми, точнее, матовыми, камешками. Несомненно, ручная работа, причем, очень древняя.