Страница 12 из 41
Ты не представляешь, как я был бы рад, если бы я ошибался, т.к. это означало бы пусть маленький, но шанс. Однако чем дальше, тем больше я был уверен в правильности найденной разгадки. Разумеется, это всего лишь модель, которая описывает только общие черты, а ты неизмеримо сложнее. К тому же, многого по-прежнему не знает никто. Но теперь, по крайней мере, я уже не блуждал в потёмках. Однако мои ожидания о том, что, найдя разгадку, хотя бы в общих чертах, я потеряю к тебе интерес, не оправдались. Мой интерес к тебе парадоксальным образом рос всё больше и больше. Это становилось практически невыносимым...
Ладно, это уже мои трудности, мне с ними, как говорится, жить и умирать, постараюсь не отвлекаться и успеть рассказать тебе главное. Теперь, когда я знал о тебе правду, я прекрасно понимал что:
- Как бы ты ко мне ни относилась, ты ни в чём не виновата;
- Другие люди практически неизбежно никогда не поймут и не узнают того, о чём узнал и что понял я, если только ты не... Ладно, не будем об этом – это слишком страшно!
Джонни не решился написать прямым текстом: если только ты не убьёшь кого-нибудь. Он прекрасно понимал, что с такой патологией личности, как у Леночки, лишить человека жизни ей мешали лишь чисто организационные моменты.
Поэтому естественно ожидать, что среди всех этих людей, с которыми тебе доведётся столкнуться по жизни, у тебя будет полно если не заклятых врагов, то, как минимум, озлобленных недоброжелателей. Помню, у меня тогда возникло сильное стремление не только принимать тебя такой, какая ты есть, но и постараться по возможности защитить тебя от всего этого. Однако...
И вдруг Джонни остановился. Зачем он всё это пишет? Ведь она не будет даже читать! Для неё будет достаточно того, что он ей написал последним. Она воспримет это всё как жалкое нытьё слабого, зависимого от неё, использованного ею человека. Ему не стоило даже начинать писать ей это письмо! Но тогда что теперь ему делать с тем, что он уже ей написал?! Джонни не мог найти в себе силы просто взять и удалить написанное. Решил сохранить как черновик и немного успокоиться. Однако, видимо, таково было его состояние, что вместо кнопки сохранить как, он нажал в почтовой программе Send, т.е. послать. Осознавая с ужасом, что он только что сделал, Джонни думал о том, что такому человеку, как он, при встрече с Леночкой, как только он понял, с кем имеет дело, нужно было сразу же нажимать кнопку «послать». Но в том-то и дело, что он так долго не мог разобраться, что она за человек! Он был настолько увлечён, заинтригован ею, что не только не мог её послать, но и боялся постоянно, что контакты между ними прекратятся. Он и теперь не мог про неё забыть, то и дело мучительно вспоминая о ней. Словно залипшая клавиша, она постоянно посылала сигналы, будоражившие его мозг. Джонни не находил себе места, тщетно пытаясь освободиться от наваждения по имени Леночка.
Наконец, его снова посетила идея, которая должна была вернуть его на путь возрождения. Он решил, что пока свежа его болезненная память, надо заняться вплотную написанием мемуаров о Леночке. Ведь благодаря ей у него в руках оказался такой удивительный материал о людях, представляющих опасность для окружающих, и в то же время находящихся не где-то в тюрьме в окрестностях Магадана, а среди нас. А потому очень важно научиться их распознавать прежде, чем они успеют нанести большой вред. Джонни надеялся внести свою лепту в обучение людей этому.
