Страница 85 из 213
С этими словами он уселся на обломок ступени и действительно задумался, что-то чертя ножом на полу. Гайна несколько раз попыталась освободиться и дергала связанными запястьями, но безрезультатно.
В ту ночь острое чувство опасности не дало старому сотнику сомкнуть глаз. Он слышал, лежа у порога, как уходит Терезий, но не подумал остановить молодого князя. В конце концов, ему тоже несладко среди магри, а если учесть, что снаружи ему почудился голосок девушки… Эх, ну почему он не отправился следом? Хотя тогда в плену оказались бы все, а Уртх предпочитал оставаться на свободе, понимая, что только так сможет помочь Терезию. Брехта с Льором он тоже не хотел оставлять в беде. Сотник успел сбежать из комнаты, заслышав в коридоре приглушенные шаги и голоса, и полночи метался по дворцу, сбивая погоню со следа, пока не нашел это местечко. Здесь было безопасно — в плане пряток среди камней и расщелин лучше орков были лишь подземники. А теперь, когда у него в руках заложница, он реально сможет помочь друзьям.
Время для Сорки остановилось: минуты теперь тянулись неимоверно медленно. Мать посадила ее под замок в тесную комнатку, которая освещалась через три узких окошка, таких маленьких, что сквозь них девушка не пролезла бы и в человеческом облике, не то что в виде дракона. Выбить дверь было трудно — она снаружи запиралась на засов. Сорке пришлось бы сперва в этой тесноте превратиться в дракона, потом выломать дверь, потом опять стать человеком и лишь тогда выйти. А по ту сторону — стража. Девушка слышала шаги и негромкие голоса.
С каждой минутой в душе Сорки поднималась злость. Ну мама! Как она могла?.. А она-то так мечтала увидеть ее, так предвкушала встречу! Так радовалась!.. И ведь все было против нее! Сколько препятствий на пути! Они пробыли в дороге целый год, и ради чего? Чтобы родная мать посадила любимую дочку под арест, как преступницу, а с ее друзьями обращалась еще хуже? И как мог папа, ее милый, добрый, ласковый папа любить такую женщину? Или так и надо, чтобы милые, добрые и ласковые любили свою противоположность? Девушка уже кое-что знала о том, что такое церемония выбора — подружки просветили, — и слышала, что у магри пары образуются на всю жизнь. Подобно всем девушкам мира, Сорка мечтала встретить того единственного и неповторимого, с кем проживет всю жизнь в любви и согласии и умрет в один день. Но сейчас впервые задумалась о том, что была бы рада, если бы отец нашел себе другую женщину.
А она сама? Только любовь к Брехту помогла ей расправить крылья. Если с ним что-то случится, сможет ли она полюбить кого-то еще? Кого, например? Да хотя бы Терезия! Он тоже дракон, хотя и наполовину, он ее понимает… И в ту ночь на пляже она превратилась в дракона ради него, потому что знала, что князь потратит на это слишком много времени и сил.
Она расправила крылья ради другого…
Мысль об этом заставила Сорку всерьез задуматься над тем, кого же она в самом деле любит. Брехт надежный, добрый, заботливый, хотя вспыльчивый и резкий. И боится высоты. Терезий совсем не такой. Он… какой-то близкий. И смотрит на нее, как на женщину, в то время как Брехт видит в ней лишь сестренку. Но в Тире он назвал ее своей женой!.. Случайно или…
Брехт! — не в силах больше терпеть неопределенность, позвала Сорка. — Ты где?
Несколько секунд царило молчание, а потом…
Тебе как ответить? Правду или в рифму?
Брехтик, миленький. — От радости Сорка послала ему мысленный поцелуй. — Ты почему не отзывался так долго? Я тебя звала-звала…
Плохо, выходит, звала!.. Я тут чуть со скуки не окочурился!
Брехт, а ты где?
Ну вот, опять! Неужели и так непонятно, что я в вашей тюрьме, будь она неладна!
А что ты там делаешь?
На сей раз до сознания Сорки долетели лишь обрывки мыслей, но они оказались настолько красноречивыми, что девушка покраснела.
Удрать хочу, — исчерпав свой запас выражений, которых приличной девушке слышать не следовало, ответил орк. — А ты мне мешаешь!
Я-а-а? Мешаю? Но как? Где ты и где я?
