Стрелочники истории. Дилогия

После артобстрела, как верно оценили артиллерист с танкистом ситуацию – полного уничтожения не получилось. Филатов передавал про страшную панику, поднявшуюся в монгольском войске, про важных персон, бросивших богатые юрты и удиравших в сторону Ижеславля. Вслед за ними рванула тысяча отборных воинов. А прочие и вовсе разбегались в разные стороны.

– Похоже, на Ижеславль уходит кто-то из ханов или темников со своей охраной. – комментировал Ярошенко.

– Может сам Батый? – спросил Андреев.

– Может и Батый, но вряд ли. Батый должен идти с самым многочисленным войском, которое по информации Шибалина, двинулась сильно восточнее нас – километрах в двухстах отсюда. А здесь – что? Тысяч десять-пятнадцать, не больше. Так что, скорее всего – это кто-то из второстепенных чингизидов или вовсе простой темник. Ты уточни у Филатова координаты. Может удастся его… Того?..

– Снарядов мало. – ответил артиллерист. – Если точно не Батый, то не стоит. То ли хан, то ли темник, непонятно. Да еще группа мелкая и передвигается быстро. Пока Филатов поправки даст, да мы прицелимся – он уж в другом месте будет. Не, пока есть возможность – нужно по скоплению лупить. Все больше пользы.

– Ты знаешь, соглашусь. Я, конечно, не историк, но, помниться, читал роман Василия Яна. Аккурат, под Рязанью наши двух чингизидов завалили, так это только на пользу Батыю пошло – он власть свою смог усилить. У них же там, в верхах, тот еще гадюшник был.

– Василий Ян? Не читал.

– Напрасно! Хотя… – Ярошенко задумался. – Возможно, ты и не мог читать. Эта книга после войны написана. Или во время войны. Не помню точно, но никак не раньше. Автору в пятидесятых за нее Сталинскую премию дали. Ты, ведь, здесь из сорок первого?..

Пилот передал, что несколько сотен рысью двинулись вниз по течению Прони, остальные, кто еще не успел убежать в лес, рванули за своим начальством. Так что все три лагеря опустели, если не считать раненых и убитых, и огонь можно прекращать.

– Вот и ладушки. Сейчас дождемся тех, кто идет по реке по нашу душу, а потом можно возвращаться домой.

– Как домой? – удивился пронский князь. – А Ижеславль? А Михайловск?

– А все. – ответил Андреев. – Вон, глянь на снарядные ящики – пусто. Брали то на один тумен для реки Проня. На реке монгол оказалось меньше, потому и снаряды остались. К Пронску выдвинулись по твоей просьбе, то есть чистая самодеятельность, там расстреляли остаток. Сейчас у нас всего лишь по три выстрела на орудие, да и горючее на исходе. Только-только чтоб домой вернуться. Ты предлагаешь выдержать еще два боя, но для этого нам вагон снарядов нужен – в машины столько не поместится, а железной дороги тут пока не наблюдается. Кстати, была бы шрапнель – эффект был бы лучше, только не было среди трофейных снарядов шрапнели. Все больше фугасы, да осколочные. Еще бетонобойные, но нам они без надобности – монголы крепостей не строят, потому и не брали. Впрочем, у танкистов есть некоторый запас – стреляли меньше, чем планировалось, правда, не знаю, как у них с горючкой. Поговори сам с Ярошенко. А мы – заканчиваем. Да не переживай ты так, сегодня к вечеру домой заскочим, завтра можно будет опять в бой идти. Правда, тут на все воля начальства. Афанасьев наш, знаешь, какой строгий? Так он сейчас в Рязани сидит. Как скажет, так и сделаем.

Ярошенко тоже не согласился катить дальше. И у него с горючим в обрез, да и пока неотмененный приказ имеется: после Пронска возвращаться на базу.

Пронский князь совсем уж было расстроился, но тут неожиданно для него согласились помочь разведчики – Васильев с Осадчим. Их задача оставалась прежней – наблюдать за противником, уничтожать мелкие группы, тем более, что и с горючим проблем не было – в лесу оставались нераспечатанные схроны с боеприпасом для стрелковки и бензином для снегоходов. Осадчий даже поначалу подумал – не выпросить ли один Ганомаг в поддержку, посадив туда княжьих воинов, но Васильев отговорил: очень уж этот аппарат прожорлив, опять же не везде проехать сможет и верх открыт – чем он, в плане защиты, лучше снегохода? Только лишняя обуза.

