Страница 79 из 164
«Диктатура пролетариата – писал Ленин,- есть упорная борьба, кровавая и бескровная, насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и администраторская, против сил и традиций старого общества»1006. При этом, указывал В. Ленин, «власть рабочего класса вырастает из конкретных условий освободительной борьбы каждого народа. Поэтому в разных странах она не может не приобретать различной формы. «Все нации придут к социализму – это неизбежно, но все придут не совсем одинаково, каждая внесет своеобразие в ту или иную форму демократии, в ту или иную разновидность диктатуры пролетариата, в тот или иной темп социалистических преобразований разных сторон общественной жизни»1007.
Троцкий добавлял: «…Чем грандиознее задачи, чем большее количество приобретенных прав и интересов они нарушают, тем концентрированнее революционная власть, тем обнаженнее ее диктатура. Плохо ли это или хорошо, но именно такими путями человечество до сих пор шло вперед»1008. Н. Бухарин давал экономическую трактовку: «Целью пролетарской диктатуры являются ломка старых производственных отношений и организация новых отношений в сфере общественной экономики, «диктаторское посягательство» (Маркс) на права частной собственности. Основной смысл пролетарской диктатуры как раз и состоит в том, что она есть рычаг экономического переворота»1009.
Каким же видели следующий за «диктатурой пролетариата» этап развития общества классики марксизма? В 1852 г. Маркс писал: «Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собою. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты – экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства; 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата; 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов…»1010
К. Маркс разделял переход к коммунизму (обществу без классов) на две фазы – высшую и низшую. Уже на низшей, социалистической, «раз большинство народа само подавляет своих угнетателей, то «особой силы» для подавления уже не нужно! В этом смысле государство начинает отмирать. Вместо особых учреждений привилегированного меньшинства (привилегированное чиновничество, начальство постоянной армии) само большинство может непосредственно выполнять это, а чем более всенародным становится самое выполнение функций государственной власти, тем меньше становится надобности в этой власти»1011. На смену государству должна была прийти новая общественная организация в виде «коммуны». «Коммуна,- писал Маркс,- сделала правдой лозунг всех буржуазных революций – дешевое правительство, уничтожив две самые крупные статьи расходов, армию и чиновничество… Коммуна должна была быть не парламентарной, а работающей корпорацией, в одно и то же время и законодательствующей и исполняющей законы… Вместо того чтобы один раз в три или в шесть лет решать, какой член господствующего класса должен представлять и подавлять… народ в парламенте, вместо этого всеобщее избирательное право должно было служить народу, организованному в коммуны, для того чтобы подыскивать для своего предприятия рабочих, надсмотрщиков, бухгалтеров, как индивидуальное избирательное право служит для этой цели всякому другому работодателю…»1012
«Итак, единая республика,- пишет Энгельс, придавая отдельным программным взглядам марксизма на государство некий прикладной характер,- но не в смысле теперешней французской республики, которая представляет из себя не больше чем основанную в 1798 году империю без императора… Как следует организовать самоуправление и как можно обойтись без бюрократии, это показала и доказала нам Америка и первая французская республика, а теперь еще показывают Канада, Австралия и другие английские колонии. И такое провинциальное (областное) и общинное самоуправление – гораздо более свободные учреждения, чем, напр., швейцарский федерализм…» Энгельс предлагал сформулировать пункт программы о самоуправлении следующим образом: «Полное самоуправление в провинции» (губернии или области), «уезде и общине через чиновников, избранных всеобщим избирательным правом; отмена всех местных и провинциальных властей, назначаемых государством»1013.
