Страница 199 из 213
— Отдайте их мне! — промолвил призрак знакомым голосом.
Элле засуетились, забормотали что-то на разные голоса. К своему удивлению, Брехт понял, что в их речи звучал страх. Они бы не осмелились ослушаться этого чародея, даже если бы он затребовал в качестве пищи их собственных детей. Да, его магия достаточно сильна, а орк раз и навсегда дал себе зарок не связываться с магией. Приходится признать, что у них большие проблемы.
Облепив спеленутого колючими побегами пленника, элле потащили его в один из боковых тоннелей. Брехт несколько раз дернулся, но вскоре затих, сам себе напоминая большую гусеницу, которую всем скопом тащат муравьи. Как и гусеница, он мог только извиваться в их маленьких цепких ручонках. Кроме того, сами уродцы тоже владели магией, и она была сродни той магии ульваров с Золотого Острова, с которой он столкнулся несколько лет назад и из-за которой чуть не погиб.
Путь был неблизок, и Брехт успел сообразить, что, продолжая сопротивляться, он без толку тратит силы. Эдак в решительный момент тело откажется ему повиноваться. Подумав об этом, орк расслабился, принявшись исподтишка рассматривать окружающую обстановку. Тоннель был простой норой в земле, прорытой словно огромным кротом. Для орка, жителя подземелий, это означало, что либо ход заброшен, либо сотворен самой природой, а вовсе не разумными существами. Но, судя по тому, как уверенно шагали его пленители, они пользовались этим маршрутом неоднократно. Выходит, им совершенно все равно? Или они настолько ценят природу, что не желают вмешиваться в естественный ход развития событий? За этими размышлениями прошла последняя часть пути. Наконец пленника втащили в какой-то подвал, стены, пол и потолок которого были выложены каменными плитами. Острый глаз различил в стенах гнезда для факелов, старые двери, ржавые железные решетки, крутую лестницу — в общем, типичный подвал, выстроенный людьми или их близкими родичами. Его бросили на пол в углу. Рядом послышался стон.
Орк немедленно повернул голову и чуть не закричал от радости, вовремя прикусив язык. В двух шагах от него лежал Льор, тоже спеленутый по рукам и ногам колючими лианами. Юноша еле дышал, видимо, он боролся до последнего и почти проиграл эту борьбу. Третий силуэт явно принадлежал Видящей. Орк поймал ее взгляд, вопросительный, тревожный, и подмигнул.
— Отлично! — раздался голос Змееныша. Молодой маг быстрыми жестами совершал последние приготовления. — Сейчас начнем жертвоприношение…
— Что? — вырвалось у Брехта.
— Что слышал, — через плечо ответил Змееныш. — Я обещал своему повелителю жертву, и это просто подарок судьбы, что подвернулись именно вы! Это из-за вас у меня не получилось достать короля Кейтора…
— Он тебе не по зубам.
— Это не твое дело! И не надейся отвлечь меня болтовней! — Молодой маг небрежным жестом заставил зажечься огни в расставленных тут и там курильницах. Собственно, это не были курильницы как таковые — под это дело были приспособлены все найденные в подземелье сосуды разной формы, материала и назначения. — Тащите сюда…
— Меня!
Молодая волшебница, которая держалась до последнего, слабо вскрикнула. В глазах ее отразился ужас, когда элле, пища и вереща, вцепились в спеленутого орка со всех сторон и потащили на алтарь, высившийся в кольце курильниц. Над ним возвышалась явно недоделанная скульптура какого-то драконоподобного существа.
Брехт оставался спокоен. Уже дважды с ним было такое, и всякий раз что-то в самый последний момент отводило смерть. Он не сопротивлялся, когда маленькие уродцы, пыхтя и обливаясь потом, кое-как взвалили его на алтарь и колючими лианами стали прикручивать его за руки и за ноги к четырем штырям по углам.
Воздев руки, Змееныш затянул ритуальное песнопение в честь Разрушителя. Эту песню он слышал много раз практически с младенчества, с тех пор, как его, ребенка, стали брать на богослужения. Он был, наверное, самым молодым служителем Ящера и действовал не раздумывая.
Брехт даже заслушался — голос у молодого мага оказался неожиданно чистым. Ему бы с эльфом дуэтом спеть!.. Жаль, что такой талант пропадает! Сказать, что ли, чтобы бросал ремесло священника и шел в бродячие артисты?
