Страница 4 из 4
Из Саксонии Карл XII выступил в августе 1707 года. Армия хорошо отдохнула, пополнилась новобранцами из Швеции и Финляндии, наемниками из Саксонии и теперь насчитывала 40 тысяч человек. Такой многочисленной армии для походов шведские короли еще не собирали. Правда, процент шведов в ней значительно поубавился, но Карл был уверен в успехе. С армией следовал обоз со всем необходимым, а также множество разного люда – от солдатских семей до офицерских и королевских слуг. Уже в Польше армия столкнулась с трудностями в снабжении. Ранее армия шведского короля и в Саксонии, и в той же Польше проблем со снабжением не имела. Провиант закупался у населения по выгодным для последнего ценам. Однако царь Петр принял в Жолкве план ведения войны, согласно которому русская армия с основными силами шведов в бой ввязываться не должна была. Армия отступала к своим пределам, создавая перед шведами двухсотверстную «полосу выжженной земли». Уничтожением провианта и других припасов, необходимых шведским войскам, достигался двойной эффект. Шведы не могли закупить и пополнить запасы провианта, а местные жители, если и припрятали крохи, чтобы не умереть с голоду, вынуждены были хвататься за вилы, чтобы голодные шведы не забрали последнего. Таким образом, население превращалось в «партизан по неволе». Шведы рыскали повсюду, пытались еду закупать – не помогало, тогда они и сами перешли к террору. В поисках припасов поселян пытали, за сопротивление вешали и сжигали их селения.
Осеннее бездорожье пришлось пережидать на Висле. Только в декабре, когда мороз сковал землю, армия двинулась дальше. За спиной шведов оставалась выжженная и разоренная с «легкой руки» Петра и не без их собственных стараний Мазурия. Настроение солдат было безрадостным. Тем не менее армия покинула Польшу и, перейдя Неман, вступила в Литовскую Беларусь. У Гродно Карл сделал отчаянный рывок, чтобы догнать русскую армию, но та спешно покинула город. Правда, ночью русский кавалерийский отряд вернулся и напал на город, в отчаянной схватке король едва не погиб.
Шведы гнались за русскими, углубляясь все дальше на восток. Провиант становилось добывать все трудней. Больших боев не было, но армия таяла с каждым днем: мелкие стычки, болезни, холод, недоедание. Все это снижало боеспособность, особенно нешведских частей. Дойдя до Сморгони, армия остановилась до весны. Весною она перекочевала в Радошковичи, так как окрестные ресурсы были исчерпаны.
Именно здесь король принял решение идти прямо на Москву, но для этого ему требовалось подтянуть дополнительные силы и припасы из Прибалтики, так как Карл ослабил свои войска, оставив отряд в 8 тысяч человек для охраны польского короля Станислава Лещинского. Карла XII часто обвиняют в авантюризме, говоря, что решение идти на Москву было безумием. Приводятся в пример походы Наполеона и гитлеровской армии, закончившиеся полным фиаско. При этом забывают, что все эти походы были гораздо позже, чем поход самого Карла. А король Швеции знал про успешное занятие Москвы поляками в 1610 году с гораздо меньшими силами, чем у него, о восстании Кондратия Булавина на Дону, которое было в это время в самом разгаре. Другое дело, что он недооценил царя Петра не как полководца (это разговор особый), а как стратегически мыслящего правителя. Сергей Цветков в своей книге «Карл XII. Последний викинг» справедливо подметил, что проблема Карла была в том, что он сам определял правила ведения войны и хотел, чтобы с этим считались другие. Король желал воевать по своим правилам: наступать любой ценой и атаковать неприятеля в лоб, не беря в расчет ни численности врага, ни его позиции, ни климат, ни морального состояния своих солдат. Нет ядер – обойдемся без орудий. Кончился порох – он и так не нужен. Ведь настоящие воины идут в атаку с холодным оружием в руках! Рано или поздно, но наступит момент, когда перед полководцем встанет «стена», которую он уже не сможет «пробить с разбегу своей головой». Наверное, именно поэтому турецкие янычары прозвали его некоторое время спустя «железной башкой».
Снявшись со стоянки, армия шведского короля двинулась к Березине. Введя в заблуждение российское командование обманным маневром кавалерии в сторону города Борисова, король вывел армию несколько севернее и без помех осуществил переправу. Однако из-за растянутости войск маневр запоздал, русская армия успела отойти на новую позицию у Головнина и стала за небольшой речкой Бабич, чтобы преградить шведам путь, мешая их дальнейшему продвижению.
