Страница 2 из 16
Через несколько минут тело распятого эльфа легло к ногам Фейлинора. Тот склонился над ним, вставая коленями в раскисшую после вчерашнего дождя грязь.
— Дышит…
Альмрааль, столица Великой Паннории.
Почти тридцать лет назад
— А нам точно сюда? Она здесь живет?
— Здесь, здесь! Не боись! Адрес точный!
— Да я не боюсь… Просто темно уже. Окошки не светятся. Может, она спать легла?
— Это было бы неплохо. — Принц Кейтор тихо захихикал.
Его спутник тоже улыбнулся, оценив ситуацию, но тут же напрягся:
— А если легла? Да не одна?
— Еще лучше! Где один, там и трое. Подвинемся!
И принц решительно постучал кулаком в дверь.
— Мари-и-и-иль! — взлетел над ночной улицей его пронзительный голос. — А Мариль? Ты дома?
Карадор вовремя успел схватить приятеля за локоть и толкнуть в сторону — в следующий миг на то место, где они только что стояли, кто-то опрокинул помойное ведро.
— Гады! — заорал принц. — Чего вы кидаетесь?
— А вы чего под окнами орете? — отозвался чей-то сонный голос, принадлежавший, несомненно, мужчине.
— Мы к Мариль! По делу! Она дома?
Карадор опять успел вовремя — прицелившись на голос, в возмутителей спокойствия полетел горшок. Он разбился о мостовую, выплеснув содержимое. Запахло вареными овощами.
Наверху послышался грохот, топот ног и возмущенный женский крик:
— Ах ты сволочь! Я для того похлебку на три дня варила, для того полдня у печи проторчала, чтобы ты ее махом вылил?
— Да я это… того… орут же, — принялся оправдываться мужчина. — Пьянь какая-то…
— Вот и ступай к ним! — визжала женщина. — И пусть они тебя эти три дня кормят! Оглоед! Мало того что тебя — детей я чем завтра кормить буду?
— Так ведь орали же…
— Я тебе сейчас не так поору!
Шум, донесшийся следом, мог быть только шумом семейной драки.
Она разбудила весь многоэтажный дом — захлопали окошки, стали появляться сонные лица. Люди переспрашивали друг у друга, что случилось.
— Эй! — Кейтор решил привлечь к себе внимание, подобрав черепок от горшка и наугад метнув его вверх. — А Мариль дома?
— А кому это она понадобилась?
— Тайная служба его величества!
— Ё!..
Словно волна прокатилась по всем окнам — люди попрятались, как вспугнутые котом мыши. Даже драка между супругами как-то сразу стихла.
— Ой, — промолвил позади Кейтора и Карадора чей-то голосок.
Приятели резко обернулись — за их спинами замерла девушка, прижимая руки к груди. Ее расширенные глаза в тревоге перебегали с лица эльфа на лицо человека и обратно.
— Марии-и-иль! — расплылся в улыбке Кейтор. — А мы к тебе. Вот! — Жестом ярмарочного фокусника принц извлек из-за пазухи две бутыли. — Гостей принимаешь?
— А… но я… — Девушка постреляла глазками по сторонам, но свидетели этой сцены если и наличествовали, то спрятались за плотными ставнями и шторами. — Я тут не работаю. Я… э-э-э…
— Так и мы не по работе! — подмигнул ей принц. — Я иностранному гостю город показываю. К тебе просто так заглянули. По дружбе! Да и должок надо отдать. Я ведь тебе денег должен.
При слове «деньги» глазки танцовщицы вспыхнули.
— Ну раз так, то проходите! — Она улыбнулась и стала первой подниматься по шаткой деревянной лестнице, ведущей на второй этаж. — Только осторожно. У меня знаете, какие соседи!
Протянув руку, Карадор галантно поддержал девушку на крутой лестнице. Молодой эльф танцовщице понравился — не только своими манерами, но и тем, что это был первый Перворожденный, которого она видела так близко. И он был совсем не такой гордый, холодный и высокомерный, как те эльфы, что иногда гарцевали по центральным улицам на своих скакунах. Их женщины были великолепны. Их мужчины, если и ходили на сторону, то обитательницы Лоскутного квартала ничего об этом не знали. Карадор совершенно очаровал Мариль, и девушка даже обрадовалась, когда он стал с нею заигрывать. Она охотно позволила увлечь себя на постель и принялась с удовольствием ласкать сразу двоих мужчин — эльфа и присоединившегося к ним третьим принца. В душе у нее все ликовало — не каждая шлюха может похвастаться тем, что ублажала одновременно двух таких клиентов!