Заслушавшись, Брехт пропустил собственно появление божества и даже вздрогнул, когда над ним послышался бесплотный голос:
— Кто осмеливается…
— О-па! — не выдержал Брехт. — И где я это уже слышал?
Змееныш сбился с речитатива и погрозил пленнику кулаком.
— Гэхи? — позвал молодой орк. — Давно не слышались! Ты все-таки решил взять свои слова обратно? Давно пора, а то я…
— Гэхи? — загремел бесплотный голос. — Да кто ты такой, чтобы…
— Глаза протри! — рассердился Брехт. — Я — это я!
Глаза пришлось протирать самому Змеенышу. Вместо того чтобы покарать дерзкого смертного, осмелившегося орать на бога, тот вдруг наклонился, пристально всматриваясь в распростертое на алтаре тело.
— Глазам не верю! — прозвучал удивленный голос. — Так это ты новый кандидат от младших?..
— Это его идея, я тут ни при чем! — запротестовал Брехт. — Погоди-погоди, каких еще младших?
— Ну, — дух Разрушителя явно смутился, — мы — главные боги. Мы следим за всем этим миром. А есть еще и младшие — боги отдельных народов… Да что нам, разорваться, что ли? Это хорошо Гэхрыст извернулся! Из всей той семейки он был самым перспективным и сильным! Поэтому и главный! А ты, значит, его новый выдвиженец?
— Повторяю опять: я тут ни при чем!
— А это — не мой нос! Взял копье — полезай в боги! — Дух ткнул себя конечностью в морду. — Слушай, дай-ка эту штучку… — это относилось к замершему в удивлении Змеенышу, — а то как-то неудобно беседовать…
— Я ничего не понимаю! — попятился тот. — Что происходит? Я собирался принести этого орка в жертву, чтобы ты…
— Чтобы я — что? — внезапно загремел дух Разрушителя. — Чтобы я принял участие в уничтожении бога? Ты хочешь еще и это на меня навесить? Не выйдет!
Дух сложил когти в неприличную фигуру и покрутил ею перед носом своего адепта.
— Ка-а-кого бога? — Молодой маг завертел головой. — Где бог? Кто бог?
— Судя по всему, я! — представился Брехт. — Но это не моя идея! Честно-честно! Мне вообще предлагали стать верховным, но не поддался я…
— И напрасно! — через плечо рявкнул на него Разрушитель. — Иначе на освободившееся место прилезет кто-нибудь другой, нахальный, наглый и необразованный! Хотя в одно место кое-кому ты уже пролез! Ладно, решим… Да отдай ты нож, чего вцепился?
Змееныш только успел клацнуть зубами — ритуальный кинжал вырвался у него из пальцев и, со свистом пролетев по воздуху, вонзился как раз в ремень на запястье Брехта с такой точностью, что у того челюсть отвалилась. Ремень лопнул, как тонкая ниточка. Не теряя времени, Брехт подхватил нож, спеша перепилить ремни на другом запястье и щиколотках. Не прошло и минуты, как он скатился с алтаря и бросился к своим спутникам. Не колеблясь, полоснул по колючим лианам, спеленавшим молодую волшебницу, и склонился над Льором.
— Вот так, вот так, — с явным одобрением наблюдал за его действиями Разрушитель.
— Ничего не понимаю, — помотал головой Змееныш. — Я же собирался принести тебе в жертву этих людей!
— Ты сам-то понял, что сказал? — Брехт оглянулся через плечо. — Людей! А я орк! Улавливаешь разницу?
Молодой маг не успел ничего ответить. Снаружи послышались топот ног и многоголосый визг элле.
Уродцы ввалились в импровизированный храм, вереща и размахивая конечностями. В их тонких голосах звучал панический страх.
— А ну прочь! — воскликнул Змееныш, делая отмашку рукой. — Все вон, а не то…
Но элле его не слушали. Толкая друг друга, они полезли прятаться кто куда. Некоторые, самые отчаянные, попытались укрыться под полой балахона молодого мага, и, выгоняя их, тот пропустил появление преследователей.
В бывшую пыточную ворвалось нечто белое, при ближайшем рассмотрении оказавшееся молодой, совершенно обнаженной женщиной, руки которой были неестественно длинны и вооружены когтями. По пятам за нею следовали двое мужчин. Один вышел вперед.