Страница 10 из 166
— Готов
— Готов.
Пассажир на переднем сидении приготовил два АПС — старая школа, таких как он звали «два-двадцать», абсолютные профессионалы, они могли расстрелять вглухую с двух рук с десяток человек прежде чем кто-то что-то начинал соображать. Стечкиных осталось мало, их больше не выпускали — и то, что у человека их было целых два, говорило о многом. Водитель — положил на колени бесшумную Гюрзу…
— Лиса два, отсчет. Справа семьсот. Шестьсот. Пятьсот…
Водитель — на первой передаче медленно, очень медленно тронулся с места.
— Четыреста. Триста. Двести. Сто.
— Вижу!
Из-за поворота — вылетел старый Ниссан Максима, такой, каких полно в такси. Чуть не ударившись, под негодующий перепев клаксон рванул вперед, к мосту через Тигр…
— Пятьдесят
Тойота, которая была у них, уже набрала скорость.
— Сейчас!
Водитель внедорожника — одновременно выкрутил руль и надавил на газ, перекрывая дорогу Ниссану. Пространства для маневра не было, водителю Ниссана оставалось одно — либо руль влево сколько успеешь, либо вправо. И то и другое чревато, если крутить влево — большой внедорожник тяжелее седана, гарантированно влетаешь в Ти-уоллс, которыми тут разделены полосы на всех крупных дорогах — и все, стоп. Вправо — бьешь тяжелый внедорожник под невыгодным углом, и скорее всего налетаешь на еще один удар.
Водитель Нисана рискнул — и крепко рискнул. Даванул до отказа газ, хотя и до этого хорошо шел — и рванул руль вправо, как смог. Низкий, покатый капот Ниссана врубился в зад тяжелого ЛандКруизера, увенчанный двумя тяжелыми запасками, погасив большую часть своей энергии. Ланд Круизер начал заваливаться… но за его рулем был не менее опытный водитель, и удержал машину на своей полосе и на четырех колесах. С хлопками сработали подушки безопасности, почти лишив и водителя и пассажира седана возможности активно действовать. Тойота не потеряла ход, Ниссан, с сильно смятым капотом попытался расцепиться с Тойотой — и это ему удалось. Ровно через секунду — машину ударил в багажник под углом идущий по полосе грузовик. Перепуганный водитель нажал на тормоза, Ниссан каким-то чудом не перевернулся, и остановился, ударившись о дорожное ограждение в паре сотен метров от места первоначального столкновения. Через пару секунд — около него затормозила Тойота, у которой не был поврежден ни моторный отсек, ни ходовая.
Одновременно открылись обе двери Тойоты справа, к сильно поврежденному Ниссану бросились люди. Три человека — мгновенно встали полукругом около машины, спереди и сбоку. Автоматы — были нацелены на сидящих в машине людей, еще ошеломленных столкновением и сработавшими подушками безопасности.
— Вакиф! Вакиф! Равини идиик! Равини идиик! [10]
Подушки медленно сдувались, через белую муть трещин на лобовом стекле был еле виден бородатый человек на переднем сидении, рядом с водителем. Он отодвинул в сторону медленно сдувающуюся ткань подушки — а потом он пришел в себя, его действия приобрели целеустремленность и силу. Он сунул руку куда-то вниз.
— Аллах Акбар!
Разом заработали автоматы, с хрустом раскололось лобовое стекло под градом пуль. Брызнула кровь…
— Прекратить огонь!
Никто не шутил — все было по-взрослому. Никаких «предупредительных» — в водилу и находившегося на переднем пассажирском «Аллах Акбара» всадили минимум по два десятка пуль в каждого. Белая ткань подушек светлая кожа салона в жутких, кровавых разводах, ошметки бороды… скрюченная в мимолетной агонии рука, похожая на птичью лапу. Поровая гарь, грохот в ушах и такое чувство где-то в животе. Ты снова выжил.
— Чисто!
— Чисто!
На дороге — уже было столпотворение, выла полицейская сирена. Со стороны Тигра — в их сторону с рокотом шел вертолет…
— Отойти за машину, назад!
Они отошли за машину. Сунув один Стечкин в кобуру, старший группы «Лиса два» достал из кармана телефон, набрал номер. Как боевики так и антитеррористы — часто предпочитали рациям, даже самым совершенным — обычные мобилы.
— Да… Савостьянов, Лиса — два. Дело сделано. Двое двухсотых, опознать не могу, мозги по всему салону. Машина может быть заминирована, нужны взрывотехники. Я не совался, отошел за укратие. Так точно. Есть.