За разговорами и сборами на танки вышли монгольские сотни, удирающие из под Пронска. Боя как такового не было – после первых же выстрелов, вражья сила повернула на 180 градусов и рванула обратно, теряя людей и лошадей.

Разведчики и сотни дружинников кинулись вдогон. На том танкисты с артиллеристами с ними и расстались.

Неизвестно где, середина декабря силурийского периода палеозойской эры

Первое, что увидели вернувшиеся из «командировки» бойцы – два десятка УАЗ-иков «Хантер», стоящих сбоку от портала. Вместо брезентового верха сделаны высокие деревянные миникунги из доски двадцатки, широкие «грязевые» шины, кенгурятники с четырьмя фарами, на передних и задних бамперах – лебедки самовытаскивателей, длинные трехметровые антенны, завернутые полукругом от капота к багажнику. А на крышах миникунгов торчали турели с пулеметами. Машины были разукрашены в зимний камуфляж и выглядели – как близнецы. Единственное отличие – разнотипные пулеметы: где-то немецкие МГ, где-то советские «Максимы» – трофеи, добытые в 1941 году. Что имелось, то и ставили. Рядом топтался Шибалин. По виду всегда сдержанного подполковника было заметно, что он нервничает.

Лейтенанты, включая пилота, почувствовав тревогу, спрыгнули с машин и строевым шагом направились к подполковнику.

– Товарищ подполковник, Ваше задание… – начал рапортовать Ярошенко, невольно косясь на УАЗ-ики.

– Потом, лейтенант, потом. – махнул рукой командир. – Про Пронск знаю, молодцы, но сейчас ситуация обострилась в другом месте. Батый, точнее Субудай – переиграл нас многочисленностью. Пока вы гоняли Гаюк-хана…

Ярошенко тихонько ткнул локтем стоящего навытяжку Андреева, дескать, значит все-таки это был чингизид, а не темник.

– Хан Кюлькан взял штурмом город Ольгов и не сегодня, так завтра двинет свой тумен к Рязани. Сын Субудая темник Урянх-Кадан захватил Белгород, хан Бури обложил городок Исады. Крепостную стену уже снесли, полагаю, с минуты на минуту город падет. Сам Батый возле Суличевска, а это всего лишь два конных перехода от города, который мы по договору обязаны защитить. Короче, тут нам товарищи из будущего новую технику подбросили, а мастера Гельмута Штаудера их слегка доработали. – Шибалин кивнул на стоящие за спиной вездеходы. – Учли, что грузовикам по льду рек проехать сложно, а эти проскочат. Личный состав можно на них пересадить, а на грузовиках больше места для боеприпасов появится. В дополнение к пушкам – минометы добавили. В лесу их применять было нельзя, а в новом рейде – на пойме Оки больше свободного пространства. Так что, пополняйте боезапас, горючее, в столовой тоже все готово – свободных бойцов сразу туда гони, и затем срочно выдвигайтесь к Рязани. Там сейчас Афанасьев с молодой женой. Не дай Бог с нее хоть волос упадет, тогда накроются все наши планы с Курским княжеством. Все ясно?

– Так точно! – хором ответили лейтенанты.

– Разрешите вопрос? – вставил Ярошенко.

– Да.

– Первая рота моего батальона пойдет с нами?

– Нет. Она уже два часа на марше, по пути к Курскому княжеству. Есть все признаки, что отогнанный вами Гаюк-хан повернет на юг и выйдет на Курск. А нам он там – никаким боком не нужен. Еще вопросы?

– Никак нет! Разрешите выполнять?

– Выполняйте. Жду через полчаса здесь, у портала… Нет, не управитесь – через час. Те из бойцов, кто прошел обучение на шоферов, могут приступить к освоению новой техники. Эти машины заправлены и укомплектованы. До заката вы уже должны быть под Рязанью! Филатов останься.

Как только Ярошенко с Андреевым погнали свою технику на склад и к столовой, Шибалин повернулся к летчику.

– А тебе, Юра, особое задание. Бросай свою тарахтелку и перегоняй Юнкерсы к Курску, аэродром уже сделали. Сумеешь пару-тройку самолетов в одиночку перегнать? Ибо твои молодые летуны, что ты гонял два месяца, не успев взлететь, уже стойку у одного самолета отломали.