Разведчики Зеленой страны

Георгий Тушкан

Разведчики зеленой страны

Часть первая

Охотник за обезьянами

I

Солнце еще не поднялось над горами Тянь-Шаня. Был тот глухой предрассветный час, когда кажется, будто весь мир застыл в сером однообразии.

Второго августа 1945 года по одной из проселочных дорог, вдали от магистрального шоссе, медленно шла грузовая автомашина. Тусклый свет фар освещал ровную поверхность дороги, но грузовик то и дело подпрыгивал, заваливался на бок и даже задевал «брюхом» землю, выползая из глубоких ухабов. Эту обманчивую гладкость дороги создавал толстый слой лёссовой пыли, такой глубокий, что колеса тонули в нем почти до втулок. Даже опытный глаз водителя не всегда мог заметить волчьи ямы на пути, доверху заполненные пылью.

Впрочем, пыль была везде. От нее трава и деревья у дороги казались совсем белыми. Черные буквы адреса на запечатанном фабричном ящике и груда пустых мешков в кузове машины тоже побелели от пыли.

Ощупью, как слепая, машина медленно двигалась на восток от Андижана, а за ней, как дымовая завеса, высоко поднималась пыль и стояла стеной, неподвижно, не колеблемая ни одним дуновением ветра, повторяя в воздухе все изгибы дороги.

Но вот резче выступили на сером небе черные контуры горных вершин. Чаще и звонче закричали перепела на люцерновых полях. Небо поголубело. Из-за гор сверкнуло солнце. Сады, казавшиеся прежде серыми, запестрели и расцвели красными гранатами, розовыми яблоками, яркожелтым урюком. Темные гроздья винограда стали прозрачными. А вдали, как снежные просторы, засверкали под ярким солнцем хлопковые поля. Стали видны морщины ущелий и темные пятна лесов на склонах гор. Начинался день.

Луч света упал в кузов машины и осветил прядь торчавших из мешка белокурых волос мальчика. Маленький пассажир забрался в мешок еще с вечера, спасаясь от комаров. Ни толчки машины, ни скрип бортов — ничто не могло прервать его крепкий сон.

Вдруг грузовик резко рванул и понесся по дороге напрямик, через ямы и ухабы. Машину кидало из стороны в сторону. Из-под мешков выбрался огромный суровый пес — серая овчарка. На месте правого уха и глаза розовела нежная молодая кожа — след недавней раны. Пес оглядел окрестности своим единственным глазом, подошел, качаясь от толчков, к левому борту грузовика и, не в силах удержаться на ногах, сел, широко расставив передние лапы.

Грузовик помчался еще быстрее. Слева, из-за садов, наперерез ему неслась стена пыли.

Фронтовой пес, привыкший в быстром движении машины чуять опасность, опять вскочил, но его тотчас же отбросило на мешки. Пес поднялся и встревоженно посмотрел на своего хозяина. Мальчик крепко спал. Край мешка сполз и открыл раскрасневшееся круглое лицо, щедро усыпанное веснушками. Светлые брови нахмурились, а тонкие губы были крепко сжаты. Мелкие морщинки в углах рта и две резкие морщины, рассекавшие лоб, говорили, что мальчику пришлось уже повидать многое.

Впереди выросла стена пыли, поднятая машиной, опередившей грузовик, и он с ходу въехал в нее. Завизжали тормоза, яростно закричал шофер. Собака всем телом упала на мальчика. Тот вздрогнул, проснулся и приподнялся на локте, вглядываясь в пыльную мглу. Ему почудилось со сна, что все еще вечер и что машина стоит во дворе гаража.

— Ты что, Барс? — спросил мальчик и громко зевнул.

У него на зубах заскрипела пыль и защекотало в носу. Мальчик чихнул и окончательно проснулся.

Барс не стал ласкаться к хозяину, даже не попытался лизнуть его в нос. Умный, знакомый с тревогами, он смотрел вперед, стараясь понять, где опасность.

Сквозь разбитое заднее окно кабинки слышались жалобы шофера.

