Страница 9 из 18
В Голландию Декарт вернулся в октябре. Он вел оживленную научную переписку, работал над трактатом о животных. Но в январе 1648 года пришла важная новость: французское правительство назначило Декарту пенсию в три тысячи ливров за большие заслуги и за ту пользу, которую его философия и научные исследования принесли человечеству, а также «для того, чтобы помочь ему продолжать свои прекрасные опыты, требующие расходов». Декарт должен был вновь посетить Францию, так как пожалованная ему пенсия требовала выполнения ряда юридических формальностей.
Ученый прибыл в Париж в середине мая 1648 года. Он возлагал на эту поездку большие надежды, которые – увы! – оказались напрасными. Во Франции назревал политический кризис. В Париже поднялись волнения: начиналось движение Фронды… Эти события испугали Декарта. Кроме того, стало ясно, что обещанные привилегии призрачны. В сложившейся ситуации рассчитывать на материальную поддержку правительства, которое испытывало серьезные финансовые трудности, не приходилось. Положение в обществе, не проявившем к ученому никакого интереса, его тоже не устраивало. Спустя несколько месяцев Декарт писал П. Шаню в Швецию, что получил «письмо на пергаменте с внушительными печатями», содержавшее высокие похвалы его заслугам и гарантию хорошей пенсии, но это обещание осталось не выполнено. Более того, один родственник философа был вынужден внести в казну деньги за изготовление упомянутого пергамента, и Декарт возместил расходы. Поэтому он заключает: «Вышло, словно я ездил в Париж для того, чтобы купить самый дорогой и самый бесполезный пергамент из всех, какие мне только доводилось держать в руках».
Декарт решил поскорее вернуться в Голландию, где, как ему казалось, он чувствовал себя намного счастливее. Уехал ученый 27 августа, на следующий день после появления баррикад на улицах, и 9 сентября уже был в Эгмонте. Через пять дней после его отъезда скончался Мерсенн. Весть о кончине самого старого друга Декарт воспринял с сознанием всей значимости этой утраты.
Поездка во Францию оставила тяжелый осадок. Декарту стало ясно, что надежда вернуться на родину вряд ли сбудется. Но и в Голландии он перестал чувствовать себя уверенно. Подходил к концу второй голландский период жизни Декарта.
В 1648 году он получил приглашение переехать в Швецию. Тогдашняя королева Христина (дочь короля Густава II Адольфа {4}) приложила много сил, чтобы превратить Стокгольм в новый центр европейской науки. У нее были все данные прослыть просвещенной правительницей. Получив по желанию отца мужское образование, она обладала обширными познаниями в литературе и философии, говорила на шести языках, прекрасно стреляла, могла без устали преследовать зверя, была привычной к холоду и жаре, спала по пять часов в сутки и очень рано вставала.
Христина выделяла большие средства на приобретение книг для королевской библиотеки и строила планы создания шведской Академии наук. Для этого она намеревалась пригласить в Стокгольм ученых, которые помогли бы осуществить ее проекты. Одним из первых, на кого королева обратила внимание, оказался Декарт.
В феврале 1648 года он получил от Шаню сообщение о том, что шведская королева желала бы изучать картезианскую философию под руководством ее создателя. Декарт принял приглашение не без колебаний, опасаясь, что переезд в Швецию, «страну скал и льдов», вызовет в его жизни перемены в худшую сторону. Он понимал, что его философия привлекает влиятельных людей своей необычностью лишь в начале знакомства, а затем их интерес остывает. Ученого беспокоил непривычный климат Швеции, пугали придворные нравы, соперничество среди коллег, приближенных к королеве, и религиозный вопрос – отношение к католику в протестантской стране.
Колебания Декарта исчезли после того, как Шаню убедил его рассматривать поездку в Швецию как прогулку. И хотя беспокойство все же не покидало ученого, 31 августа 1648 года Декарт покинул Эгмонт.
