Страница 15 из 20
Планы фашистов рушатся
Никогда еще рейхсарцтефюрер Блюменталь не находился в столь сложном положении. Черт побери этого Штаркера: что ни радиограмма, то новый сюрприз! Вот вам, пожалуйста: в России применяют скоростные и экспрессные методы обнаружения болезнетворной микрофлоры на объектах внешней среды!
Блюменталь отлично понимал, что это значит. Своевременно и точно проведенная русскими индикация бактериологического оружия позволит им быстро установить природу примененных бактериальных средств, определить видовую принадлежность возбудителя, что, в свою очередь, поможет быстро определить характер и специфическую направленность противоэпидемических и лечебно-эвакуационных мероприятий.
— Нет, — нервничал Блюменталь. — Я не пойду сейчас на бактериологические атаки, как того требует Геринг. Ему лишь бы дать побыстрее бактериологическое оружие, а готовы ли мы сокрушить врага?
Гейман поднял на шефа свои выпуклые водянистые глаза:
— Ужасно!.. У них есть такие пилюли, что…
— Что вы имеете в виду?
— Да их мощь. Их силу, способную свести на нет все наши приготовления.
— Нет, нет, дорогой Гейман, им не остановить нас! Да, они могут оттянуть начало наших атак, но удар мы все-таки нанесем!
Вошел дежурный врач.
— Звонили с аэродрома: прибыли рейхсмаршал Геринг и генерал СС Келлер.
«Ну вот еще, — нахмурился Блюменталь. — Опять будет требовать: скорей, скорей!.. Впрочем, они правы. Обстановка этого требует! К счастью, Геринг принимает мои доводы и каждый раз идет на уступки».
— Поезжайте на полигон, Гейман, а я встречу гостей.
Против ожидания, рейхсмаршал любезно обошелся с профессором Блюменталем. Представил генерала СС Келлера. Тот не очень почтительно взглянул на знаменитого бактериолога и довольно холодно поздоровался. Но Блюменталя это не задело. «Подумаешь, генерал СС! Я, рейхсарцтефюрер, не тебе чета — человек государственного масштаба!»
— Ну, чем вы нас собираетесь удивить? — спросил Блюменталя Геринг.
— Время, господин рейхсмаршал. Только время мне требуется…
Геринг нахмурился:
— А вы учитываете сложившуюся ситуацию на Восточном фронте?
— Именно поэтому и прошу дать мне столько времени, сколько потребуется для окончательной подготовки к массированным бактериологическим атакам. Я располагаю сведениями из первых рук, что русские…
— Можно подумать, что вы не бактериолог, а разведчик, — язвительно вставил Келлер.
Блюменталь догадывался, почему генерал СС был не очень почтителен… «В высших сферах, окружающих фюрера, где подвизается и этот тип, недовольны моей медлительностью… Ну и пусть… Мне виднее, когда можно начать бактериологические атаки», — зло подумал он.
Все трое молча прошли в кабинет.
— Ну что ж, покажите нам свое хозяйство, — попросил рейхсмаршал.
Переодевшись, как полагается, они вошли в огромное двухэтажное здание.
— Мы работаем здесь с возбудителями чумы, — доложил Блюменталь. — Выводим такие агрессивные виды бактерий, какие не встречаются в природе. Они идеальны для целей бактериологической войны.
Рейхсмаршал и генерал СС молча переглянулись.
В следующем отделе профессор продолжал объяснять:
— Здесь ведутся опыты по заражению крыс чумоносящими блохами. Преимущества нашей методики в том, что исследования проводятся и на животных, и на людях…
Гости снова переглянулись.
Блюменталь сообщил также, что в научно-исследовательских лабораториях действует четыре тысячи инкубаторов, где размножаются блохи — переносчики чумы. Для них создана естественная среда — живые крысы. В вивариумах сосредоточено несколько тысяч крыс… Геринга передернуло от этих слов. Блюменталь заметил реакцию и пояснил:
— Крысы надежно изолированы. Вас, господин рейхсмаршал, разумеется, интересует производственная мощность моего института? Она колоссальна. Мы в состоянии выращивать огромное количество чумных бактерий.
