Страница 9 из 16
— Но почему вы думаете, что это не сам Ригл?
— Дорогой Ватсон, книга Ригла вышла в 2012 году, после смерти автора. Зато именно в 2014-м последнее государство присоединилось к конвенции, запрещающей разработку биологически активных веществ в военных целях. То есть именно то, чем занималась лаборатория Крейвиса. Далее, из его досье следует, что он обладал жестким характером и скептически относился к идее всеобщего разоружения. Это был человек огромных и весьма разносторонних способностей, но после закрытия лаборатории он ничем не проявил себя. И, наконец, однажды он уже был замешан в серьезном преступлении, но руководство, не желая терять ценного работника, выгородило его.
Я задумался.
— Как будто все сходится. Но как он попал сюда, в двадцать второй век? Зачем убил Уайта? Какова его связь с нападением на медицинское предприятие?
— Надеюсь, мы скоро это узнаем, — ответил Холмс. — Мне представляется, что…
И тут он исчез, пропал, испарился! Выйдя из оцепенения, я позвонил Коллисону.
— Не волнуйтесь, Ватсон, — со странным, на мой взгляд, спокойствием произнес он. — Оставайтесь на месте и ждите сообщений.
Невозможно передать, что я пережил за два часа ожидания. Наконец Коллисон вышел на связь и попросил меня прибыть в Институт хрононавтики.
Переступив ее порог, я испытал потрясение — не менее сильное, чем два часа назад: в одном из кресел в кабинете Коллисона, как ни в чем не бывало, попыхивал трубкой Холмс.
— Вот видите, Ватсон, — сказал он, приглашающе указывая на соседнее кресло, — не стоило так беспокоиться. Помните, Крейвис обещал предать меня неслыханной казни? Я догадался, что преступник намеревался произвести в прошлом такое изменение, чтобы в результате я никогда не появился на свет. Но я не стал дожидаться событий. Сотрудники института создали так называемый «временной компенсатор». Принцип таков: узнав о моем исчезновении, ученые включают компенсатор, и он повышает вероятность того, что я все-таки реально существую. В конце концов так оно и оказывается на самом деле. Кстати, Ватсон, эти же меры предосторожности приняты и в отношении вас.
Я достал платок и вытер испарину со лба.
— Удивительно, Холмс. Но что нам делать теперь?
— Это очевидно. Нам осталось поймать Крейвиса.
Полагаю, завтра он будет в наших руках.
На огромном, во всю стену, экране мерцала объемная панорама Лондона. В нескольких местах горели красные крестики. Возле каждого крошечными цифрами были проставлены дата и время с точностью до минут.
— Здесь, джентльмены, — сказал Коллисон, — отмечены время и место выявленных скачков энергопотребления. Чтобы установить закономерности, эти данные были обработаны компьютером. Если верить ему, очередного применения машины времени следует ожидать сегодня, в пол восьмого вечера, в помещении фирмы «Бишоп». Она занимается поставками продуктов химии, но в последнее время вызывает подозрения у полиции.
— Прекрасно! — Холмс был сама учтивость. — Правда, стоит сделать две оговорки. Крейвис действительно даст о себе знать сегодня. Но не в здании «Бишоп» и не в полвосьмого.
— Почему вы так считаете? — спросил явно задетый Коллисон.
— Поверьте, — дружелюбно произнес Холмс, — я не думал ставить под сомнение ваш профессионализм. Но дело в том, что и в вашем веке существуют фанатичные коллекционеры музыкальных инструментов. И Крейвис один из них. А потому я дал во все крупные газеты объявление, которое не может его не заинтересовать. Так что появления Крейвиса следует ожидать в шесть часов в одном небольшом доме на окраине Лондона.
Мы с Холмсом сидели в уютной комнате. Кроме нас, здесь находились Линтон и еще один полицейский.
Холмс вынул старинную, еще не объемную, фотографию из досье Крейвиса и показал ее всем. Презрительно поджатые губы на самом обыкновенном лице лысоватого человека, разменявшего шестой десяток, красноречиво говорили о том, какого мнения обладатель этого лица придерживается об окружающих.