В Стокгольм он прибыл через месяц и был весьма милостиво принят королевой. Христина выразила желание изучать его философию, наметила время занятий и, идя навстречу привычкам гостя, избавила его от обязательного присутствия на придворных церемониях. Она дала понять, что постарается убедить Декарта навсегда остаться в Швеции.
Но в течение следующих полутора месяцев великий философ не имел случая увидеть королеву. Между тем он знакомился с обстановкой при дворе и все более огорчался. Его новое положение было лишено определенности, но милость, оказанная ему, вызвала зависть и вражду. К его философии никто не проявлял интереса, занятия с королевой все не начинались. Затянувшееся пребывание в доме Шаню становилось все более неудобным.
В то же время Декарт должен был принимать участие в светской жизни. Так, ему поручили написать стихи для балета, который готовился к празднику, посвященному заключению Вестфальского мира и окончанию Тридцатилетней войны. Он разрабатывал проект устава Академии наук Швеции. Христина предполагала сделать его президентом академии, но он отклонил эту честь, сказав, что назначение иностранца на такую должность вызовет много осложнений. Декарт пытался работать, приводил в порядок наброски сочинений, привезенные в Стокгольм. Среди них были фрагменты трактатов «О человеке» и «Об образовании животного», которые он намеревался в скором времени завершить. Ученый занялся также опытами с барометрическим давлением. Но чувствовал он себя одиноко и неуютно. В одном из январских писем в Париж Декарт писал: «Мне кажется, что мысли людей замерзают здесь зимой так же, как вода… Я клянусь, что желание, которое я имел, вернуться в мою пустыню все больше с каждым днем».
В это время Христина, возвратившаяся в столицу, решила наконец приступить к изучению философии. Занятия должны были проводиться три раза в неделю. Начало их назначалось на пять часов утра, и длились они до девяти. Двадцатитрехлетняя королева, отличавшаяся отменным здоровьем и энергией, вставала обычно в четыре утра и находила это время наиболее спокойным и удобным для уроков. Декарт должен был подниматься перед рассветом, чтобы вовремя добраться до дворца. Зима в тот год выдалась на редкость суровая, и он страдал от холода.
Наконец Христина вызвала его в послеобеденное время для обсуждения плана организации Академии наук. Вернувшись, Декарт почувствовал себя нездоровым. На следующий день его состояние ухудшилось: налицо были признаки пневмонии. Несмотря на это, Декарт отказывался от медицинской помощи. На девятый день болезни, 11 февраля 1650 года, его не стало. «Пора в путь, душа моя», – были последние его слова…
Влияние учения Декарта на последующую европейскую философию трудно переоценить.
В философии Нового времени на первое место стали выходить не проблемы устройства мира, а теория познания. Начинается конкуренция двух направлений (XVII–XVIII веков) – эмпиризма и рационализма, – главным пунктом «раздора» которых был вопрос: откуда мы что-либо знаем? Рационалисты выдвигали на первый план содержание сознания человека; эмпиристы (первым из которых был Фрэнсис Бэкон) отстаивали ту точку зрения, что во главе угла находится чувственный опыт человека, «реальность, данная в ощущениях».
Последователи Декарта (в основном во Франции и Голландии) в 1660–1670 годах разрабатывали логику Пор-Ройаля (по названию монастыря, где работали авторы), в которой логика Аристотеля имела более четкое оформление. Дальнейшего продолжения их деятельность не получила, так как группа Пор-Ройаля была связана с одним из протестантских движений и подверглась гонениям. Основное развитие логическое направление получило в Голландии, и главным вопросом стала проблема взаимодействия души и тела.
Самым крупным представителем линии Декарта в XVII веке был Бенедикт (Борух) Спиноза (1632–1677). Он критиковал и теорию врожденных идей Декарта, хотя сохранил картезианский критерий ясности – говорить об идеях, которые ясно осознаешь. Спиноза пытался строить логическое доказательство существования Бога и этику (что само по себе было ересью – Бог не нуждается в доказательстве).