Страница 8 из 18
Каждая из четырех граней призмы представляла собой ярко светящиеся своим цветом «маги». Они светились так ярко, что у меня даже зарябило в глазах. Не прошло и пары секунд, которые я провел в немом восторге, как глаза мои начали слезиться. Перед моим взором поплыли красные круги, и я пошатнулся, так до конца и не решив, какой из четырех цветов больше ласкает (или слепит) мой взгляд.
Тут кто-то нежно тронул меня за руку.
— Парень, не переживай ты так, попробуешь в следующий раз, — услышал я сквозь заволакивающий мое сознание туман женский голос, — давай я тебя провожу.
Приятно, конечно, и я бы с удовольствием прогулялся с девушкой по городу до дома, но я же ее не вижу. И вообще у меня виски начало ломить!
— Уберите свет! — не выдержав, крикнул я.
Глаза уже перестали что-либо различать, вместо двора я видел переливающееся уже ставшими мне ненавистными четырьмя цветами радуги зарево.
— Эй! Да у него сенситивный шок! — вскричала девушка.
Ко мне тут же подбежали еще какие-то люди.
— Заберите его отсюда и проводите в башню, — распорядился спокойный мужской голос.
Меня подхватили под руки и куда-то потащили. Когда сознание уже почти покинуло меня, я не к месту подумал о том, что какой-то подлец выхватил из моих рук музыкалу, прервав тем самым веселую мелодию.
И в тот же момент сознание отказалось меня покидать. Оно осталось со мной с дикой болью в глазах. Но даже эта боль была несравнима с тем, что было до нее.
Я пошатнулся от неожиданности и выдал такой вздох облегчения, что ведущие меня под руки остановились и испуганно уставились на меня, по всей вероятности, решив, что я уже испустил дух.
Два силуэта расплывались у меня перед глазами синими пятнами, и я понял, что это, по всей видимости, старшие ученики.
— Все в порядке, мне уже лучше, — выдавил я.
— Что с тобой случилось? — спросил взволнованный женский голос, и я наконец-то смог сквозь красную пелену увидеть красивое лицо девушки, встреченной мною на площади.
Я судорожно вздохнул и часто заморгал, пытаясь хоть как-то прогнать с глаз красную пелену и приобретая взамен троекратно усиленную головную боль.
— Да вот… стою смотрю на этот ваш непонятный цветастый комок… Кстати, вы вообще думаете, что делаете? Я же чуть не ослеп! Вы ведь говорили, что первое испытание не опасно, а тут такое… — Я задохнулся от переполнившего меня возмущения.
Что удивительно, я совершенно не понимал, что за чушь несу, и уж тем более никак не мог заставить себя замолчать до того момента, пока у меня не иссяк воздух в легких.
Девушка подозрительно посмотрела на меня и произнесла на удивление спокойным и тихим голосом:
— Ты шутишь?
Я прервал свою совершенно глупую тираду и удивленно уставился на нее.
Она пристально смотрела в мои красные и слезящиеся глаза до тех пор, пока я опять не пошатнулся и не оперся на стоящего очень кстати рядом парня.
— Э, да ты совсем плохой. — Она повернулась к парню, терпеливо державшему меня под руку. — Отведи его в кабинет Мастера Ромиуса, он разберется с этим «чудом» сразу после того, как закончит здесь.
У меня такое чувство, что она хотела сказать какое-то другое слово. С чего бы это?
Она повернулась и быстро пошла в направлении, противоположном тому, в котором меня потащил парень.
Я проводил девушку все еще мутным взглядом и перевел его на ведущего меня под руку парня. Такие же, как у меня, темные волосы, только начинающая расти бородка и смешливые глаза. В общем, самый обычный парень, не считая того, что он принадлежит к лучшим ученикам Академии, о чем свидетельствует темно-синий оттенок ливреи (это я на тот случай говорю, если вы этого еще не запомнили).
— Да ладно, — сказал я, отстранившись, — сам дойду, ты только дорогу показывай. Как тебя зовут, а то как-то неудобно…
Парень улыбнулся:
— Ник.
— А меня Зак, — сказал я. — Очень приятно.
