Страница 5 из 24
- Накройся подушкой. – Он склонил голову набок. – Или можешь включить телевизор. Моя мама иногда спит с включенным телевизором.
Ни то ни другое не подходило.
- У меня есть идея получше. Давай сыграем в Л-О-Ш-А-Д-Ь. Если я выиграю, ты подождешь до трех часов. Если ты – я накроюсь подушкой.
Филипп покачал головой:
- Ты взрослый. Это нечестно.
Черт.
- Я дам тебе фору в первые три буквы.
Пацан посмотрел на свои пальцы, считая.
- И мне останется сделать только три броска?
- Ага. – Такер совсем не беспокоился. Он наблюдал за Пиппеном пару дней: тот играл отстойно. Такер бросил мальчишке мяч. - Я даже разрешу тебе начать первым.
- Ладно.
Пиппен поймал мяч и подошел к невидимой линии свободного броска. Дыхание облачком пара повисло перед его лицом, глаза сузились, он несколько раз набил мяч перед собой. Встал в неловкую для броска позицию, прицелился и промазал. Мяч пролетел мимо щитка, и Такер постарался не улыбаться, пока бежал к собственной подъездной дорожке, чтобы вернуть его. Он привел мяч назад и забросил двухочковый с левой руки.
- Это «Л», - сказал он, кидая мяч Пиппену. Тот попытал удачи в двухочковом и промахнулся.
Такер сделал бросок в прыжке.
- «О».
- Ого. – Пиппен потряс головой. – А ты хорош.
Такер много играл в баскетбол в свободное время в армии и сейчас ничуть не смущался тем, что кольцо у пацана висело ниже, чем надо, и не было никакой защиты.
Мальчишка подошел к точке, где стоял Такер. Глаза Пиппена снова сузились, он набил мяч перед собой, встал в позицию для броска и... Такер вздохнул.
- Держи локти прямо, - услышал он свой поучающий голос. Боже, Такер не мог поверить, что дает пацану указания. Он даже не был уверен, что ему нравятся дети, и никогда не был рядом с ними с тех пор, как сам был ребенком и нравился большинству детей. Лирическое отступление.
Пиппен держал мяч прямо перед своим лицом, локти торчали в сторону корзины.
- Нет. – Такер подошел сзади, заставил опустить мяч на пару сантиметров и поставил холодные руки Пиппена в правильное положение. – Держи мяч вот так, согни колени и кидай.
- Пиппен!
И Такер, и мальчишка одновременно повернулись кругом. За их спинами стояла Лили Дарлингтон, закутанная в красное шерстяное пальто и в белых тапочках в виде кроликов. Резкий утренний свет запутался в ее светлых волосах, намотанных на большие, размером с Техас, бигуди. Холодный воздух застрял в легких Такера, а щеки Лили заставил окраситься розовым. Она была симпатичной, хоть ее ледяной голубой взгляд и угрожал порвать незнакомца на мелкие клочки. Она смотрела на него, разговаривая со своим ребенком.
- Я дважды позвала тебя.
- Прости. – Пиппен принялся набивать мяч. – Я отрабатывал броски.
- Иди завтракай. Вафли остывают.
- Мне нужно тренироваться.
- Баскетбольный сезон закончился до следующего года.
- Вот почему я должен тренироваться. Чтобы стать лучшим.
- Ты должен пойти поесть. Прямо сейчас.
Пиппен страдальчески вздохнул и бросил мяч Такеру.
- Можешь поиграть, если хочешь.
Тот не хотел, но мяч поймал.
- Спасибо. Увидимся, Пиппен.
Когда мальчишка проносился мимо матери, та протянула руку и поймала его. Крепко обняла и поцеловала в макушку.
- Тебе не нужно быть лучшим во всем, Пип. – Она чуть отстранилась и посмотрела ему в глаза. – Я люблю тебя сильнее, чем солнце и звезды.
- Я знаю.
- Во веки веков. Всегда. – Лили обхватила ладонями его щеки. – Ты хороший мальчик, - улыбнулась, глядя на его обращенное вверх лицо, - с грязными руками. Помой их, когда зайдешь в дом.
Такер смотрел, как ее узкие ладони касаются щек и висков сына, обхватывают его уши. Ногти у нее были красными, а кожа выглядела мягкой. Тонкие голубые вены расчерчивали запястья и исчезали под манжетами красного пальто. Холодный воздух заставлял легкие Такера гореть огнем.
- Иди в дом или отморозишь себе уши.
- Яйца.
Ой.
- Что?
- Я отморожу себе яйца. – Пиппен обернулся и засмеялся: – Такер сказал, что здесь так холодно, что я отморожу себе яйца.
Лили посмотрела в глаза Такеру, подняв бровь.
- Прелестно. – Она провела пальцами по коротким волосам сына. – Иди ешь, пока твои вафли не стали такими же холодными, как твои… уши. – Тот убежал, и Лили сложила руки на груди. Бигуди в волосах должны были заставлять выглядеть ее нелепо. Но это было не так. Они заставляли Такера хотеть увидеть, как она будет снимать их. Это было глупо, и он стал набивать мяч вместо того, чтобы думать о ее волосах. – Вы, должно быть, новый сосед.
- Такер Мэтьюс. – Он засунул мяч под мышку и протянул руку.
В течение нескольких ударов сердца соседка смотрела на нее, потом пожала. Кожа Лили оказалась такой же мягкой, какой была на вид. Такер задумался, как бы ощущалась ее ладонь на его щеке. А затем задумался, почему вообще задумывается об этом.
- Лили Дарлингтон. – Ее голубые глаза смотрели в его, и она, очевидно, не узнала Такера по прошлому вечеру. Лили засунула руку в карман. – Я уверена, вы милый человек, но я очень осторожна и не подпускаю мужчин к своему сыну.
Такер считал, что это мудрое решение.
- Вы беспокоитесь, что я причиню вред вашему ребенку?
Она покачала головой:
- Не беспокоюсь. Просто предупреждаю, что я защищаю Пипа.
Тогда, возможно, ей не следовало называть его Пипом, потому что такое имя - гарантия драк. Хотя... это же Техас. Правила для имен в Техасе отличались от правил в оставшейся части страны. И парень по имени Гуппи не обязательно выбьет всю дурь из Пипа.
- Я не причиню вреда вашему ребенку. – Такер скрестил руки на груди и качнулся на пятках.
- Просто чтобы не было недоразумений: если вы хотя бы подумаете о том, чтобы тронуть хоть один волосок на его голове, я убью вас и сна из-за этого не потеряю.
По какой-то извращенной причине после этой угрозы Лили понравилась Такеру.
- Вы меня даже не знаете.
- Я знаю, что вы играете в баскетбол с десятилетним мальчиком в девять утра, - сказала она, и ее голос был полон предупреждения. – Сейчас примерно тридцать два градуса, и вы говорите об отморожении яиц с моим сыном. Это не совсем нормальное поведение для взрослого мужчины.
Поскольку Лили явно была не замужем, Такер задумался, знает ли она хоть что-то о нормальном поведении взрослого мужчины.