Геринг удовлетворенно кивнул.
В следующей секции Блюменталь показал мощную аппаратуру, пояснив, что здесь налажено производство питательных сред для массового размножения бактерий.
— А вот здесь на самолетах установлены специальные приборы для распыления бактерий в воздухе, — пояснил Блюменталь, вводя высокопоставленных посетителей в огромный ангар, примыкающий к зданию бактериологических лабораторий. — С таких самолетов мы начнем скоро распылять сухие и жидкие рецептуры — бактериальные, вирусные, риккетсиозные. Пустим в ход микробные аэрозоли, добьемся заражения огромных территорий.
— Следовательно, у вас все готово? — нетерпеливо спросил Геринг.
— Нет, господин рейхсмаршал, пока еще не все. Но скоро мы сможем начать бактериологические атаки, конечно, при условии, если будем обеспечены в достаточном количестве самолетами.
— Я дам вам самолеты! В неограниченном количестве!
Блюменталь просиял и, решив, что надо ковать железо, пока горячо, предложил посетить полигон.
После столь напряженной экскурсии по фабрике смерти Геринг изрядно устал и, представив, что он еще может увидеть, поморщился:
— Вернемся в Берлин, генерал…
— Господин рейхсмаршал, если вы разрешите, я задержусь. Хочется увидеть полигон и опыты.
— Пожалуйста, генерал.
Проводив Геринга до самолета, Блюменталь и Келлер направились на полигон.
Келлер любил острые ощущения. Он не раз присутствовал на массовых расстрелах военнопленных. А тут, как говорится, сам бог послал ему возможность пощекотать нервы.
Полигон и экспериментальная клиника
Профессор Гейман оправдал надежды шефа и навел на полигоне порядок.
Несмотря на холодный ветер, он вышел к воротам полигона как был, в белом халате и колпаке, натянутом до бровей. Выкинув вперед короткую толстую руку, громко приветствовал шефа и генерала СС Келлера.
Колючая проволока в шесть рядов огораживала полигон и делила его на три части, усиленно охраняемые эсэсовцами. В первом отсеке к металлическим столбам были привязаны изможденные люди. Они никак не реагировали на появление врачей и генерала. Туго стянутые веревками, жертвы «науки» стонали, слабо шевеля запекшимися губами. За столбами громоздились ряды бочек с хлорной известью и другими дезинфицирующими средствами.
— В этом отсеке, господа, — пояснил Гейман, — мы производим взрывы мин, бомб, гранат, начиненных болезнетворными микробами. Проще сказать, заражаем подопытных. Затем помещаем их в экспериментальную клинику и изучаем действие того или иного вида бактериологического оружия. Сегодня по плану работ мы произведем заражение подопытных сибирской язвой.
— Почему сибирской язвой? — удивился Келлер.
— Это одна из инфекций, которые нами будут применены в бактериологических атаках. Все клинические формы сибирской язвы протекают молниеносно. Высокая заболеваемость, тяжелое течение болезни, колоссальная смертность дают полный комплекс желательных результатов.
Ответ удовлетворил генерала СС.
— Может, желаете взглянуть на первую стадию эксперимента? — Гейман взглянул на шефа. — Тогда, пожалуйста, в укрытие. Я прикажу открыть минометный огонь по целям.
— Нет уж, давайте сначала посмотрим хозяйство, — сказал шеф.
— Слушаюсь! Прошу, — учтиво указал Гейман на ворота, ведущие в соседний отсек.
Вдоль изгороди выстроилась команда обслуживания. То были здоровенные эсэсовцы, обутые в специальные сапоги, одетые в крепкие глухие комбинезоны, предварительно обработанные веществами, отпугивающими насекомых.
— Хорошо работают, — похвалил Гейман помощников смерти.
Бравые эсэсовцы, фанатично преданные фюреру, полагали, что они несут высокую миссию, помогая «науке» создавать новый вид оружия для сокрушения противника. В то же время они были реалистами: работа на полигоне — не русский фронт.