Платина и шоколад

— Интересно, как я могу успокоиться, когда семьи магглорождённых исчезают, как будто так и надо? — прошипела гриффиндорка, отворачиваясь и хмуро уставившись в серое небо.

Они вдвоём сидели под каменным навесом на школьном дворе, не рискуя высовываться из-под крыши под моросящий дождь. Кучки студентов, никак не отвыкших от солнечного сентября, уныло наблюдали за тем, как вода поливает пожухлую траву. Лавки под стенами школы оказались не лучшей заменой. Да и начинало холодать.

В то утро, три дня назад, Гермиона поспала всего часа два с половиной, и когда вошла в Большой зал на завтрак, там было подозрительно тихо, а Гарри и Рон тут же опустили лица при её приближении.

Пропала семья Ирэн Боустридж из Когтеврана.

И, чёрт возьми, это надломило. Почему именно сейчас — Гермиона не поняла. Возможно, потому, что она знала. И поэтому создалось ощущение, что почти видела, что с ними произошло.

После ночного разговора они с Малфоем будто стали ближе — на эти два часа. До завтрака. Но стоило слизеринцу сесть за свой стол и увидеть заголовок газеты, которую читал Крэбб, лицо его тут же стало отрешённым.

Грейнджер почти ощутила, как их снова отшвыривает друг от друга. Вцепилась в него взглядом и через зал смотрела, как сереют его щёки, пока взгляд скользит по тексту в “Пророке”.

Драко не прикоснулся к завтраку и почти не поднял глаз. Сразу встал и вышел, встретившись в дверях с Забини, который тут же отправился следом за ним.

Было странно наблюдать за этим в течение дня — Малфой будто поменялся местами со всеми, кто считал, что его семья причастна. Теперь после статьи о том, что с Нарциссы окончательно сняли обвинения, студенты прекратили шушукаться за спиной, зато он сам знал, кто стоит за произошедшим.

Знал и молчал.

А ещё её удивляло — как он смог стать прежней задницей уже к обеду. Несмотря на свою бледность и порой натужную улыбку, он то и дело язвительно смеялся вместе со своими дружками. Подкалывал гриффиндорцев. Исходил ядом.

Прежняя маска. Так легче? Наверное.

Зато Гермиона видела — ему тяжело.

Замечала по бледному лицу слизеринца в течение всего четверга (хотя он успешно пытался скрыть жрущую тяжесть под кожей). Снова молчаливого патрулирования — будто и не было разговора в гостиной — и целой субботы, которую Драко посвятил квиддичу, наплевав на дождь и на недавнюю простуду.

Гермиона даже не знала, сходил ли он к мадам Помфри — он не давал приблизиться к себе. Не хотел внимания именно от неё, и это было… хотя, может быть, объяснимо. Но почти больно.

Ну… неприятно. Да.

Потому что больнее было другое: каждую ночь из его спальни раздавались эти звуки. Девушки, которых он приводил.

Зачем?

Чтобы отвлечься, наверное. После разговора прошло три дня — три разных девушки. И они вопили так нещадно, страстно и восторженно, что, наверное, даже заглушка бы не спасла от этих банши.

Наверное.

Ведь Грейнджер не ставила её.

Ты фигова мазохистка, Гермиона. Просто фигова мазохистка, если готова терпеть это.

Да и у неё были другие заботы — МакГонагалл дала поручение префектам готовиться к балу в честь Хеллоуина. Староста девочек должна была контролировать все организационные моменты, поэтому вот уже второе собрание старост факультетов занимало очередной унылый вечер.

И, слава Мерлину, Малфой на них не являлся.

В его присутствии она бы точно не смогла спокойно вести беседу со студентами, решая, как украшать зал, и выстраивая очередь готовившихся постановок. Хватало незримого присутствия в голове.

Постоянно.

— Извини, я дурак.

От голоса Гарри, вклинившегося в сознание, Гермиона вздрогнула. Он, как обычно, по-своему истолковал её задумчивость.

— Что? Нет, я…

— Ты переживаешь, а я веду себя как кретин.

— Мои родные в безопасности сейчас, меня это радует, — пробормотала, переплетая пальцы и наблюдая, как трое студентов у соседней лавки увлечённо гоняют по воздуху наколдованных полупрозрачных пикси. — Но всё равно не получается полностью выкинуть беспокойство из головы.