Последствия сказались два месяца спустя.
Сначала Мариль не заподозрила неладного — ну, прекратились женские дела, бывает. Но потом ее внезапно «повело» прямо во время танца на подмостках. Она не сумела удержать равновесия и упала. А когда очнулась, ее первым делом стошнило. Обеспокоенные подружки почти силком потащили ее к лечебнице у Белого Быка,[2] где Мариль услышала свой приговор. Она была беременна.
Все в один голос твердили ей, что от ребенка надо избавиться. Но Мариль хотела сначала рассказать все Кейтору — он и эльф вместе были с нею в ту ночь. Девушка не так часто подрабатывала проституцией, чтобы запутаться в клиентах, и прекрасно понимала, что отцом может быть только кто-то из них двоих. Но ее ждала неудача — за несколько дней до того, как она узнала о своем материнстве, принц Кейтор уехал в Кришталл с молодой женой принцессой Лианой. Карадор покинул Альмрааль и вернулся на Радужный Архипелаг немного раньше приятеля.
Делать аборт было уже поздно. Ни одна знахарка не желала браться за это дело. А в больнице Белого Быка заломили такую цену, что девушка даже не пыталась торговаться — молча повернулась и ушла.
Пособие, которое ей назначил лорд Дарлисс как своему агенту, позволило Мариль как-то выжить — ведь танцевать она больше не могла. Но все равно, беременность протекала тяжело, роды тоже были трудными. Девушка едва не рассталась с жизнью, и новорожденная дочка не вызвала у нее никаких чувств. Знавшая о Проклятии, висевшем над династией королей Паннорских, Мариль с содроганием ждала появления на свет новорожденного. И даже испытала облегчение, когда заметила у девочки заостренные эльфийские ушки и раскосые глаза. Облегчение — это все, что ощутила молодая мать, взглянув на свое дитя. Облегчение — и тревогу, ибо пособие подходило к концу, а ей надо было на что-то жить.
Приняв решение, Мариль завернула дочь в одеяльце и отнесла к порогу монастыря Девы-Усмирительницы, где положила на крыльцо и ушла. А что ей оставалось делать? Эльф уехал в свои земли и никогда больше не вернется.
Двадцать лет спустя, уже став владелицей таверны, где когда-то танцевала на подмостках, Мариль в один прекрасный день увидела, как порог ее заведения переступил Карадор. Он совсем не изменился за прошедшие годы, но изменилась сама бывшая танцовщица. И она ничего не сказала про дочь.
Глава 1
Цитадель. Наши дни
Церемония представления нового Наместника Аметистового несколько затянулась — попутно пришлось решать некоторые внезапно возникшие вопросы — так что, добравшись наконец до отведенных им покоев, Карадор рухнул на неразобранную постель в сапогах и церемониальной одежде с таким тяжким вздохом, словно несколько часов таскал тяжести.
— Уф! — выдохнул он и подмигнул вошедшему следом племяннику. — Ну вот и все! А ты боялся, что тебя не примут! Да эти лорды и чирикнуть поперек не посмели, а сам император тебе текст подсказывал, когда ты запнулся…
Подросток смущенно опустил голову. На щеках его расцвели два пятна румянца.
— Да, дядюшка, — промолвил он.
— А еще бы ему не начать подсказывать, если надо было тебе, Карадор, срочно рот затыкать! — Фрозинтар по давней привычке остановился на пороге, подпирая косяк массивными плечами.
— А что сразу я? — захлопал тот ресницами. — Надо же было Кела поддержать! Он так переволновался, что забыл текст присяги. Я всего-навсего хотел его успокоить…
— Начав рассказывать анекдоты!
— И что такого? Смех — лучшее лекарство.
— Да, но там была императрица!
— И что?
— А то, что некоторые анекдоты в присутствии женщин рассказывать неприлично.
2
Белый Бык — божество плодородия и целительства. При монастыре Белого Быка открыта бесплатная больница.