Страница 96 из 213
Вдоль стен большая часть пещеры была поделена каменными загородками на участки. Свободными оставались лишь узкие проходы между ними да небольшой пятачок в середине, где, судя по масляному блеску, находился источник воды. Оба путника вышли из тоннеля на высоте примерно в три-четыре локтя над полом, так что им с высоты было видно: у воды что-то происходит. Десятка два орков уже толпились там, и к ним то и дело кто-то присоединялся.
— Где это мы? — Льор прижался к Брехту.
— Дома. — Запрокинув голову, орк шумно втянул ноздрями теплый воздух пещеры, напоенный едкими запахами камней, навоза, выделанной кожи, дыма, грибов и еще много чего.
На окраинах пещеры были устроены грибные плантации: на ровных грядках из навоза и переработанных отходов густо росли грибы нескольких видов. Встречались и нашлепки лишайников — иные были словно подстрижены, другие красовались во всей своей первозданной красе. Лишайников и грибов было много и самых разных цветов: от снежно-белого до грязно-рыжего, некоторые белыми круглыми шляпками напоминали шампиньоны. Тропинка спустилась с возвышения и заскользила между грядками, приближая путников к ограде крайней усадьбы.
Все усадьбы орков были устроены примерно одинаково — в зависимости от богатства и по количеству членов семьи. В них имелось от двух до двенадцати комнат, расположенных иногда в несколько этажей в стене пещеры и соединенных между собой лестницами и галереями, так что из комнаты в комнату, например, на втором этаже можно было перейти по балкончику, не спускаясь ниже. Внизу же располагались загоны для свиней и клетки для домашних крыс. Овец и коз разводили только те семьи, которые имели прямой выход на поверхность — этих животных пасли всегда на горных склонах. Загоны и прочие постройки теснились друг к дружке, окруженные общим забором. Там же или вплотную к усадьбам селилась прислуга. Рабства у орков, как такового, не было: захваченные на войне светловолосые чаще всего содержались в темницах как пленники или передавались шаманам для опытов. Поэтому слугами у орков из знатных родов выступали орки низших каст. Их небольшие пещерки, тоже имевшие собственные дворики, лепились вплотную к поселениям хозяев.
Брехт и Льор как раз проходили мимо одной орочьей усадьбы, когда из калитки — натянутой на раму шкуры — внезапно вышел орк, на вид ровесник Брехта, но не столь представительный. В кои-то веки спутник Льора никак не среагировал на неожиданное явление, и в результате они практически столкнулись.
— Какого дракона ты тут бродишь? — напустился незнакомец на Брехта. — Глаза дома забыл, что ли?
— Кхетт? — шевельнул бровями молодой орк.
— Да, а откуда ты?.. — Кхетт вдруг нахмурился и пристальнее вгляделся в лицо сородича. — Глазам не верю! — Схватив Брехта за плечи, он притянул его к себе и шумно, хлюпая носом, обнюхал. — Брехт аш-Эль-Бран? Ты?
— Я.
Орки крепко обнялись.
— Глазам не верю!.. Ты вовремя! Эй, — рявкнул Кхетт во всю мощь легких. — Эль-Бран! Эль-Бран вернулся! Он жив!..
— А что, меня похоронили? — помрачнел Брехт.
— Идем, — Кхетт схватил его под руку. — Скорее! Старейшина уже, наверное, начал дележку…
— Дележку чего?
Но Кхетт не ответил. Время от времени выкрикивая: «Эль-Бран! Эль-Бран вернулся!» — он почти бегом потащил за собой Брехта. Льор, не желая отставать, припустил следом.
— Аш-Эль-Бран? — на ходу поинтересовался он. — Что это значит?
Кхетт воззрился на юного эльфа, как на шестиголового ногохвоста, который внезапно начал танцевать, но Брехт лишь выразительно двинул челюстью:
— Только то, что я из рода Эль-Бран.
— Точно? Понимаешь, мы играли пьесу про рыцаря Эль-Брана, — как ни в чем не бывало продолжал Льор. — Наследника престола похитили и спрятали у себя… э-э… злые орки. Рыцарь Эль-Бран переоделся одним из них и отправился в стан врага, чтобы спасти принца и…
— И может быть, ты заткнешься? — вызверился на него Брехт.
По лицу Кхетта было видно, что он бы на месте приятеля еще и по роже светловолосому врезал, но юноша лишь побледнел и пролепетал:
— И я подумал: может быть, ты… э-э…
— Я — младший сын в семье, — отчеканил Брехт. — Мне никто никогда не рассказывал историю моего рода!..