— В ожидании этого господина я хотел бы рассказать все, что мне стало о нем известно, — сказал Холмс. — Я исходил из того, что Крейвис, прочитав книгу Ригла, загорелся мыслью «исправить» апатичный, по его мнению, мир будущего. Он работал с препаратами, влияющими на генетический код человека, однако контролирующие организации не позволяли кому бы то ни было применять биологическое оружие. Но в двадцать третьем веке, по расчетам Крейвиса, ничто не помешало бы ему, воздействуя на наследственность людей, превратить их в лишенных колебаний воинов, своего рода живые машины.
Крейвис ждал своего часа. Как-то он обратил внимание на мощный скачок энергопотребления в одном из районов Лондона. Могучий интеллект доктора помог ему догадаться, что подобный всплеск могла породить машина времени, прибывшая из будущего. Он начал поиски и в конце концов нашел Уайта, снявшего квартиру под чужим именем. Войдя к нему в доверие, Крейвис попросился в будущее — якобы затем, чтобы утолить любопытство. Так Крейвис тайно оказался в двадцать втором веке, в квартире нового знакомого, где прожил примерно две недели. Я установил это, разузнав, сколько пищи Уайт заказывал на дом в последние дни перед гибелью.
Постепенно Крейвис стал навязывать своему гостеприимному хозяину идеи Ригла. И предложил при выполнении следующего задания не возвращать машину времени, а доработать ее конструкцию с тем, чтобы можно было перенестись в двадцать третий век. Хрононавт отказался. Тогда, решив, что другого пути у него нет, Крейвис обездвижил Уайта украденным у него же парализатором, изготовил копию сетчатки его глаза, проник в Институт и похитил машину времени. Однако действие парализатора оказалось слабее, чем предполагал преступник. Вернувшись в квартиру, чтобы забрать какие-то свои вещи, Крейвис обнаружил, что Уайт приходит в себя. Завязалась борьба…
Холмс не успел закончить.
В комнате вдруг стало темно, нас обдало волной теплого воздуха, и, когда светящиеся стены вспыхнули снова, мы увидели перед собой молодого человека, одетого по последней моде. Руки он держал в карманах.
Полицейские вскочили. Их лица выражали недоумение. Да и у меня, вероятно, вид был не лучше. И только Холмс сохранил самообладание.
— Добро пожаловать, — сказал он. — Вы, вероятно, по объявлению?
Незнакомец, вначале явно ошарашенный, быстро пришел в себя.
— Не понимаю вас. Но могу объясниться. Я — Робин Кларк, инспектор службы безопасности времени. Прибыл из двадцать третьего века. По моим расчетам, здесь с минуты на минуту должен появиться опасный преступник, которого у нас разыскивают. Что вас еще интересует? Или вы мне не верите!
— Ну что вы, мистер Кларк, — улыбнулся Холмс. — Какие могут быть сомнения! Мне бы только хотелось узнать, на что похожа машина времени в вашем веке.
— Увы, не могу вам ее показать. Теперь это крошечный аппаратик, который имплантируется непосредственно в мозг хрононавта.
— Уму непостижимо! Вы знаете, есть еще один вопрос, который меня чрезвычайно интересует. — Холмс вынул из ящика стола старинную скрипку. — Мне достался в наследство этот инструмент, один из лучших, сработанных великим Николо Амати. Сколько могла бы стоить эта скрипка в вашем веке?
Кларк какое-то время молчал, затем рассмеялся.
— Помилуйте! В наше время симфонический оркестр представляет собой небольшой ящичек, которым с легкостью управляет один человек. Вряд ли у нас найдется коллекционер, способный отличить скрипку этого Амати от гавайской гитары. А музыкальные инструменты хранятся в музеях просто как предметы старины. Впрочем, позвольте посмотреть. Нечасто держишь в руках такую древнюю вещь.
Холмс протянул скрипку и подал глазами знак стоящему наготове Линтону.
Мгновение спустя Кларк лежал на полу с заломленными за спину руками. Холмс нагнулся и вынул из его кармана маленький круглый предмет — украденную машину времени.
— Вы изменили внешность и голос, доктор Крейвис, — сказал мой друг, — но провести меня вам не удалось. Линтон, уведите его!