Миша — тем временем сунулся в салон и достал из багажника большой сверток. Развернул — сигнал опознания для вертолетчиков, а то прищучат и имени не спросят. Флаг затрепетал на коротком древке, напитываясь свежим ветром с Тигра…
Бело-сине-красный, трехцветный русский флаг…
Ми-171 производства Казанского вертолетного, из проема расширенного переднего люка которого виднелся блок стволов и труба гильзоотвода Минигана — завис над улицей, с хвостового люка сбросили трос — и по нему, один за другим начали спускаться солдаты Альфы. Антитеррористического полка из Эль-Азизии, который с нуля собирали и тренировали мы, русские. Названного в честь легендарной «группы А» — еще того, советского разлива. Их можно было легко отличить — титановыми штурмовыми шлемами с забралами и автоматами АК-12, которыми они были вооружены вместо чешских. Трое — развернулись, залегли, обеспечивая периметр, следующие — бросились к заборам, выстраиваясь в штурмовую колонну и прикрывая все возможные направления обстрела. С вертолета, один за другим — им сбросили два штурмовых щита.
— Аджи! Аджи! [11]— закричал я, выбросил сначала автомат, в котором все равно ничего не было, потом пистолет — Руси! Руси!
Руси, русский, русские — здесь во многих местах служило пропуском. Слышал, что один раз бедуины в южном Ираке — взбунтовались против ваххабитских инструкторов, и отказались отрезать голову двоим русским, заявив, что еще помнят русских врачей и отплатить русским таким образом — значит, навлечь на себя гнев Аллаха. Хотя после Сирии — достаточно и тех, кто на крик «Руси» ответит автоматной очередью. Все раскололось на части…
Двое штурмовиков — приблизились ко мне. Один держал на прицеле, второй — отбросил пистолет, и связал руки сзади одноразовыми пластиковыми наручниками. Не убили — и то спасибо. Адреналин перестал поступать в кровь, и накатывал отходняк — крайне скверное чувство, как похмелье. Некоторые — становятся адреналиновыми наркоманами, раз за разом лезут во всякие блудняки, только бы ощутить тот самый миг… когда ты жив, а твои враги — нет. Но так бывает не всегда…
— Кефайя [12]— раздался сухой, знакомый голос
Меня схватил за сцепленные сзади руки и поставили на ноги… было чертовски больно, но я сдержался, ибо перед местными — слабость нельзя показывать даже в мелочах. И я — оказался пред ликом подполковника Мусаи, заместителя командира антитеррористического полка, бывшего бойца Хезбаллы, который до сих пор числился в розыске у израильского агентства МОССАД как лицо, представляющее исключительную опасность. В двадцать два года — он начал убивать, а в тридцать три — осмотрелся, и понял, что кто-то и когда-то должен это прекратить… пока хоть кто-то остается в живых. Он носил черную куртку с капюшоном, автомат как у обычного бойца — а глаза у него были как у самого отмороженного наркомана — светлые и безжалостные. Бойцов своих — а среди них тоже было немало садристов, волей судьбы превратившихся из террористов в борцов с терроризмом — он гонял беспощадно, наказывая за промахи тут же — по морде. В молодости — он был неплохим боксером, и самое главное — знал меня лично.
— Салам алейкум, рафик Сулейман… — сказал я
— Ва алейкум ас салам, рафик руси… — ответил подполковник, не называя моего имени — это ты здесь стрелял?
— Терры — сказал я — двое как минимум. В угловом доме. Возможно, список А.
Подполковник несколько секунд смотрел на меня, как будто решал, что со мной делать — с арабами такое есть, никогда не знаешь, что они решат, и что сделают. Потом — повелительно махнул рукой
— Освободите его… — и пошел к забору
Иракцы не торопились… собственно говоря, и я бы не торопился, если те, кто засел в доме имел пути отхода — они давно оттуда свалили. Могли оставить сюрприз в виде растяжки перед дверью, а то и полностью заминированного дома. Поэтому — антитеррористы заняли блокирующие позиции по всем направлениям, вперед пустили взрывотехника, который должен был пробить коридор. Вертолет улетел, подошла наземная колонна — там были полицейские собаки. На одну из них — черную, с подпалинами немецкую овчарку — сейчас надевали пояс с видеокамерой. Угораю с американцев — вместо того, чтобы обучить живую собаку, они вкладывают миллиарды и миллиарды долларов в собак роботизированных. Хотя… наверное, попил и там существует и в масштабах несравнимых с нашими. Как говорится… чтоб вам жить на одну зарплату. Стандартная экипировка собаки представляла собой пояс с фонарем, камерой, при необходимости — на камеру ставилась насадка ночного видения. Техник выверял направление камеры, собака тяжело дышала, свесив язык чуть ли не до земли. Около нее были три проводника, русский и двое арабов. Арабы с собаками совсем не умеют работать, боятся собак — хотя хорошая собака может почуять засаду за несколько сотен метров и спасти группу.