Больше ничего я сказать не успел, потому что мы подошли к входу в башню. Огромные двери казались такими же незыблемыми, как и сама башня. Однако, как только до них дотронулся мой провожатый, они на удивление тихо и мягко отворились, открыв моим глазам длиннейший коридор.
Ник зашел и поманил меня за собой. Я немного задержался, неожиданно осознав, что впервые в жизни вхожу в Академию Ремесла. Считалось большой честью попасть в нее, не являясь учеником или Ремесленником. Разве что наш правитель да специалисты из других стран могли войти в эту башню, да и то по специальному приглашению.
Я ступил на ковер и почувствовал, что ворота за мной так же тихо закрылись. Если бы не легкое дуновение ветра в спину, я бы вообще этого не заметил.
Мы пошли вперед по коридору, а под нашими ногами тихо шелестел золотой ковер. Похоже, Ремесленников мания золотого цвета тоже не миновала.
Каменные стены коридора угнетали. Мы проходили мимо множества однотипных дверей, и я быстро заскучал от монотонности окружающей нас обстановки. И чего такого особенного в этой башне, спрашивается? Подумаешь, высокая…
Мой провожатый, кажется, не желал общаться, да и у меня все еще жутко болела голова. Оставалось только смотреть по сторонам. Над нами светили самые обычные лампы, работающие на «магах», но я присмотрелся внимательнее и скоро заметил, что лампы не совсем простые. Они светили таким образом, что мы совершенно не оставляли теней. То же самое касалось и прочих предметов: изредка встречающихся ваз и красивых золотых доспехов. И это при том, что лампы попадались через каждые десять метров! Одна такая лампа как бы обволакивала светом весьма приличную площадь.
Мы подошли к какой-то двери, с виду ничем не отличающейся от прочих, и она, опять-таки моментально, открылась только от прикосновения Ника.
Когда я прошел вслед за ним в дверь, передо мной оказался приличных размеров зал, на полу которого на равном расстоянии друг от друга стояли круглые платформы высотой около двадцати сантиметров. Все они были покрыты золотом, как и большинство вещей, созданных Ремесленниками.
Это были знаменитые телепорты!
Телепортами пользовались только в стенах Академии, и узнал я их только по рассказам, неизвестно как просочившимся за стены этого учебного заведения. Кто-то из Великих Домов, помнится, жаловался, что можно было бы оснастить этими телепортами весь город, но Академия ревностно охраняла свои секреты и не собиралась делиться ими ни с кем.
— Это мне… туда? — спросил я, с некоторым страхом глядя на круглую платформу, которая засветилась, едва к ней подошел мой проводник.
Мое опасение легко понять, если знаешь принцип действия телепортов. Я его, понятное дело, не знал, но кое-что об этом слышал, и это кое-что мне совершенно не нравилось. Чего хотя бы стоит теория, по которой телепорт разбирает человека на мелкие кусочки, а потом собирает его в другом месте. Мне категорически не улыбалось быть разобранным на мелкие кусочки. А вдруг потом что-нибудь не так соберется?
Ник понимающе улыбнулся:
— Небось вспомнил одну из теорий, распространенных в городе?
Я согласно кивнул.
— Можешь расслабиться, все они довольно далеки от правды. Более того, скажу по секрету, большинство из них Академия распространяет сама. — Он предупреждающе поднял руку: — Не спрашивай, просто у Академии своя очень сложная политика. Я могу дать тебе слово, что ничего страшного в телепортации нет. Тебя не расщепит на атомы, и не будет никаких твоих копий.
Хотя я понятия не имел, что такое «атомы», да и о «расщеплении» лишь смутно догадывался, я ему все же поверил. Как тут не поверишь, ведь Ремесленники никогда не лгут… во всяком случае, так многие считают.
— Что мне делать? — как можно бодрее спросил я.
— Просто встань на этот светящийся круг, а когда попадешь в другое помещение, тут же сойди с него.
Я послушно встал на телепорт и, естественно, моргнул, слегка ослепленный светом, идущим от платформы. Едва моргнув, я с удивлением понял, что уже телепортировался. И оказался в обычном с виду кабинете, строгого стиля, со стеллажами книг вдоль стен, большим столом и парой кресел посередине. Единственным источником света был маленький огонек, висящий под потолком. Окон в этом кабинете почему-то не было.