Перерожденный грех (ЛП)

И он также чертовски хорошо знал, что кровь ее была горяча, а не холодна.

– В груди болит?

– Немного. Это ноющая боль от потери двух убийц с которыми я связана.

Он скривился, не в состоянии представить себе какого это чувствовать чужую смерть. Кон тронулся с места, в то время как Син вытащила из кармана сотовый и стала набирать номер.

– Кому ты звонишь?

– Одному из моих парней. – Она замолчала, а затем сказала в трубку: – Лукас, что происходит?

Кон напряг свой обостренный слух дампира и стал прислушиваться к разговору.

– Ты на открытой местности. И ты цель, Син. – Мужской голос был слышан Кону так ясно, как будто мужчина сидел с Син на пассажирском сиденье.

Черт возьми! Парню надо бы находиться в задней части скорой помощи. Привязанному к каталке.

– Дерьмо! – Понизив голос Син отвернулась, как-будто не хотела, чтобы Кон слышал. – Где ты?

– В логове. Жду тебя.

Ладно, тогда привязанный к каталке и мертвый. Кон заскрежетал зубами, раздраженный собственной реакцией. У дампира не было абсолютно никакой причины для ревности, и не важно, как грязно бы ни звучал голос этого идиота.

– Что значит все охотятся за мной?

Последовала пауза, а затем в трубке послышалось низкое мурлыканье.

– Возвращайся в логово, Син. Поклянись связаться со мной, и я прослежу чтобы их отозвали.

Сукин... Кон сдержал проклятье, когда все его тело дернулось, а вместе с ним вильнула и скорая помощь. Кругом загудели сигналы и Кон вернул машину в нужный ряд, игнорируя пристальный взгляд Син.

Кону было плевать, что Син сделала, чьей «парой» она станет и что она делала со своим бизнесом наемников. Но этот ублюдок Лукас шантажировал ее, и вот это вывело Кона из себя. Внезапно всплывшая в голове картинка: ее... голой, под мускулистым телом... совсем не беспокоило его. СОВСЕМ.

Син побагровела от гнева, и Кон ждал, что она отбреет ублюдка своим острым язычком. Так что Кон чуть не свалился с сиденья, когда она устало ответила:

– Я сказала нет.

Кон практически мог слышать, как мужчина улыбается.

– Ты слабеешь, суккуб. И не займет много времени, прежде чем ты сдашься без боя.

Очень медленно, Син нажала кнопку «отбой», продолжая смотреть на экран БрэкБерри[4].

– Мудак, – пробормотала она.

Поняв, что вцепился в руль с такой силой, что оставил на нем вмятины, Кон заставил себя ослабить хватку.

– Сколько еще наемников могут охотится за тобой?

Ладони Син, лежавшие на коленях сжались в кулаки и она повернулась, чтобы взглянуть на Кона пронизывающим взглядом.

– Они все, – выговорила Син. – Они все охотятся за мной.

***

Люк попеременно выглядывал наружу то в одно, то в другое крошечное окошко, в поисках возможных неприятностей, когда услышал раздавшийся из подвала хрупкий голос Кары.

Люк спустился вниз и нашел девушку лежавшей там, где он ее и оставил – на тюфяке. Тем не менее, Кара повернулась на неповрежденный бок и смотрела на цепи, прикрепленные к бревну и каменной стене.

– Где... где я? – сипло произнесла она, ее техасский акцент был слегка различим сквозь боль в ее голосе.

Он присел возле нее.

– Ты в моей комнате, где я провожу Полнолуние. – Не то чтобы он пользовался ей в последнее время. Его больше не волновало, что он делает в ночь полной луны. Люк отказывался пристегивать себя цепями, предпочитая свободно передвигаться. В конце концов Эгида бы убила его или возможно охотник или скорей всего Фантом. Демон поклялся, что убьет Люка, когда тот потеряет последнюю крупицу человечности. И действительно, такое произошло, когда умерла Ула.

– Что ты помнишь?

Кара повернулась и поморщилась от боли, когда попыталась пошевелить рукой.

– Как за мной гналась Эгида.

– Очевидно они узнали правду о тебе.

Блики от камина мерцали на ее лице, игра света и тени делали абсолютно не читаемым ее выражение, но в голосе были слышны нотки веселья.

– Думаю, тебе больше нечем меня шантажировать.

