Страница 81 из 104
Хэй Мань-лун не находил слов, чтобы выразить благодарность.
— Если не погнушаетесь, — сказал он своему спасителю, — я готов побрататься с вами!
И молодые люди дали друг другу братскую клятву. Хань Янь-чжи, который был на два года старше, стал называться старшим братом, а Хэй Мань-лун — младшим.
— Пора нам проститься, — сказал Хань Янь-чжи, когда обряд братания подошел к концу. — Иначе предатели могут меня узнать.
— Приезжайте к нам в Хуавай, когда у вас будет свободное время! — воскликнул Хэй Мань-лун на прощание и возвратился в свой лагерь.
На следующий день его войска вновь подступили к городским стенам.
Чжан Цзюнь, удрученный неудачей, собрал военачальников на совет.
— Раз вы упустили из рук этого варвара, теперь вряд ли удастся снова его поймать. Придется на время прекратить войну, чтоб он оставил нас в покое. Пошлем ему провиант и фураж, а как только он получит письмо из Юньнани и начнет отход, ударим ему в тыл и возьмем в плен.
— На том и порешили. Чжан Цзюнь поднялся на городскую стену и вызвал Хэй Мань-луна на переговоры.
— Хорошо, даю тебе десять дней сроку! — сказал Хэй Мань-лун, выслушав Чжан Цзюня. — Но если по истечении этого времени ты не выдашь мне изменника, я ворвусь в город, и тогда уж пощады не жди!
Он снова отвел войска к подножью горы Цися и расположился лагерем.
Чжан Цзюнь между тем заготовил провиант, фураж и приказал отвезти во вражеский стан. Одновременно он разослал гонцов во все округа и уезды, призывая войска на помощь.
В это время госпожа Юэ в Юньнани получила императорскую грамоту. Она тут же приказала Юэ Лэю написать Хэй Мань-луну письмо с просьбой немедленно прекратить войну.
Получив его, юный вождь сильно расстроился.
— Я прошел через три заставы, и повсюду народ скорбел о Юэ Фэе, — в досаде говорил он Чжан Ину, который привез письмо. — А теперь тетушка требует, чтобы я отказался от мести. Это же на руку злодеям!
— Когда-то полководец Ню Гао тоже пытался мстить за юаньшуая, — сказал Чжан Ин ему в утешение. — Его войска дошли до Чанцзяна, но дух Юэ Фэя свершил чудо: послал бурю и не дал войску переправиться. Юаньшуай всю жизнь был честным и верным долгу человеком; он не хочет, чтобы после смерти кто-либо запятнал его доброе имя. Преступления предателя переполнили чашу терпения небесного владыки, день возмездия уже недалек!
Хэй Мань-луну пришлось смириться. Он еще раз принес жертвы на могиле юаньшуая и через день пустился в обратный путь.
Поистине:
Когда Чжан Цзюнь узнал об этом, у него словно камень упал с сердца. Он поспешил ко двору и доложил императору:
— Государь, я разгромил мятежников. Они бежали так поспешно, что догнать их было просто невозможно!
Обрадованный Гао-цзун повысил Чжан Цзюня в звании и распорядился наградить золотом и шелками. Тот из дворца отправился прямо к Цинь Гую. Сын больного проводил гостя к постели отца. Тот лежал с закрытыми глазами, крепко стиснув зубы. По всему было видно, что он уже при смерти.
— Великий наставник, как вы себя чувствуете? — позвал Чжан Цзюнь. — Принимаете лекарство?
— Придворный лекарь прописал какое-то зелье, но оно не помогает, — ответил Цинь Си за больного. — Отец дни и ночи стонет от боли, часто теряет сознание. Видно, ничто его не спасет!
— Великий наставник, берегите себя! — снова обратился Чжан Цзюнь к больному. — Могу вас порадовать: я прогнал Хэй Мань-луна!
Вдруг Цинь Гуй открыл глаза и уставился на Чжан Цзюня. В его взгляде мелькнуло безумие, он рванулся и закричал:
— Юэ Фэй, пощади меня!
Чжан Цзюнь растерялся и поспешил проститься. Цинь Си проводил его до ворот.
Когда он вернулся в дом, то услышал хрип, доносившийся из комнаты отца. Цинь Си стремглав бросился к кровати. При виде сына Цинь Гуй еле заметно покачал головой. Он хотел что-то сказать, но не мог. Тогда он высунул язык и что есть силы сжал зубы. Откушенный язык упал ему на грудь, изо рта хлынула кровь, и вскоре дыхание прервалось.
По поводу смерти Цинь Гуя написаны такие стихи:
Цинь Си горько оплакивал умершего. Распорядившись насчет похорон, он сообщил государю о кончине отца.
Поистине:
Если вы не знаете о дальнейших событиях, то прочтите следующую главу.
Глава семьдесят вторая
Ху Ди во сне сочиняет богохульные стихи и странствует по преисподней. Цзиньский Учжу видит во сне загробное судилище и выступает в поход
Пословица гласит: «Мертвым место в загробном мире, живым — в земном». Из предыдущей главы мы знаем, что Цинь Гуй умер, и на этом окончим о нем повествование.
Сейчас пойдет речь об одном ученом сюцае по имени Ху Ди и по прозвищу Спящая Бабочка, который жил в Линьани. Это был человек прямой и резкий в суждениях. Он без конца возмущался тем, что предатели погубили Юэ Фэя, и говорил:
— Небо и земля лицеприятны, духи и демоны несправедливы!
Всякий раз, когда под руку попадался ему лист бумаги, он писал эту фразу.
Так продолжалось несколько лет. И вот однажды он услышал о том, что Хэй Мань-лун с войском подступил к Линьани, чтобы отомстить за Юэ Фэя.
— Наконец-то я дождался радостной вести! — ликовал Ху Ди.