Перерожденный грех (ЛП)

Она провела пальцем по его груди вниз, игриво щелкнула по поясу... и потом быстрее ветра понеслась прочь. Через несколько ярдов, она бросила на него знойный взгляд через плечо и... его инстинкт охотника проснулся. Кон настиг ее, когда она петляла среди елей, и повалил на пушистый снег. Оказавшись на земле, Син не сопротивлялась. Вместо этого, она перевернула его на спину, и хотя было морозно, Кон совсем не чувствовал холода, когда она расстегнула его штаны и высвободила уже твёрдый член.

Потом она поднялась и сняла свои штаны. От одного только ее вида, стоявшей над ним, со слегка приоткрытым и блестящим от влаги лоном, он едва не кончил.

– Тебе ведь нужно кормиться, да?

– Я не могу. – Его голос дрогнул от разочарования. – Только не от тебя.

– Ты не обязан пить. Я просто хочу еще один раз почувствовать в себе твои клыки.

– Син, – простонал он, но не мог ей отказать, кроме того, возможно это будет в последний раз. После этого, он направиться в Шотландию и больше никогда ее не увидит, так что ее жизни ничего не будет угрожать – по крайней мере с его стороны, в конце концов, его тяга к ее крови постепенно умрет.

Хотя он знал, его страсть к ней не угаснет никогда.

– Не могу дождаться почувствовать тебя внутри, – прошептала она.

Кон снова застонал, и когда она поставив ноги по обе стороны от его тела и сделала пару шагов, дыхание Кона стало жарким. Прерывистым. А как только она опустилась, и вовсе перестал дышать.

Его руки дрожали, когда он обхватил ладонями ее великолепную задницу, чтобы удержать на месте. Она расположила свое лоно напротив его губ, и он исполненный восторга, поцеловал ее. Потом проник в нее несколько раз языком, так словно это был его член, а затем протяжным движением языка лизнул ее расщелину.

– Боже, как хорошо, – прохрипела она в то время как перенесла свой вес, чтобы разместить бедренную артерию напротив его рта. Он все еще мог попробовать ее и когда его клыки удлинились, Кон позволил себе еще один раз вкусить ее, проведя быстрым движением языка по ее клитору.

А потом погрузил клыки в ее бедро, наслаждаясь потоком ее жизненной силы во рту. Ее острый вкус смешался с возбуждением, заставляя его бедра двигаться бессознательными толчками, ища место, где только что был его язык.

Кровь Син подействовала на него как доза героина, одновременно удовлетворяя его голод по ней и усиливая, укрепляя еще больше. В тоже время ее феромоны инкуба ударили в Кона и его эротический голод боролся с жаждой крови. Син застонала, склоняя чашу весов. Слава богам, что он питался именно таким способом, потому что ему нужно было прекратить пить кровь, чтобы оттрахать ее. Если бы он укусил за горло или запястье, остановиться было бы невозможно.

Неохотно, он втянул клыки. Медленно лизнув места проколов, он продолжил путь к ее лону. Нежно раздвинул языком губы и позволил ей задавать темп, пока страсть не подтолкнула ее к более агрессивным действиям.

Син отступила от него и спускаясь вниз по его телу, провела губами по груди, прессу, пока его член не скользнул между ее губ. Святые угодники, это было умопомрачительно. Ее язычок закружил вокруг его головки, а потом она взяла его еще глубже в рот. Ее посасывающие движения были восхитительны, задыхаясь, Кон чуть сдерживался, чтобы не кончить. Наконец она подняла голову, но прежде чем опустится на него, зачерпнула немного снега.

Кон в удивлении приподнял одну бровь и Син подарила ему такую греховную улыбку, какую он никогда раньше не видел, в то время как слепила руками небольшой снежок. Он чуть не проглотил собственный язык, когда она раздвинула свою плоть пальцами и засунула внутрь снежок. Боже правый! За свою тысячу лет, он много чего переделал, но такое!? Подобное было впервые.

Сжав его член в руке, она направила его в себя. Син была влажной, горячей и когда его головка наткнулась на снег, эротический контраст заставил его зашипеть от удовольствия. Медленно, Син раскачивалась вперед-назад и хотя ее ступни и ноги должно быть замерзли, она не жаловалась. Казалось, она даже не замечала этого. Каждое движение позволяло ему почувствовать эту черт-побери-восхитительную смесь жара и холода и каждый раз, когда он дотрагивался головкой до снежка внутри нее, она всхлипывала.