29 июня авангард шведской армии вышел к берегу реки. Первой двигалась колонна, возглавляемая лично королем. На основании сведений разведки король внимательно изучил расположение русских войск, которые растянулись на 9 километров вдоль русла. При этом глубина обороны не превышала одного батальона. Король решил, не дожидаясь подхода всех сил, начать атаку на стыке дивизий Репнина и Шереметева. Этот участок не простреливался основной артиллерией русских. Главный удар при этом наносился по дивизии Репнина, а против войск Шереметева планировалось проведение лишь демонстрации наступления. Шведской кавалерии ставилась задача нейтрализовать русскую конницу Гольца и затем ударить дивизии Репнина во фланг. В ночь с 3-го на 4 июля пять полков отборной пехоты во главе с королем Карлом начали переходить реку вброд под прикрытием тумана и начавшегося дождя. Одновременно, для того чтобы скрыть место переправы, севернее и южнее шведы начали проводить отвлекающие действия. В дополнение к этому 28 орудий открыли огонь по русским батареям и быстро их подавили. Переправившись на левый берег, шведские батальоны развернулись в линию и атаковали дивизию Репнина. Учитывая, что берег реки был сильно заболочен, король не решился бросить войска сразу в штыковую атаку, а приказал открыть мушкетный огонь. Комбинированный огонь пехоты и артиллерии нанес ощутимые потери русским. Полки Репнина два часа простояли под огнем, лишь отстреливаясь. В это же время генерал Реншельд с кавалерией сдерживал конницу Гольца, а с подходом дополнительных эскадронов и вовсе опрокинул ее. Не получив помощи ни от Гольца, ни от Шереметева, оказавшись под угрозой окружения, деморализованные войска Репнина стали быстро уходить, оставив шведам семь своих орудий. Король развернул войска против войск Шереметева, но тот тоже уже отступил, оставив позиции. Из войск Репнина только 800 человек сразу же присоединились к Шереметеву. Остальные еще три дня небольшими группами и поодиночке выходили лесами. По оценке шведского историка П. Энглунда, русские в этом столкновении потеряли 5000 человек, а шведы – около 1200. Российские источники говорят лишь о 675 убитых в русской армии, примерно о таком же количестве раненых и о 630 пленных. При этом шведы, по подсчетам русских, потеряли 255 убитыми и 1219 ранеными.
Царь Петр пришел в ярость. Особенно он негодовал по поводу преднамеренного искажения ситуации в реляциях Репнина и Шереметева. Аникита Репнин был предан военному суду. Его лишили чина и должности, а также обязали возместить стоимость брошенных пушек и снаряжения. Солдат, получивших ранение в спину в этом бою, приговорили за трусость к смерти. Позднее, перед битвой у Лесной, по свидетельству историка Д. Н. Бантыш-Каменского, разжалованный в солдаты А. Репнин предложит царю создавать своеобразные заградительные отряды из казаков и калмыков, чтобы те стояли позади полков и кололи всех, кто подастся назад. Царю якобы эта идея пришлась по душе, и после боя опальный Репнин был прощен.
На пути у шведского короля больше не было преград, и 7 июля он занимает Могилев. Тут он останавливается на целый месяц, где ожидает прибытия корпуса генерала Левенгаупта с обозом. Ведь армия в восточном походе уже год, и ей остро не хватает боеприпасов, снаряжения, да и полки изрядно поредели. Левенгаупт, по мнению шведских авторов, имел 12 500 солдат (россияне в своих источниках настаивают на 16 ООО человек), 16 пушек и 7–8 тысяч возов с боеприпасами и снаряжением. Такой громоздкий обоз двигался крайне медленно, с частыми остановками, и нетерпеливого короля это сильно раздражало. Не дожидаясь подхода Левенгаупта, что, возможно, было большой ошибкой, король выступил, чтобы навязать русской армии сражение. Ему удалось спровоцировать несколько небольших столкновений, но они больше ослабили шведскую армию, которая и так терпела нужду во всем необходимом. Сами же русские постоянно тревожили шведов мелкими наскоками. Шведская армия двинулась в сторону Смоленска, а перед ней, по-прежнему опустошая все на своем пути, отступала русская. Учитывая это обстоятельство, Карл приходит к мысли об изменении плана кампании.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.