Страница 37 из 97
Его самоконтроль был разрушен, а рабочая нагрузка возрастала. Управлять местом такого размера было работой для пяти человек – он очень редко возлагал на кого-то свои полномочия, но он не морочил себе этим голову, предпочитая с головой уходить в работу. Но теперь он чувствовал, что теряет контроль. В профессиональном смысле. Личном. Сексуальном?
— Иди сюда, Чейз, — пробормотала она. – Я могу чувствовать твое напряжение – ты похож на бочонок с порохом, который вот-вот взорвется.
"Они собьют тебя с твоего пути…"
— Я никогда не опущусь до того, чтоб переспать с кем-то из твоего вида!
Она просто пожала плечами, но ему показалось, что он заметил искру боли в ее глазах.
— Пускай это не буду я. Но и Диксон не будет тоже.
— Ты так уверена?
— Я же тебя знаю, помнишь?
— Тогда докажи это.
— Я знаю, что ты находишься в постоянном напряжении. Твои прошлые жизни противоборствуют с твоим настоящим, — она понизила голос. – Однажды ты сказал мне, что чувствуешь себя так, словно животное бушует в тебе, пытаясь вырваться на свободу. И судя по выражению твоих глаз, я думаю, что ты все еще чувствуешь это.
"Как, черт возьми, она могла узнать это?"
Много лет назад Деклан, наконец, признался Уэббу, что постоянно ощущает напряжение, которое грызет его изнутри, Уэбб в ответ понимающе кивнул:
— Это твое призвание, сын! Это то, что ты чувствуешь, что всегда чувствовал.
И Деклан решил, что его призвание – уничтожение бессмертных.
Но почему тогда это напряжение исчезало каждый раз, когда он был с Реджин?
— Я ведь снилась вчера тебе, не так ли? – спросила она. –В прошлом ты всегда использовал мои рассказы, чтоб вернуть свою память.
Едва сдерживаясь, он спросил:
— Как ты заставила меня увидеть этот сон? Ты его наслала, как сонный демон?
— У меня нет таких способностей.
— Чушь!
Его акцент звучал все отчетливей.
— Чейз, даже если бы я и могла насылать сны, как бы я сделала это…. если на мне торк?
Он сглотнул. Нет, нет ничего невозможного в Ллоре. По-видимому, на него воздействовал другой бессмертный, или Реджин сделала это до того, как он ее захватил.
— Признай это. Ты берсеркер, и ты перевоплотился.
«Если я один из них, то «Орден» убьет меня».
Его глаза заметались.
«Нет, она просто пугала меня. Это все нереально!»
Когда он сильно замотал головой, она сказала:
— Тогда как ты объяснишь свою силу и скорость? Если ты не сверхсекретная военная разработка или не принимаешь стероиды?
— Я не делаю ничего, чтоб стать сильнее!
«Я как раз пытаюсь с этим бороться».
— Тогда что?
«Кровь, которая не была моей».
— Возможно, я получил рану в сражении с кем-то из твоего вида и заразился испорченной кровью бессмертных. Может быть, я позаимствовал черты существ, на которых охочусь?
— Это так не работает! Ты не можешь просто так перенять способности. По крайне мере, не навсегда. Если… если только ты не умер с кровью бессмертного в венах и не был превращен в бессмертного.
«Я же не превратился в неоптера?»
Она спросила его с усмешкой:
— Ты же не умирал, правда?
«Я … не знаю».
Те существа могли сделать с ним все, что угодно на протяжении тех дней и ночей.
Его сердце начало биться быстрее, пока он пытался вспомнить. Пошли они все к черту, но он должен знать умирал ли он или нет!
Словно прочитав его мысли, она сказала:
— Если ты так ненавидишь нас, значит, или ты, или кто-то из твоих близких пострадал от бессмертных. А глядя на эти твои шрамы…
Она указала на те из них, что покрывали его лицо. Но они были почти невидимы в сравнении с теми, что покрывали его тело.
— Значит, ты все выяснила обо мне?
— А ты, значит, не отрицаешь этого. Я думаю, твои родители были убиты, да?
