Страница 41 из 42
- Месяц.
На меня накатило бешенство, с которым я едва смог совладать, и я сжал руку что было сил.
Он упал на пол, и я от души врезал ему ногой по физиономии.
Нейтрализовав потенциальную угрозу с его стороны, я вышел на улицу, и набрал номер глав
отделения.
- Привет, как он там?
- Паршиво. Даже если бы ты привез его к нам сразу – было бы не менее паршиво.
- В чем дело?
- Его держали впроголодь, били, да еще и насиловали, причем не знаю, насколько долго.
- Месяц.
-Тогда вообще странно, что он дожил до этого дня. Сейчас мы делаем все что можем, но не
знаю, сумеем ли вытащить его. Только если он сам захочет жить, есть шанс.
- Да, знаю, что если пациент хочет жить, то медицина бессильна. Это твоя любимая фраза.
Каковы его шансы?
- Я бы сказал, что дам процентов десять на то, что он выживет. Кстати, у него недавно, еще и
пары месяцев не прошло, срослось несколько переломов.
- Это уже работа его матери. Я ее сейчас ищу.
- Какой же тварью надо быть, чтобы так со своим ребенком обращаться…
- Она наркоманка. И считала его «главной ошибкой ее жизни».
- Когда найдешь …
- Хотел бы, но пока она мне нужна. Держи в курсе.
Я отправился искать мать мальчика по названному мне адресу.
Спустя полтора часа, я, матерясь, все-таки нашел нужный мне дом. Дверь в квартиру была не
заперта, и я вошел.
Из мебели здесь не осталось ничего. Голые стены, с отклеивающимися дешевыми обоями,
брошенный в угол матрац, на котором валялась мать мальчика, и небольшой пакетик героина –
вот и все, что я обнаружил внутри.
Неспешно подойдя, я взял пакетик, и убрал его к себе в карман, после чего встряхнул
лежащую женщину, пытаясь привести ее в чувство.
Когда-то, она была даже красива, но нелегкая жизнь наркоманки перечеркнула эту красоту.
Сейчас, эта грязная исхудалая женщина не вызывала никаких чувств, кроме отвращения.
Я решил привести ее в чувство немного другими методами, и выдернул у нее из ноздрей
несколько волосков.
- Ты еще кто? – спросила она, открыв глаза, и глядя на меня мутным взглядом.
- Я тот, кто забрал только что твой порошок.
Это в достаточной мере ее отрезвило, и взгляд стал более осмысленным.
- Отдай!
- Размечталась. Пока не скажешь мне то, что я хочу, не получишь.
Она попробовала меня ударить, но упала.
- Я серьезно.
- Отдай!!!
- Сначала расскажи.
- Что тебе нужно?
- Ты хоть помнишь, что у тебя был сын?
- Да.
- Мне надо знать кто его отец.
- Иди ты…
- Пойду. Только если не скажешь, вместе с порошком. А у тебя скоро «ломка» начнется. Ты же
знаешь, какая она…
Она разрыдалась, и поползла ко мне, прося отдать ей пакетик.
- Чуть ближе, и я его вообще в окно высыплю. По крупинке внизу собирать будешь. Кто отец
мальчика? Говори, тварь.
Она села и зарыдала. Я ждал.
Через минуту, я расслышал, что она не просто рыдает, а рассказывает о своей жизни, которая
меня не интересовала.
- Отец мальчика. Твой последний шанс.
Я подошел к окну, открыл его, и раскрыл пакетик, готовясь высыпать его содержимое.
- Ладно!!!
Она не просто сказала мне его имя, но и то, кто он, и где работал.
Спасибо – ответил я, и высыпал порошок за окно.
В следующую секунду меня отпихнули, и она устремилась следом, со всей высоты пятого
этажа.
Я отодвинулся от окна вглубь квартиры, и неторопливо вышел. Моих отпечатков не было
нигде, и я не боялся того, что смерть наркоманки кто-то попробует связать со мной.
Идя к дороге, я набрал номер знакомого сержанта милиции, и, когда он снял трубку, сказал:
- Снова я. Пробей для меня имя, и скажи где он может быть.
- Давай.
Я продиктовал ему всю имеющуюся информацию.
- Полгода как на кладбище. ДТП, четверо пострадавших, двое умерло.
- Твою мать. Но попытаться стоило.
- В чем дело?
- Его сын сейчас в больнице, и неизвестно, выживет ли. Мать ребенка пятнадцать минут назад
покончила с собой.
- Ты ее…
- Если бы я – я бы так и сказал. Нет, эта наркоманка сама в окно сиганула. Но дело не в том… Я
обещал парнишке, что найду его отца.
- Ты нашел. Никто же не виноват, что он мертв. Хочешь, я с тобой поеду и притворюсь его
отцом.
- Нет. Этот малыш заслуживает правды.
- Несмотря на то, какая она?
- Он в этой жизни считай и не видел ничего кроме наркоманки-матери, которая продала
его и кучи педофилов, которые его пользовали. Он мне верит, и я не смогу это доверие
так «прокинуть».
Он помолчал, а потом тихо сказал:
- Не хотел бы я такую жизнь как у тебя.
- Я и сам мечтаю, иногда, чтобы она была другой.
Я повесил трубку и направился в больницу.
Уже на подъезде к ней, у меня зазвонил телефон. Глянув на номер, я ответил: