Страница 12 из 24
- Я непонятна? – Лили положила ладонь на его грудь. – Ты сказал, что хочешь узнать каждую часть меня. Так вот, эта часть закрыта для посещений.
- Ради Бога, я говорил не о твоей заднице. – Он поднял руку ладонью вверх. – Я говорил о тебе. Твоей жизни. Твоем сердце и душе. - Ее сердце и душе? - Мне нужно больше, чем секс.
Повернувшись, Лили схватила кружку, чтобы хоть чем-то занять руки. Чего он мог хотеть? Большего, чем секс? Все мужчины хотят секса. Ее сердце и душу? Лили взяла кофейник и стала наливать себе кофе. Что это значит?
- У меня были отношения, которые ограничивались лишь сексом. Я больше не хочу этого. Я не хочу этого с тобой.
- Отношения? – Кофе перелилось через край кружки с надписью «В Техасе все большое», и Лили повернулась к Такеру.
- Оторваться от тебя оказалось самым трудным решением в моей жизни. – Он потер лицо ладонями и опустил руки. – Все еще не могу поверить, что сделал это, но я не хочу начинать таким образом.
- Начинать? Мы ничего не можем начать. У нас не может быть отношений.
- Почему?
- Потому.
- Это не причина.
- Ладно. – Лили указала на него пальцем: – Тебе тридцать, а мне тридцать восемь.
- И?
- И у меня маленький сын. – Она опустила руку. – Я просто… просто не могу встречаться… с тобой.
- Потому что мне тридцать?
Лили уже так много пережила.
- Люди будут болтать.
А было так хорошо заходить в комнату и не слышать шепот за своей спиной.
- И что?
Если Такер так говорит, значит, люди никогда не болтали о нем.
- Они скажут, что я извращенка, и что ты, наверное, захотел найти кого-то, кто бы содержал тебя.
- Чушь. – Он прошел через кухню и взял свою куртку. – Ты недостаточно старая, чтобы быть извращенкой. – Надел ее. – У меня есть дом, машина и деньги. Мне не нужна женщина, чтобы содержать меня. Я сам могу содержать себя и еще кого-нибудь. – Он промчался через кухню, но чуть притормозил в дверях, чтобы сказать: - Сегодня я пытался поступить правильно, но когда в следующий раз ты окажешься в моих объятиях, я не остановлюсь. – Лили услышала, как он прошел через гостиную и открыл входную дверь. – Здравствуйте, миссис Брукс.
Дерьмо! Мама.
- Помощник шерифа Мэтьюс? – Лили поднесла руку к горлу, рот у нее открылся. Пожалуйста, Господи, пусть ее мама просто зайдет в дом, не останавливаясь, чтобы поболтать. – Как ваша кошечка?
Очевидно, Бог не слышал Лили Дарлингтон. Вероятно, из-за того, что она обжималась с молодым соседом.
- У Розочки все хорошо. Спасибо, что спросили.
- У Мэрилил Джефферс была такая же черная кошка, как у вас. Мэрилил заболела диабетом, и ей пришлось отрезать ступню. – Неудивительно, что Лили иногда поступала необдуманно: у ее матери явно были не все дома. – Ногу тоже.
- О, как жаль.
- Потом она подхватила плеврит и умерла. Я не говорю, что это из-за кошки, но Мэрилил была ужасно неудачлива. До этого ее ударила…
- Мам, ты весь дом выстудишь! – перебила Лили, заглядывая в гостиную. Она не могла смотреть на Такера, поэтому уставилась на копну седых волос матери. Лили была уверена, что щеки у нее ярко-красного цвета, и не знала, что смутило ее больше: то, чем занимались они с Такером, или глупая болтовня матери. – Спасибо еще раз, что помогли мне донести пакеты, помощник шерифа Мэтьюс.
- Пожалуйста. До встречи, леди.
Луэлла Брукс посмотрела на закрывшуюся дверь, потом перевела взгляд на младшую дочь.
- Ну...
В этом одном возгласе содержалось очень многое. Лили спряталась обратно в кухню, посмотрела на две кофейные кружки и поднесла ту, что с надписью «В Техасе все большое», ко рту. И умудрилась проглотить половину. Кофе обожгло язык и горло, и Лили поставила кружку обратно, когда в кухню зашла мать.
- Он, определенно, красивый мальчик.
Лили сглотнула, не обращая внимания на обожженные вкусовые рецепторы и горло. Взяла свою розовую кружку от «Диан Дудс» и повернулась с легкой улыбкой на лице.
- И милый. Помог мне донести покупки.
Морщинистое лицо матери посуровело.
- Ты одинокая женщина, Лили. И должна смотреть, кого пускаешь в свой дом.
- Он помощник шерифа. Что, по-твоему, он собирался сделать? Убить меня?
Коснуться меня? Поцеловать меня? Сделать меня такой сумасшедшей, как считают окружающие?
- Я говорю не о твоей физической безопасности.
Лили понимала.
- Он просто принес мои покупки и выпил полчашки кофе. – Свободной рукой она указала на кружку, стоявшую на столе. – А потом ушел.
Благодарение Господу. Если бы Такер не остановился тогда, когда сделал это, ее мать воспользовалась бы своим ключом и прокралась в дом. Мысль о матери, которая увидела бы их с Такером, была слишком ужасной, чтобы допустить ее в голову.
- Осторожность будет не лишней, когда речь идет о репутации одиноких девушек. Вот недавно электрик провел в доме Дорин Яворски три часа. – Мать бросила на Лили многозначительный взгляд. – Починка проводки не занимает три часа.
- Ма, Дорин семьдесят лет.
- Именно. Она всегда одевалась немного неожиданно. Конечно, это было до того, как она вышла замуж за Лина Яворски…
...и это доказывает, что память у людей длиннее, чем ириска.
Прикрыв глаза, Лили подула на кофе.
- Ее дочь Дорлин не падала с того дерева. Она…
Лили не стала останавливать мать. Луэлла будет говорить, пока у нее не кончатся слова, что могло занять некоторое время. С того момента, как она ушла на пенсию из «Ужина Дикого Койота», болтовня ее стала еще хуже. И Лили не могла ничего поделать с этим, кроме как отрешиться от голоса матери и уйти в собственные мысли. К сожалению, ее мысли были наполнены Такером. Он сказал, что хочет отношений, но он не знал ее. Не знал ее прошлого и того, что говорили о ней. По крайней мере, пока. Без сомнения, он передумает, когда услышит о происшествии с Ронни в две тысячи четвертом.
Лили глотнула кофе и вздрогнула, когда жидкость попала ей на обожженный язык. Но прошлое было не самой главной причиной того, что любые отношения были невозможны. Лили была занята. У нее не было времени. Она не могла связаться с Такером.
Ему тридцать. В тридцать Лили даже не знала, чего хочет.