– Где... ах, да, вот так... ты этому научилась?

Подавшись вперед, она провела холодными губами по его губам.

– Как-то я переспала со всей стаей ледяных троллей и... – В ответ на его безумные, ревнивые проклятья, она засмеялась чистым, искренним смехом. – Я пошутила. Это было просто внезапное озарение. – Она снова выпрямилась, сидя на нем, закрыла глаза и откинула назад голову. Стройные изгибы ее тела изящно смотрелись на фоне деревьев и гор, виднеющихся вдалеке и снова волк внутри него издал вой. – Я никогда так не делала.

С мучительным стоном, он схватил ее за бедра и ускорил темп.

– Делай все что захочешь. – И тогда ему пришло в голову; она больше никогда так не будет наслаждаться. Она снова вернется к тому, что будет трахать мужчин, подчиняясь нуждам тела, снова станет ненавидеть кем и чем является.

От самой только мысли, что она будет трахать других мужчин, а не его, словно жгучая кислота опалила его желудок, а из горла вырвалось неистовое рычание.

– Я обожаю, когда ты рычишь вот так, – выдохнула она. – Ммм... Кон...

Несмотря на ярость, вызванную ревностью, его имя, сорвавшееся с ее губ, послало Кона через край и оргазм пронесся сквозь его тело. Он выгнулся дугой, приподняв бедра от снега. Син вскрикнула, но он засунул пальцы ей в рот, и она прикусила их, заглушая крик, который мог привлечь внимание мед команды, все еще прочесывающей местность в поисках убитых и раненных.

Эротичный приступ боли снова отправил Кона за край, зажигая цепную реакцию в Син и серию оргазмов, которые продолжали осушать его до капли, затягивая его оргазм так долго, что он думал может потерять сознание.

Медленно, она опустилась на него так, что они оказались лежащими грудью к груди, лицом она уткнулась ему в шею и хотя они полуобнаженными лежали в морозном снегу, это ощущалось как самая интимная позиция..., и ситуация в которой они когда-либо оказывались. Он мог держать ее вот так в своих объятьях хоть вечность.

Или по крайней мере пока они не замерзнут до смерти или пока их не найдет Призрак и не убьет Кона.

– Я всегда веду себя тихо во время секса, – пробормотала она.

– Золотко, ты только что определила понятие "кричать от оргазма." – Он почувствовал ее улыбку на своей коже, но сам не находил в этом ничего забавного. Это был еще один пример того, как он сломал ее защитную раковину и вероятно не к лучшему. И не был ли он после этого сплошным комком нерешительности? Потому что не мог решить, было ли для нее к лучшему снова начать чувствовать или нет. Она должна быть счастлива и иметь семью. Но ей также необходимо и защищать себя.

Он вздохнул и Син присоединилась к нему.

– Я знаю, – пробормотала она. – Нам нужно вернуться в хижину.

– Я бы все отдал, чтобы иметь возможность заниматься с тобой любовью, не беспокоясь о том, что будет дальше, – произнес он, слегка целуя ее шею. – Чтобы просто бездельничать, ничего не делать, а только прикасаться к тебе. Кормить тебя. Смотреть вместе фильмы.

Она хихикнула.

– Звучит так по-нормальному. Я бы не знала, как себя вести. – Она подняла голову, заглянув ему в глаза, и ее улыбка погасла. – А что если... что если я могла бы выйти из Гильдии убийц?

От горя в его груди образовалась бездонная пустота, когда он поднял ладонь, чтобы дотронуться до ее щеки. Даже если она могла выйти из Гильдии убийц, он не мог снять с себя свои обязанности. И он безусловно не мог рисковать причинить ей вред или и того хуже убить Син.

– Не надо. Не будем об этом.

Она нежно прикусила подушечку его пальца.

– Приходи повидаться. Ты можешь прийти в логово...

– Син...

– Пожалуйста. – Напряжение в ее голосе отражало боль в ее глазах. – Я не... я не готова отпустить тебя.