Ты отвлекаешь меня на болтовню. Я не шаман, чтобы делать два дела одновременно. Я, вместо того чтобы искать выход, сейчас сижу и разговариваю с тобой! Чем мешать, помогла бы!
Как?
Копьишко мое куда-то задевали твои соплеменники! Достань его!
Но как?
А это не мое дело! Я со своей задачей справился — доставил тебя к мамочке. Так что теперь твоя очередь действовать!
Он был прав. Настолько прав, что Сорка замолчала, всерьез обдумывая, что и как может сделать для спасения своих друзей. Решившись, она встала и подошла к двери, громко и сильно постучала в нее кулаком.
Убедившись, что в ближайшее время никто не полезет в его мозги с дурацкими вопросами, Брехт вернулся к прерванному занятию. А именно — простукиванию стен. Он не ругал себя за то, что не занялся этим раньше — просто орки, несмотря на то что живут под землей в пещерах, не могут договариваться с камнями. Будь на его месте подземник или хотя бы темный альфар, тот за несколько часов ухитрился бы найти общий язык со стенами подземелья, и те расступились бы сами. Орки тоже владели кое-какими секретами, но до настоящих жителей подземелья им было далеко. Впрочем, на то, чтобы ввести в заблуждение остальные расы, их сил хватало.
Действовать Брехт решился после странного визита чужака. Если сюда так легко пускают посторонних, значит, выход не слишком тщательно охраняется. «Ну посмотрим, Гэхрыст, смогу ли я выбраться из тюрьмы без твоей помощи! — мрачно подумал он. — Что ты тогда запоешь?»
Цепей узнику не полагалось: то ли магри понадеялись на свою магию, то ли были убеждены, что отсюда сбежать невозможно. Но скорее всего, они просто не имели дела с орками и не знали, на что способны представители этой расы. Конечно, согнуть толстые железные прутья верхней решетки не под силу даже двум Брехтам — хотя бы потому, что один при этом должен поддерживать другого на весу, — но есть много других способов. Брехт несколько дней просидел сложа руки. Кажется, ему удалось усыпить бдительность охраны.
Он обошел камеру, тщательно осматривая и ощупывая каменные стены, простучал пол, особое внимание уделив щелям, и нашел подходящее место. Здесь камни отличались повышенной влажностью, и, стоило орку приложить к ним ладонь, он ощутил слабую дрожь.
Так, отлично! Здесь не мертвый камень, а природная скала. Видимо, магри решили сэкономить и вырыли подземную темницу в твердой горной породе. Ну конечно, куда еще посадить крылатое существо, кроме как под землю? Тогда, выходит, самая страшная тюрьма для подземников должна находиться где-нибудь на крыше или, того хуже, в клетке, подвешенной на достаточной высоте.
«Не надо про высоту!» — напомнил себе Брехт, опускаясь на колени и кладя руки на камень. В ладони пульсом невидимого сердца отозвалось тепло. Некоторое время прислушиваясь к нему, молодой орк позволил себе полностью отдаться новым ощущениям…
Вот так. Теперь подождем!
Сарла возлежала на подушках, рассеянно поглаживая пальцами пузатый бокал с вином. Ведущую одолевали тревожные мысли. Новый визит к прорицателю сбил ее с толку. Безумец в кои-то веки говорил ясно и четко, но это-то и настораживало. Он сказал, что ее дочь освободится от странной любви к инородцу и сможет стать достойной помощницей и преемницей матери, сделав выбор и расправив крылья для жениха, которого ей выбрала мать, только после того, как выпьет кровь своего возлюбленного. Его должны убить на глазах девушки, и кровь должна вытечь из еще не остывшего тела. И тут же — нельзя терять ни минуты! — кровь должна быть поднесена девушке. Магия, которой владели женщины-магри, довершит начатое. Сделать это — нанести роковой удар — должна именно мать, как самое близкое существо.
Теперь осталось решить вопрос, кого из пленников-инородцев возложить на алтарь. Орк опасен — именно он дал дочери крылья, но тот, другой, — дракон! Первый мужчина-дракон, которого встретила Сарла. У магри менять облик могли лишь женщины, потому и власть принадлежала им. Мужчины всегда были на вторых ролях. А неженатые вовсе становились прислугой, ибо считались низшими существами.