Бег по кругу

Не хочу даже вспоминать, сколько боли я испытала, когда увидела фотографию в его письменном столе. Как потом проплакала всю ночь, понимая: в его сердце все еще осталось место для этой Юли.

О, как же мне хотелось разорвать в клочья проклятый снимок! От одной мысли, что Дима смотрит на него и вспоминает время, проведенное с ней, слезы вновь и вновь наворачивались на глаза.

Я долго всматривалась в изображение худощавой женщины со светлыми волосами, которая спала, подложив ладонь под бледную щеку, и пыталась понять, что в ней такого, чего нет во мне?

Почему она смогла так прочно засесть в мыслях моего мужчины, что даже время и моя любовь не могут до конца изгнать ее?

Проклятие!

Зачем наши родители настояли, чтобы мы вернулись в Россию? Зачем вся эта помолвка и шикарный подарок в виде дома, если в его столе, я уверена, все еще лежит та чертова фотография?!

Я не осмелилась спросить у Димы напрямик почему он не избавится от снимка. Не хотела говорить, что копалась в его вещах, а может быть, просто боялась его ответа? Скорее всего, второе...

Я слишком люблю его, чтобы потерять.

 И он тоже любит меня - у меня нет повода сомневаться в этом.

А эта женщина - просто призрак из прошлого, болезнь, которой он должен переболеть, чтобы навсегда излечиться и двигаться дальше.

Ведь если бы у Димы все еще оставались к ней чувства, он бы не стал рассказывать, что она работает в той студии, куда устроил его отец Дэна.

Да, будь Юля все еще дорога его сердцу, он бы умолчал об этом. Но он выложил мне все, как на духу, и мы пришли к решению, что упускать такую должность было бы глупо.

Но, даже понимая, что Дима прав и что он должен избавится от своего наваждения, а не бежать от него, перестать бояться я уже не могла...

Каждый раз, провожая его на работу, я леденела от ужаса. От одной мысли, что там он встретит ее, меня прошибал холодный пот.

Слышу шаги на лестнице, и через мгновение Дима входит в спальню, скидывая пальто. Мне хватает одного взгляда, чтобы понять: что-то случилось.

Я уже давно не видела его таким...

Глаза горят, губы сжаты в тонкую линию, на скулах играют желваки.

Это не мой любящий жених, это другой совершенно незнакомый мужчина с колючим взглядом и угрюмым выражением лица.

- Что у тебя случилось? – выдыхает коротко, даже не глядя в мою сторону.

- Я... - замолкаю, не найдя, что ответить. Хочется заплакать, обнять его и попросить не разговаривать со мной в таком тоне, но я боюсь, до ужаса боюсь его реакции.

- Оля, ты сказала по телефону - у тебя что-то супер срочное. Я тут и слушаю тебя!

- Я... я просто волновалась... Ты сорвался с места так неожиданно... и... и тебя так долго не было... я не знала, что думать...

- Я же сказал, что скоро вернусь, я не ребенок, чтобы меня контролировать!

- Просто раньше... в Токио... ты никогда так не поступал, с тех пор как мы начали жить вместе.

- Это не Токио, и тут все по-другому, – смотрит в окно, будто желая побыстрее уйти, закончить этот разговор. Что же я сделала не так? Почему один мой звонок так разозлил его? Мне страшно, я чувствую, что теряю Диму, будто он ускользает от меня, и я уже никогда не сумею его вернуть.

- Димочка, не разговаривай со мной так, ты меня пугаешь. Я... я, правда, волновалась и испугалась. Сижу тут одна в этом огромном доме, а тебя так долго нет...

- Оля, не причитай, только этого сейчас не хватало! Мне нужно будет отъехать, но я вернусь, слышишь?

- Не уезжай... пожалуйста! – подойдя вплотную, обвиваю руками его шею, привстаю на цыпочки, желая коснуться губ поцелуем.

- Оля... - Дима отворачивается, пытаясь расцепить мои объятия, но я не отступаю.

- Ты меня любишь?

- Что за глупые вопросы?

- Обычные вопросы, – обиженно надуваю губы, желая разбудить в нем чувство вины.

- Оля, что за детский сад? Чего ты хочешь? – бросает раздраженно, глядя на меня сверху вниз.

- Тебя, - томно прикрываю глаза, зная, что Диме нравится, когда я так делаю. Но в этот раз маневр не срабатывает.