Его только смущало, что его могут не воспринять всерьёз. Недалёкие обыватели глубоко впитали в себя нынешнюю гнилую, бесчеловечную идеологию, что наш мир населяют волки и овцы. И что это естественно, когда волки эксплуатируют овец. Для таких обывателей он лишь больная доверчивая овца, которую развели и использовали. Которая теперь, будучи не в силах расквитаться с обидчиком (хуже того – о, какой позор – с обидчицей!) по существу, размазывала свои сопли по всему интернету. При таких мыслях на него накатывала и начинала душить волна обиды. В такие моменты Джонни уже не мог отчётливо соображать. Его поглощало желание встретить эту суку и изувечить её, дабы ей подавали до конца её никчёмной жизни уже как настоящему инвалиду. Правда, после того как немного спадала нахлынувшая волна горечи и к нему возвращалась способность рассуждать более-менее здраво, Джонни ужасался сам себе. И начинал думать, что интеллектуалу, мыслителю не подобает так поступать с душевнобольной женщиной. Пусть таким способом свои счёты сводят те, кто больше ни на что не способен. А он, Джонни, будет искать разгадку Леночкиной тайны. Чтобы в идеале помочь ей и таким людям, как она. Даже если она сама этого не хочет. Потому что объективно исцеление лучше возмездия. А если она и дальше будет так себя вести, то рано или поздно возмездие всё равно её настигнет. И она сможет избежать его, если только не доживёт. А иначе расплата неотвратима,- в этом Джонни не сомневался.
Но чтобы его самого в его писаниях воспринимали всерьёз, ему нужно было выглядеть авторитетно. Джонни догадывался, что, вероятно, первый вопрос, который ему зададут, когда он заявит о себе, будет касаться его образования. Эх, если бы у него были деньги... Джонни почему-то при этом сразу вспомнил женщину, стоявшую около станции метро Университет с плакатиком «Дипломы МГУ. Недорого». Его тогда ещё поразило, как нагло та баба отбрёхивалась от служителей правопорядка, упрашивавших её не стоять в таком многолюдном месте и тем самых мешавших её бизнесу. Неужели они не могут просто взять и принять её в обезьянник,- внутренне недоумевал тогда Джонни. И единственное объяснение, которое приходило ему в голову, заключалось в том, что законы этой страны работают в интересах мошенников. Если даже такая пешка, как эта тётка, может вести себя столь вызывающе, что же тогда говорить о её хозяевах?! Нет, я не буду покупать у них диплом,- подумал Джонни. Ещё обманут, как тогда правды от них добиваться? Да и где она вообще, правда, в такой ситуации?..
Уж лучше он будет писать так грамотно и авторитетно, чтобы никто не усомнился, что у него есть соответствующее образование. Вон, как те же психопаты умеют вешать людям лапшу на уши! Так почему он и сам не может, ради такого благого дела?! Тем более что времена изменились и теперь его лучший друг интернет открывал перед ним изумительную возможность. Джонни вспоминал, как в его подростковые годы, когда он стал тянуться к знаниям, его интересовало читать про разные болезни. Мама ещё тогда сказала ему, что медицинские издания в книжных магазинах продают только врачам и студентам соответствующих специальностей. Впрочем, Джонни догадывался, что это неправда. И на самом деле мама опасалась, что он будет читать эти книжки и находить у себя разные болезни. В результате чего у него разовьётся такая тревожность, что он не сможет удовлетворительно функционировать в обществе. И тогда Джонни загремит в дурку, где на нём будут испытывать ядовитые препараты. И даже если он выживет, то у него будет клеймо на всю жизнь. Его уже не возьмут ни в какой институт, и вся его карьера будет состоять лишь в выполнении ручной работы под наблюдением.
Надо признать, однако, что Джонни действительно находил у себя разные болезни. Но вовсе не потому, что, как мама говорила, он рос мнительным ипохондриком. Впрочем, ей в этом вторили всяческие родственники и мамины знакомые. С их ущербными мещанскими «теориями» о том, что он рос без отца, а потому не смог стать мужчиной. А также медицинские работники, предлагавшие ему взять себя в руки и регулярно делать зарядку. Последние, как считал Джонни, будучи неспособны понять его состояние ввиду недостатка у них знаний, вынуждены были регрессировать в своих заключениях к обывательским стереотипам. А он, несмотря на все преграды, которые они ему чинили ещё тогда, был настроен познать себя, во что бы то ни стало.
К сожалению, краткий медицинский справочник, изданный в сороковые годы прошлогго века, не очень помогал Джонни. Хотя буквы были все ему знакомы, слова, которые из них складывались – далеко не все. А остававшиеся неразрешёнными вопросы только усугубляли тогда его тревогу.