На плечо тут же легла тёплая рука.

— Всё будет в порядке. Министерство отловит этих уродов и уничтожит — на этот раз наверняка.

В груди стало холодно.

— Да. Наверняка, — выдавила она.

— Тогда и не беспокойся, ладно?

— Конечно. Я просто думаю о… м-м, Хеллоуине.

— Жаль, что сегодня отменили поход в Хогсмид, — Гарри убрал ладонь и пожал плечами на вопросительный взгляд. — Мы могли бы посмотреть какие-нибудь штучки, вроде… ну, знаешь. Меняющие цвет кожи конфеты. Или визжалки.

— Думаю, это всё было раскуплено в прошлый раз, — хмыкнула Гермиона, переводя взгляд на друга. — Ты уже продумал свой костюм?

Тот покачал головой. Усмехнулся.

— Рон предлагает надеть мантию-невидимку. Это избавит сразу от многих проблем. Знаешь, толпы этих восторженных девиц, — он показушно закатил глаза, совершая отгоняющий жест рукой, и Грейнджер рассмеялась.

Несколько минут они молчали.

— С кем ты пойдёшь?

— Это не тот бал, на который требуется пара, Гарри.

— Я знаю… я знаю. Просто спросил, мало ли.

“Мало ли”. Вот дерьмо.

Здесь и без слов понятно, на кого он намекал.

— Тебя Курт искал.

Сердце сбилось с привычного ритма.

— Да?

— Угу, — Поттер нахмурился, замечая мусоринку на стёклах очков. — Спрашивал, куда ты пропала. Вы не общаетесь?

— С прошлого похода в Хогсмид, — поджала губы Гермиона, борясь с волнением, ожившим в груди. После того, что сказал Малфой… как ей теперь общаться с Миллером? Она просто не знала, как себя вести.

— Почему?

— Был один инцидент, случайный.

Гарри скосил на неё показушно-незаинтересованный взгляд.

— Правду, значит, говорят.

— Что?

— Ну, что вы целовались.

“Господи, как это по-детски”.

Грейнджер пожала плечами, отворачиваясь. Моментально забывая о Курте.

Чёрт, нет.

Перед приближающимся Малфоем расступались младшекурсники.

Уверенная походка выбивала из головы любые мысли, потому что, блин, он выглядел потрясающе. Платиновые волосы падали на лоб, шею обхватывал зелёно-серебряный шарф, а мантия подчёркивала… подчёркивала…

Взгляд ледяных глаз просверливал в Гермионе дыру.

О, Боже, нет.

Он идёт к ним. Ближе и ближе.

Девушка выпрямила спину и открыла было рот, когда голос Гарри раздался из-за спины:

— Чего тебе нужно?

Драко остановился в нескольких метрах, небрежно сунув руки в карманы брюк.

— На пару слов, Грейнджер.

Сердце упало. Холодная волна пробежала по спине.

Поговорить захотелось? Серьёзно, Малфой?

Думаешь, что можешь после этого долбаного отстранения просто подойти и сказать: “На пару слов, Грейнджер”? А не хрена ли с два?

Малфой выжидающе приподнял брови, встретившись с гриффиндоркой взглядом. Она не пошевелилась.

Понял, что ответа не будет. Сжал челюсть и повторил с нажимом. Цедя:

— На пару слов. Грейнджер.

— Отвали, она не будет говорить с тобой!

Серые глаза метнулись к Поттеру, который тут же поднялся, глядя на Драко с вызовом.

“Ох, нет, только не разборки”.

Гермиона потянула друга за рукав, предупреждающе дёргая ткань.

— Гарри.

Упрямец. Ноль реакции. Господи, вот ведь… был бы повод.

— Мы заняты, Малфой.

— Твоё понятие занятости весьма впечатляюще, Поттер. — Яд. Такой чистый, так много. Впору умереть на месте. — Грейнджер. На пару. Слов!

И последнюю фразу слизеринец гаркнул слишком громко. Под навесом моментально стало тихо.

По крыше били дождевые капли.

Одного взгляда серых глаз хватило окружающим студентам, чтобы тут же продолжить заниматься своими делами. Гермиона задохнулась, подавилась своим возмущением, сверля Драко прямым неприязненным взглядом. Какого хрена этот самодовольный болван позволяет себе?