Высота

   - Вон! Посмотри, какие орлы! Один другого лучше, - усмехнулась Настя. - Вспыхивают без огня, но хороши! Одни задницы чего стоят.

   Обе непроизвольно уставились на филейные части, обращенных к ним спиной Булавина, Федора и Ферзя. Зрелище действительно впечатляло.

   - Тебе чей зад больше нравится? - Настя уселась поудобнее.

   Об этом она могла говорить бесконечно. Ее любимый Стасик был, к сожалению, обладателем совсем не привлекательной плоской попы. Потому взор приходилось радовать лишь так, издали, тайно.

   Карина весело засмеялась, кажется, эта молодая спортсменка начинает ей нравиться. А уж что касается поп... Она давно уже отдала свое предпочтение одному представителю мужского пола и каждый раз краснела, как девочка, когда ловила себя на мысли, что не может отвести взгляда от этой упругой, подтянутой задницы.

   - Ну, что ты, как монашка, ни разу мужчины не видавшая! Колись давай, кто твой фаворит: наш длинноногий мастер спорта, худощавый, жилистый Федька или мистер крутой босс, - девушка на минуту замолчала и присмотрелась к собственному начальнику. - Черт! А Глебыч то в форме! Хм...

   Карина закусила губу, что бы сдержать предательскую улыбку. Она то, как раз, идеальные формы того самого начальства рассмотрела уже давно.

   Будь оно неладно это начальство, с его красивыми музыкальными пальцами, синими глазами и фантастической упругой задницей...

   - Наверное, свое предпочтение я отдам Ферзю... - без зазрения совести солгала ассистентка.

   - Да, у Лешки есть на что посмотреть, - Настя подсела поближе и на ушко шепнула. - Мы ведь моемся часто вместе, так без всех этих шмоток, зрелище еще более впечатляющее!

   - Вы ходите в душ вместе? - Карина себе даже вообразить такого не могла. - Всей сборной?

   - Ну, на соревнованиях или буги часто иначе невозможно. Редко, где условия позволяют уединиться, а режим нарушать нельзя. Если в десять отбой - значит отбой, а успел ли ты умыться или нет - проблема исключительно спортсмена.

   - Неужели и Булавин с вами?

   Вместо ответа Настя залилась смехом.

   - Ой, ну ты как скажешь! Шеф предпочитает одиночные процедуры. Куда нам, смертным, до него! - и, похлопав Карину по плечу, добавила. - Помощниц спинку потереть, насколько я знаю, он не зовет. Так что расслабься!

   Ответить Карина не успела, Булавин развернулся к ней, будто почуял, о ком идет речь, и потребовал подойти.

   Краснея от собственных мыслей, девушка выполнила приказ. Попы попами, а деньги ей платят за другое.

   Вскоре по громкой связи объявили о начале загрузки их подгруппы. Короткий перерыв закончился очень быстро. После первого пристрелочного полета было решено начать усиленную тренировку, а значит: до позднего вечера один за одним самолеты будут подниматься на заданную высоту.

   Опытные спортсмены уже предчувствовали, как к окончанию дня будут падать без сил в кровати. Этим сборы и отличались от других мероприятий: удовольствия от полета по минимуму, напряжения - по максимуму. Но любое физическое истощение того стоило, ведь в итоге будет известно, кто станет представлять страну на соревнованиях самого высокого уровня.

   Ферзь послал помощнице воздушный поцелуй и самым первым побежал к старту. Ладья двинулась следом, пытаясь догнать. Девушка делала широкие шаги и нервно размахивала руками. На душе скребли кошки от неожиданного поведения любовника. Не так он должен был себя вести после прошлой безумной ночи. Все эти поцелуи и внимание к новой девке шефа... Что за игру он затеял?

   Рита все ускоряла шаги. Им было о чем поговорить, пока самолет не заведет свой громкий двигатель. И пусть только этот кобель попробует преподнести неприятный сюрприз... В этот раз цена прощения будет еще выше...

   Следом плелись остальные.

   Булавин, как обычно, занял место у ТЗК, что бы наблюдать за акробатикой, Кузьмич - у матов.

   Самолеты по два-три взлетали над полем в строгой очередности и рассеивали под облаками далекие точки спортсменов. Икары поднебесья выписывали сложнейшие акробатические фигуры, раскрашивали куполами небо во все цвета радуги, смело вспарывали воздушные потоки, и заходили на маленькие пяточки для посадки.

   Люди на земле напряженно контролировали каждое раскрытие, фиксировали результаты приземлений, производили корректировку и направляли парашютистов на новые старты.

   Прыжковый день выгорал, как короткая спичка.

    Глава 6. Проверка на прочность

   Я наяву вижу то, что многим даже не снилось,

   Не являлось под кайфом,

   Не стучалось в стекло,

   Мое сердце остановилось,

   Отдышалось немного и снова пошло.

   "Мое сердце"

   гр. "Сплин"

    Часть 1.

   Спортсмены не знали отдыха. Только несколько минут относительного покоя, пока самолет набирает высоту. Прыжки следовали за прыжками. Булавин ушел с поля и большую часть времени проводил на вышке, где находилось оборудование для наблюдения и основная часть командного состава. Здесь решалась судьба сборной страны, и выбить хотя бы два места для своего клуба он считал делом первостепенной важности.

   К бывшему чемпиону прислушивались даже самые опытные полковники. Его понимали и принимали за своего.

   К вечеру, выжатый, как лимон, от непрекращающихся споров и разбора действий каждого парашютиста, Глеб с трудом нашел силы добраться до спортзала. Пока другие получали удовольствие от заслуженного отдыха, он упорно трудился, напрягая все мышцы, выжимая из организма последние остатки энергии.

   Пульс не сбивался, давление оставалось в норме, боль в травмированной спине уже не ощущалась. То ли от ежедневных нагрузок, то ли действительно он уже восстановился, но лечащему врачу с каждым разом все труднее и труднее было найти повод, что бы не допустить Булавина к прыжками.

   А он бредил небом.

   Во сне, наяву, наблюдая за красочными крыльями своих ребят или в видео повторе. Даже кошмары, в которых он беспомощно падал на землю, перестали являться. Только небо, только свободный полет - в каждом вздохе, в каждой мысли.

   Потому он не мог простить ошибок, глупых помарок, лени и небрежности команде. Ферзь, Ладья, близнецы, Федор, Настя, Стас и остальные ребята, оставшиеся дома - все они ежедневно были прямым напоминанием его давней, стремительной жизни.

   Мужчина уже давно научился бороться с отчаянием, перестал повсюду возить с собой свой парашют, в слепой надежде обойти правила. Их всегда можно обойти, только для бывшего чемпиона такое нарушение фатально. В федерации нарушителей не прощают.

   Вместо этого каждый вечер, в любой свободный час он приходил в зал и испытывал тело на прочность. Только так, вместе с потом и болью покидал страх. Тот самый страх, что пять лет назад сковывал разум в беспомощном, парализованном теле.