Люк чуть улыбнулся. Они отсиживались в цитадели Эгиды в Александрии, Египет, когда ждали начала апокалиптической битве между добром и злом, и конкретно в данном конфликте Люк, братья Семы и многие другие демоны выступили на стороне Добра и Раздражающе праведных.

Вообще-то они заключили хрупкое, полное напряжения и недоверия перемирие с Эгидой.

Кара была там в качестве Хранителя, все из себя такая «я выше тебя», и вот тогда она и учуяла в нем оборотня.

А он учуял его в ней.

Уже заведенный ожиданием войны, его похоть просто взревела в нем. И Люк не был самым приятным парнем на земле, поэтому он заключил с ней сделку: она проведет с ним десять минут в голом виде, а он сохранит ее секрет.

Она возмущалась и рычала, но после объявления победы Праведной команды в Иерусалиме, дала ему пол часа.

Его плоть твердела даже сейчас, от одной только мысли о том, как он взял ее три раза за тридцать минут: стоя – прижав к стене здания, на земле – в миссионерской позе. На коленях сзади. Секс был грубым и жестким, так как это делали варги, особенно после жестокого сражения. Он покинул ее весь исцарапанный и испытывающий ноющую боль, но более пресыщенный, чем когда-либо за последнее время.

– Я уверен, что смогу найти чем еще тебя шантажировать, – буркнул он, положив ладонь ей на лоб, чтобы проверить температуру. – У тебя жар. – Его пальцы скользнули вниз на ее горло. – И пульс учащён. Я пойду принесу лед и лекарства.

Здоровой рукой Кара схватила его за запястье неожиданно сильной хваткой.

– Никаких наркотиков.

– Нам нужно сбить твою температуру.

Она облизнула губы, закрыла глаза, но не отпустила его.

– Ладно, но ничего такого, что повредит ребенку.

Он уставился на нее.

– Ты беременна?

– Да.

Должно быть это произошло во время сезона спаривания, наступившего всего несколько дней спустя, после того как он был с ней. Слава Богу, он не почуял его приближение. В противном случае, Люк был бы вынужден остаться и сражаться с любым другим мужчиной, собирающимся претендовать на нее.

Победитель бы спаривался с ней в течение трех дней и ночей при полной луне, как в человеческом, так и в животном обличии и если бы она забеременела в этот период, их связь стала бы постоянной.

– Где твоя пара?

– Погиб. – Ее глаза все еще были закрыты и Люк хотел, чтобы она открыла их, так бы он смог прочитать ее мысли.

– Эгида убила его?

– Да.

– Он рождённый или обращённый?

– Обращённый, – тихо ответила она.

Холодок пробежался по его позвоночнику.

– Детеныш может родиться человеком.

Девушка наконец открыла глаза.

– Я в курсе.

– Ты убьешь его? – У рожденных варгов были очень суровые законы относительно человеческих младенцев, их должны были убивать при рождении. И все же Люк слышал о нескольких матерях, которые оставили детей в человеческих больницах или на пожарных станциях, чтобы их смогли усыновить.

Она заколебалась, и на мгновение, он думал, что она скажет «да». Но затем ее глаза сверкнули, стальной блеск в них сказал, какой матерью она будет. Неистовой. Любящей.

– Я буду защищать своего ребенка ценой своей жизни. Вот почему я здесь. Вирус...

– А что с ним?

– Я боюсь. Ты знаешь, что происходит... у тебя есть связи внутри...

Он фыркнул.

– На случай если ты не заметила, я застрял в этой глухомани. Но я знаю, что вирус воздействует только на обращенных варгов, поэтому ты в безопасности. – По какой-то причине она не выглядела человеком, испытавшим облегчение. Все-таки она была больна от полученных ран и отравления серебром, а не зараженная «Лихорадкой Син». Он снова приложил ладонь к ее лбу, чертовски отлично зная, что лихорадка не ослабла. – Так вот почему ты здесь? Только по этой причине?

Она перевела взгляд на камин, безучастно уставившись в огонь.

– Когда Эгида узнала мой секрет, мне некуда было больше пойти.

– Тебе не следовало приходить сюда. – Это было по-уродски сказать такое, но с другой стороны он и был мудаком. С того дня, как он подвергся нападению оборотня, Люк заботился только о себе и плевал на всех остальных.