Спаси меня

– Пока сам не знаю, – примериваясь, с какого угла начать осмотр, сказал Макар.

Идеальнейший порядок, все разложено по полочкам и коробкам, вещи аккуратно висят на плечиках, в открытых шкафах с отделениями сложены стопками футболки, белье, постельные принадлежности и тому подобное. Что бросилось в глаза Макару, так это носки. Носки были выглажены! И любовно разложены на полке в стопочках по цветам.

– Ваша жена действительно редкая хозяйка, – признал он.

– Только где она? – буркнул Денис повесив голову.

Макар начал открывать коробки с обувью, потом перешел к шкафам. Алина с Денисом не принимали участия в поисках неизвестно чего, стояли у стены и внимательно следили за Макаром. Там же, привалившись спиной к дверному косяку и сунув руки в карманы брюк, стоял и Севастьян, которому происходящее явно не нравилось, поэтому он не смотрел, что делает «атташе». А тот не торопился, иногда казалось, ему самому не в кайф этим заниматься. Невидимый Макар ходил за ним следом, бормоча:

– Во всем чувствуется присутствие женщины, но непонятно, какая она, ты не находишь? Каждую женщину отличают индивидуальные особенности… (Макар выразительно взглянул на него, мол, тоже мне – знаток.) Да, да! Просто ты ненаблюдательный. Женщина на то и женщина, что при всей аккуратности, может где-то помаду кинуть, небрежно шарфик повесить, короче, оставляет исключительно свои следы, да еще в собственном доме. А рукоделие! Севастьян говорил, что она рукодельничает. Где оно – это рукоделие? Помешанные на порядке дамы держат вязание в корзинках или коробках. И обязательно там, где телевизор, потому что они совмещают полезное с приятным. Ты видел признаки ее занятий в гостиной? Я – нет. По выглаженным носкам могу лишь судить, что она безмерно любит мужа, а порядок у нее превратился в манию. Кстати, обрати внимание – а то, если тебе не подскажешь, сам ты не сообразишь. Так вот, у нее одежды маловато.

– Почему у вас так мало вещей? – осведомился Макар у хозяина.

– А что, это преступление? – изумился Севастьян.

– Нет, но… я бы сказал, нетипично. – Макар просматривал карманы пиджаков и пальто. – Вы молодые люди, обеспеченные, а судя по количеству одежды, аскеты. Особенно это нехарактерно для женщины. Так почему?

Севастьян не сразу нашелся, что сказать, поднял плечи:

– Я как-то не думал об этом.

– Ваша жена не любила наряжаться?

– Ну почему же? Она всегда была прилично одета… не в халатах разгуливала. Нет, если б Вероника попросила меня, я бы купил ей все, что она хочет, у меня с деньгами проблем нет.

– Но она не просила, – заключил Макар.

– Да некуда ей было наряжаться, потому и не просила. Слушайте, мне ваши вопросы кажутся дикими. У нас есть все необходимое.

– А где она хранит рукоделие? И что конкретно делала ваша Вероника?

– Вязала. Вон два свитера лежат на полке, их мне связала жена. Последнее время она увлеклась не рукоделием, а кухней. Выискивала в газетах и журналах рецепты и готовила, красиво подавала.

– Покажите мне ее сборник рецептов.

– Это так важно? – поразился Севастьян.

– Хочу составить о ней мнение, – заявил Макар. – А мнение складывается из разного рода мелочей. Пока я не могу даже приблизительно определить, какого человека нам предстоит искать, несмотря на ваши сведения.

– Я мало о ней рассказал?

– Много, очень много, – заверил Макар и вдруг озадачил Севастьяна: – Но ничего конкретного. Впрочем, образ идеальной жены вы нарисовали четко, однако идеал несколько размыт. Вы ссорились?

– Конечно. Редко и по мелочам. Серьезных причин как таковых не было.

– Где кухня? – вздохнул Макар, чувствуя, что особенностей фальшивой Вероники ему не удастся отыскать.

Кухня была стерильная, хоть хирургам в аренду сдавай на время операций. Макар начал перебирать книги: корейская кухня, итальянская, французская… Взял тетрадь, из нее посыпались вырезки прямо на пол. Он присел, чтобы собрать их.