— Опередит меня Гриша по шоссе! Проспорил я. Конечно, по этой дороге в два раза короче, чем по шоссе… По километрам — да, а по времени? Ну сказал бы чайханщик прямо, что на недостроенном конце дороги совсем трудно ехать, так нет: «Ты бывалый, фронтовой шофер, проедешь…» Ну, что теперь будешь делать? Видимость — как в густом тумане, пять километров в час. Поедешь на первой скорости — мотор перегреешь, станешь перегонять — еще в арык заедешь… Нарисует Гюльнара в стенгазете: едет Садык на черепахе и срочно везет части к хлопкоуборочной машине… Эх, Садык, Садык, потеряешь первое место! — горестно причитал шофер, разговаривая сам с собой.

Мальчик встал на ноги и, опершись грудью на кабинку, пытался рассмотреть, что делается на дороге.

— Ну и пыль! — сказал он удивленно и сочувственно добавил: — Плохие земли!

— Эй, зачем говоришь — плохие! — послышался укоризненный голос шофера из кабинки. — Ну, где ты еще найдешь такие богатые лёссовые почвы? Это замечательные колхозные земли!

— Да я так, просто посочувствовал, — смущенно отозвался мальчик.

Шофер принялся было объяснять мальчику о плодородии лёссовых почв, но внезапно замолчал и прислушался.

Впереди сквозь пыльную мглу слышались надрывные крики: иа-иа-иа!

— Хоп, якши! — вдруг радостно и громко сказал шофер. — Кто спешит, тот людей смешит!

Сквозь пыль виднелось какое-то черное пятно на дороге. Грузовик немного проехал вперед и остановился. Пыль мгновенно окутала машину, но когда она рассеялась, мальчик увидел обогнавшую их машину «М-1». Перед ней посреди узкой дороги сидел большой черный осел. Невысокая девушка в тюбетейке яростно стегала его прутом.

— Пошел вон, пошел вон! — кричала девушка.

Но осел терпеливо сносил удары и не собирался уходить с дороги. Он равнодушно свесил левое ухо и, оттопырив правое, только изредка кричал: иа-иа!

Тогда девушка схватила осла за уши и попробовала оттащить. Ее тапочки на босых загорелых ногах скользили в пыли, от порывистых движений тюбетейка то и дело соскакивала с головы, и тогда короткие каштановые волосы закрывали ей глаза.

— Так! Так! — весело закричал шофер, высовываясь из кабинки в открытое боковое окно. — Умела обгонять, умей теперь и дорогу очистить! Я хорошо знаю эту породу — легче гору сдвинуть!

Девушка даже не посмотрела на шофера. Красная от усилий и досады, она перестала тянуть осла за уши, обошла его сзади и сердито толкнула ногой. Но осел и ухом не повел.

— Хочешь, я прогоню осла? — предложил шофер. — Только условие: я поеду первый, а ты за мной.

Девушка гневно взглянула на него, подбежала к своей машине, схватила заводную ручку и принялась колотить ею осла по ребрам.

— Я подожду, пока ты устанешь, — сказал шофер, — и если у тебя не такой характер, как у этого длинноухого, ты согласишься, чтобы я ехал впереди. А я скажу одно секретное слово, и осел сразу уйдет с дороги… Хочешь?

Девушка сжала губы, задумалась и, видимо, что-то решив, села в машину, нажала кнопку гудка и, не переставая гудеть, медленно поехала прямо на осла.

— Э, не надо так! — сердито крикнул шофер, сразу переставший шутить. — Осел колхозный, племенной, задавишь — отвечать будешь! Я свидетель.

Машина гудела и теснила осла, он упирался изо всех сил и исступленно вопил, а потом упал на бок, поперек дороги и… вытянув ноги поудобнее, положил голову в горячую пыль.

— Теперь залег на сутки! — угрюмо сказал шофер.

Девушка заглушила мотор, вышла из машины и стала около осла, притворившегося спящим. Она сердито толкнула его ногой. Осел только сильнее зажмурил глаза. Девушка готова была заплакать от досады.

— Больше жизни! Я очень тороплюсь! — вдруг раздался звонкий мальчишеский голос с грузовика.

Девушка смерила мальчика презрительным взглядом.

— Ишь, командир нашелся! Попробуй сам прогнать осла! — крикнула она таким же звонким голосом.

— А подвезешь меня до Джелал-Буйнака? — деловито осведомился мальчик.