- Я же сказал: мне нужно уехать. Поговорим, когда вернусь, - все же размыкает объятия и подходит к окну, напряжено вглядываясь вдаль. Чувствую, что не должна его отпускать, что если он сейчас уедет, случится что-то плохое, и это повлияет на наши отношения. Я должна разбить эту непонятно откуда взявшуюся стену отчуждения, немедленно.

Выключаю в комнате свет и, вновь подойдя к Диме, касаюсь дрожащими пальцами пряжки его ремня.

- Неужели твои дела настолько срочные, что не могут подождать? – Дима опускает взгляд, наблюдая, как я проворно справляюсь с застежкой, потом позволяет стянуть с себя пиджак. Я ликую, понимая: это, пусть маленькая, но победа, и, возможно, дела обстоят не так плохо, как мне показалось.

Беру Диму за руку и, призывно улыбаясь, медленно подвожу к кровати.

Прикасаюсь к его губам нежным соблазнительным поцелуем и приглушенно вскрикиваю, когда он набрасывается на меня с неожиданной яростью, сминая мой рот своим.

Слышу треск рвущейся ткани и понимаю, что Дима с такой силой рванул на мне блузку, что она порвалась, а пуговицы разлетелись по всей комнате.

Неожиданно сильные руки нажимают на мои плечи, заставляя сесть на постель.

Дима расстёгивает «молнию» на брюках и резко хватает меня за волосы на затылке, притягивая голову к своим бедрам, недвусмысленно намекая, чего он от меня хочет. Пытаюсь вырваться, испугано глядя снизу-вверх на его напряженное, будто маска, лицо, на прищуренные глаза, которые в темноте кажутся абсолютно черными. Он никогда раньше не был со мной таким грубым. Несмотря на внешнее спокойствия, я чувствую, что Дима в ярости, но как ни пытаюсь, не могу понять, чем вызвана его агрессия.

- Дима, да что с тобой сегодня?! – наконец освободившись, всхлипываю, пытаясь сдержать подступившие слезы.

- Все? Расхотелось?

- Дима-а...

- Мне нужно уехать, поговорим позже, – на ходу поправляя одежду, подбирает с пола пиджак.

Проклятие, надо что-нибудь сказать, остановить его! Ну же, Оля, думай!

- Звонила твоя мама, - останавливается у двери, накидывая пиджак на плечи. Боже, неужели он действительно сейчас уйдет? Изо всех сил пытаюсь не разреветься от обиды, как школьница.

- И?

- Сказала, что пора окончательно определиться с датой свадьбы. Почти все хорошие рестораны уже забронированы. Она предложила июнь.

- Июнь? – встаю с кровати, запахивая полы испорченной блузки.

- Да, я думала о второй половине июня. Может восемнадцатое или двадцать пятое число? – В Димином лице вновь появляется та жесткость, которая испугала меня при его сегодняшнем появлении. Он на мгновение застывает, плотно сжав губы и не глядя в мою сторону, а потом, коротко кивнув, произносит хриплым голосом:

- Восемнадцатое июня. А это даже забавно, пусть будет восемнадцатое, - криво усмехнувшись, хватает пальто и быстро скрывается за дверью.

Падаю на кровать и даю волю слезам.

Я теряю Диму, это видно невооруженным глазом.

Что-то произошло этим вечером. Что-то важное, что он старательно пытается скрыть от меня.

Дима отдаляется... Опять... Как тогда... Все вновь возвращается, и причиной этому, я уверена, является та женщина.

И почему он так отреагировал на восемнадцатое июня? Может число как-то связано с ней?

Нужно что-то делать, нельзя пускать все на самотек, иначе я потеряю любимого.

Я уже теряю его!

Нужно приступать к активным действиям...

Однажды я сумела завоевать его любовь и оттеснить эту Юлю на второй план, значит, смогу и еще раз.

***

Юля

Я не знаю, как это начинается...

Наверное, у каждого по-разному, а может, для всех людей на планете заложен один алгоритм...

Просто однажды, проснувшись утром, я поняла: меня раздражает, как Леша потягивается спросонья (хотя раньше это вызывало во мне умиление).

Меня раздражало, как он целует меня на прощание, едва коснувшись губами, будто это была его обязанность, как оставляет чашку с недопитым чаем на подоконнике в кухне, хотя я тысячу раз просила его так не делать.