– А это уже любопытно, – зашептал в ухо Дергунов-второй. – Вырезки рецептов… Странно, очень странно, ты не находишь?

Макар не придал значения его словам, вернее, сделал вид, что не придал, а читал, складывая вырезки в тетрадь:

– «Пирог “Невский”», «Мексиканский тортильяс», «Меренги», «Курица с айвой»… Курицу с айвой готовят? – выпятил он губу.

– М… да… – ответил Севастьян. – Осенью Вероника приготовила курицу по этому рецепту, было необычно и вкусно.

– Первый раз слышу: курица с айвой. Хм! – Макар выпрямился, кинул тетрадку на стол, а не поставил на прежнее место. – Где она причесывалась… ну, приводила себя в порядок?

В ванной комнате тоже была стерильная чистота, раковина и внушительных размеров ванна… нет, такими чистейшими и белейшими они в магазинах не бывают. Ни ржавчины, ни следов от капель воды, как будто здесь никто никогда не мыл даже рук. Лично Макар сбежал бы от такой женщины, в стерильных условиях он бы погиб. Туалетный столик в спальне вообще ничего ему не рассказал, разве что минимум косметики дополнил представление о неестественно неприхотливой женщине. Если ее устраивал минимум всего, то зачем она выманивала у Алины деньги?

– А там что? – Макар добрался до короткой лестницы, ведущей на третий этаж.

– Пустые комнаты, – сказал Севастьян. – Когда я начал строить дом, болел гигантоманией, потом оказалось, что этот этаж лишний. Да идите, посмотрите.

Макар поднялся. Одна комната использовалась в качестве кладовой, две небольшие были совершенно пустыми. Просидели до девяти вечера, проголодались, от еды и питья отказались, Макар предположил:

– По-моему, она не придет сегодня домой. У меня к вам просьба, Севастьян.

– Слушаю вас, – тот поднял на него усталые глаза.

– Если ваша жена объявится…

– Я привезу ее к вам и верну украшения, только дайте адрес.

– Если она придет, лучше позвоните мне и держите ее под замком.

– Не вздумайте хитрить, – с угрожающей интонацией сказал Денис. – Говорят, муж и жена – одна сатана…

– Мне не меньше вашего хочется знать правду, – резко оборвал его Севастьян. – Думаю, она все равно вернется ко мне, ей некуда идти.

Алина упала на сиденье автомобиля, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Она устала невероятно, но предложила:

– Давайте заедем куда-нибудь и поедим?

– Как скажешь, – Денис развернул машину и помчался к центру. – Макар, что ты думаешь? Я этому хмырю не верю.

– Пока причин не верить ему нет, но и доверять не следует, – сказал Макар. – Он потрясен, озадачен и растерян не меньше нас.

– Да играет он в «ничего не знаю, ничего не вижу, ничего никому не скажу», – не согласился с ним Денис.

– Все возможно. Сначала наведем о нем справки, узнаем, что он за человек, что думают о нем и его жене работники, соседи.

– Я чувствовала: с моей сестрой что-то случилось, – промямлила Алина в полном упадке духа.

Денис сделал слабую попытку ее утешить:

– Не надо паниковать заранее. Нам ничего не известно, может, она живет где-то в городе и понятия не имеет, что кто-то чужой с тобой переписывался.

– Вот именно, эта дрянь переписывалась со мной. Как она это сделала? Чтобы войти в чужой почтовый ящик, нужен пароль, а он набирается вслепую, появляются не буквы, а точки.

– Жена Севастьяна каким-то образом узнала пароль, – сделал вывод Макар.

– Но почему, если с Вероникой ничего плохого не случилось, она мне не писала? Я не могла получать письма от этой мерзавки и сестры одновременно, не могла! Иначе давно поняла бы, что пишут разные люди. Но мне только недавно пришла в голову мысль… Господи, где же Вероника?

– Это знает жена Севастьяна, – сказал Макар. – Но «спаси меня» написала настоящая Вероника. Фальшивой это ни к чему.

– Значит, она жива? – воодушевилась Алина. Однако ни Макар, ни Денис не могли даже кивнуть утвердительно. Она погасла. – Во всяком случае, была жива еще полгода назад.

– Алина, скажите точно, когда вы начали переписываться с сестрой по электронной почте? – спросил Макар.