А память тут же встрепенулась — рассказывал…
…В тот день мальчик прибежал к дяде-шаману, размазывая слезы по мордашке. Старшие братья ушли к старейшине и не взяли его с собой. Более того — отец встал на сторону старших сыновей, когда те пообещали надрать мелкому уши, если тот вздумает пойти за ними тайком. Папаша даже сделал попытку запереть последыша в загоне для свиней, но Брехт удрал.
— Они ушли-и, — рыдал мальчик. — И меня не взяли-и-и… А я тоже хочу-у-у…
— Не понимаю, зачем тебе это? — Дядя сортировал доставленные с поверхности сушеные травы.
— Как — зачем? — искренне удивился маленький Брехт. — Они там рассказывают истории… про прошлое, предков и вообще… Мне тоже интересно!
— Ну-у, — дядя рассмеялся, — это всем интересно! История вот все, что осталось нашему народу. Мы должны крепко держаться за память предков, чтобы выжить.
— Да, — снова хлюпнул носом мальчик, — только я — последыш и не должен знать ничего… А мне жуть как интересно понять, каким был мой предок, в честь которого меня назвали!
— Ну это и я могу тебе рассказать! — снова рассмеялся дядя. — Не такая уж это тайна!
— Правда? — Детские слезы мгновенно высохли. — Расскажи! Бран, наверное, был ужас каким великим воином и убил много светловолосых врагов?
— Эль-Бран, — весомо поправил шаман, устраиваясь поудобнее на шкуре и жестом велев племяннику сесть рядом. — Его звали Эль-Бран. Он был гладиатором у одного эльфийского лорда… И однажды спас жизнь Гарбажу. Тому самому, который…
Который был далеким предком императора Хаука Золотой Ветви…
Возле водоема на площадке уже собралась внушительная толпа, и как раз сейчас она двинулась в сторону одной из самых больших усадеб, в воротах которой стояли несколько женщин и мужчин. Мужчины были вооружены, женщины — нет, но смотрели весьма воинственно. Старшая, возле которой отирался костистый худощавый подросток, решительно сделала шаг вперед навстречу старейшине. Орчиха была еще молода, но отсутствие вышивки и белая отделка на ее кожаном переднике и шерстяном платье говорили о том, что она — вдова. Так же была одета, в платье без вышивки и с белой отделкой, еще одна женщина из четырех. Две другие цеплялись за вооруженных мужчин, с тревогой посматривая то на них, то на вдов.
В двух словах, дело было так.
Некоторое время назад скоропостижно скончался отец Брехта. Нет, он не был таким уж старым: сто четыре года не возраст для орков, среди которых есть и такие, кто перешагнул полуторавековой рубеж. Просто глава семьи, сильно сдавший после гибели на войне трех сыновей, не смог пережить потерю последнего, четвертого.
Горькую весть в горы доставил Дедих, сотник с Кораллового Острова, который был женат на самой младшей Брехтовой сестре. Его родич и подчиненный Брехт отправился сопровождать светловолосую шаманку и не вернулся в расположение части. Тогда Дедих стал его разыскивать. При этом он не придумал ничего лучше, как найти ту шаманку, с которой ушел молодой орк. Она нашлась на соседнем, Янтарном, Острове и согласилась встретиться с сотником. Девушка спокойно выслушала его, потом на минуту прикрыла глаза и произнесла странным голосом: «Вы больше никогда не увидите Брехта!» — после чего неожиданно расплакалась и убежала.
К шаманам у орков почтительное отношение, если, конечно, это не человеческие колдуны. Подробнее расспрашивать девушку Дедих не стал и сделал вывод, что никто никогда не увидит Брехта, поскольку тот погиб. Выяснять, где находится могила родственника, Дедих тоже не стал и отправил к его родителям гонца со скорбной вестью.
Получив сообщение, отец Брехта угас за несколько дней.
По обычаю, через три месяца после похорон должен был состояться раздел имущества покойного, но тут возникли сложности. Ибо наследников оказалось четверо: две вдовы старших сыновей и две старшие дочери (младшие жили далеко, и про них никто не подумал). У вдов были дети — у старшей четверо, у младшей двое. Из них три мальчика, самый младший из которых родился уже после смерти его отца, следовательно, вдовы имели право жить самостоятельно, своим домом.