Убиты – это слишком мягко сказано для того, что неоптеры с ними сделали. Те существа со своими раскрывающимися вертикально жадными ртами, их губы, острые как бритва для того, чтоб сдирать плоть, а языки, приспособленные для захвата и растягивающиеся в длину.
Деклан буквально чувствовал, как они скользят по его коже. Он попытался сдержать дрожь.
— Чейз?
— А почему ты не подумала о жене и детях? – спросил он рассеянно. – Учитывая мой возраст, это вероятней всего.
— Нет, ты никогда не был женат!
— Откуда ты это можешь знать?
— Во всех своих других жизнях ты даже не имел отношений с другими. Я могу поспорить, что ты даже не спал с одной женщиной дважды.
«Не спал».
— Почему ты так думаешь?
— Ты ненавидишь делать это с другими. После этого ты чувствуешь себя больным, — более мягким тоном сказала она. – Потому что ты скучаешь по тому, что было между нами, и хочешь быть верным этому.
Он сжал челюсть, вспоминая все те разы, когда едва сдерживал рвоту, вспоминая те унизительные моменты, когда не мог…
— Эйдан…
Его одетая в перчатку рука взметнулась. Накрутив ее волосы на кулак, он отдернул ее голову.
— Никогда больше не называй меня этим именем, Валькирия! Это мое последнее предупреждение!
— Хорошо, прекрасно, — мягко сказала она, но ее глаза сверкнули.
«Глаза, горящие серебром, пристально смотрят на меня, пока я, намотав ее волосы на кулак, опускаю ее голову вниз…»
Он высвободил ее с отвращением.
Она была неустрашима.
— Давай поговорим в твоей комнате. Возьми меня туда…
— И зачем же мне это делать?
— Потому что там твоя кровать, а в ней – мое место.
Он представил ее в своей постели такой, какой она была в том сне, раскинувшейся, словно предлагая себя.
Ее обнаженная кожа сияла. Ее бедра раскрылись перед ним в жажде, и мягкие золотые завитки влажные от…
«Долг, цель» – быстро повторил он.
— Пойдем, Чейз.
— Скажи мне, если я возьму тебя в свою комнату и уложу в свою постель, что, по-твоему, произойдет?
— Мы могли бы нарисовать диаграмму. Намекаю: я – долгота, ты – высота.
— Я подразумевал окончательный результат. Ты думаешь, я освобожу тебя, если ты полностью удовлетворишь меня? Ты не первая из detrus, кто готов был превратиться в шлюху ради свободы.
— В шлюху ради свободы? – рассмеялась она. – А что если я хочу стать шлюхой из похоти? Может быть, мне не хватает секса с тобой. Может быть я жажду этого…
— Это было бы неудивительно. Большинство бессмертных женщин тоже ведут себя так, словно у них сексуальная горячка.
Она подняла брови.
— Ты – тот, кто учил меня доставлять удовольствие.
Воспоминания из того сна неосознанно всплыли в его сознании:
«Сомкни свои губки здесь, Реджин…»
— И теперь в своей другой жизни, ты высмеиваешь меня за то, что я скучаю по этому? Пойдем, Чейз. Возьми меня в свое жилище. Или боишься, что я найду грязную пижаму? Подозрительные пятна? Я хочу принять ванну почти также сильно, как ты хочешь понаблюдать за этим. Знаешь, я становлюсь еще болтливей, когда чистая. Ты же знаешь, какие мы, Ллореанцы, чистоплотные…
— Я действительно знаю это. И это единственная положительная черта вашего вида, — он откинулся на спинку стула. – Эта тема закрыта.
Она вздохнула.
— Упрямый. Точно такой же, как и известный мне мужчина по имени, которое начинается с «Э»
— Я не тот Эйдан, которого ты так жаждешь. Я ничем на него не похож.
— Вы настолько схожи, что прямо жуть. Оба воины –лучшие и самые сильные в своем деле. Это было неизменно в каждом перевоплощении.
Любопытство взыграло в нем, и он спросил:
— Кем были другие?
— Ты был рыцарем, капером и кавалеристом. В общем, все воины. Но каждое из воплощений подчеркивало определенные качества индивидуальности Эйдана. Первым был Трир, средневековый французский рыцарь, печально известный на всю Европу. В нем воплотились жестокость и властность Эйдана.