Ленин в подтверждение представлений классиков писал: «Прямой противоположностью империи была Коммуна… Первым декретом Коммуны было уничтожение постоянного войска и замена его вооруженным народом… Коммуна образовалась из выбранных всеобщим избирательным правом по различным округам Парижа городских гласных. Они были ответственны и в любое время сменяемы… Полиция, до сих пор бывшая орудием государственного правительства, была немедленно лишена всех своих политических функций и превращена в ответственный орган Коммуны, сменяемый в любое время… То же самое – чиновники всех остальных отраслей управления… Начиная с членов Коммуны, сверху донизу, общественная служба должна была исполняться за заработную плату рабочего. Всякие привилегии и выдачи денег на представительство высшим государственным чинам исчезли вместе с этими чинами…»1014 В идеале, по мнению Ленина, «диктатура пролетариата в период перехода к коммунизму впервые даст демократию для народа, для большинства наряду с необходимым подавлением меньшинства, эксплуататоров. Коммунизм один только в состоянии дать демократию действительно полную, и чем она полнее, тем скорее она станет ненужной, отомрет сама собою»1015. «Развитие демократии до конца, изыскание форм такого развития, испытание их практикой и т. д.- все это есть одна из составных задач борьбы за социальную революцию»1016.
Для современного читателя наивный идеализм и радикализм классиков коммунизма покажется абсурдом, как, впрочем, многим и в те годы. Но, во-первых, необходимо учитывать, что он противостоял не менее радикальным и абсурдным претензиям меньшинства на свои исключительные права за счет других в период «диктатуры капитала», приведшим к двум мировым войнам. Во-вторых, любая идеология всегда обладает некой утопичностью и односторонностью, поэтому важно не принимать ее догматично, как руководство к действию, а относиться к ней именно как к некому религиозному идеалу, требующего непрерывного самосовершенствования общества. В этом заложен мощный источник развития, который несла в себе религия и взяла на себя пришедшая на смену ей идеология.
Именно идеалистичный марксизм заложил основы социал-демократической идеологии, ставшей одним из основных фундаментов любой современной развитой демократии. Постулаты Энгельса о местном (англосаксонского типа) самоуправления до сих пор остаются, например, для России верхом не утопичного коммунизма, а реального либерального демократизма. А что такое Евросоюз, как не прообраз «единой республики», уничтожающей противостоящие армии, устанавливающей выборное чиновничество, пускай хотя бы только и внутри единой Европы?
Идеалистический марксизм большевиков, столкнувшийся во время мировой войны с реальностью буржуазной революции, вполне естественно претерпел существенные изменения.
В конкретных условиях июля 1917 г. в работе «Две тактики социал-демократии в демократической революции» В. Ленин определяет содержание термина «диктатура пролетариата» для текущего момента: «Решительная победа революции над царизмом есть революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства… И такая победа будет именно диктатурой, то есть неизбежно должна будет опираться на военную силу, на вооруженные массы, на восстание, а не на те или иные «легальным», «мирным путем» созданные учреждения. Это может быть только диктатура, потому что осуществление преобразований, немедленно и непременно нужных для пролетариата и крестьянства, вызовет отчаянное сопротивление и помещиков и крупных буржуа и царизма. Без диктатуры сломить это сопротивление, отразить контрреволюционные попытки невозможно. Но это будет, разумеется, не социалистическая, а демократическая диктатура. Она не сможет затронуть (без целого ряда промежуточных ступеней революционного развития) основ капитализма. Она сможет в лучшем случае внести коренное перераспределение земельной собственности в пользу крестьянства, провести последовательный и полный демократизм вплоть до республики, вырвать с корнем все азиатские, кабальные черты не только из деревенского, но и фабричного быта, положить начало серьезному улучшению положения рабочих и повышению их жизненного уровня, наконец – последнее по счету, но не по важности,- перенести революционный пожар в Европу. Такая победа нисколько еще не сделает из нашей буржуазной революции революцию социалистическую, демократический переворот не выйдет непосредственно из рамок буржуазных общественно-экономических отношений; но тем не менее значение такой победы будет гигантское для будущего развития и России и всего мира. Ничто не поднимет до такой степени революционной энергии всемирного пролетариата, ничто не сократит так сильно пути, ведущего к его полной победе, как эта решительная победа начавшейся в России революции»1017. Л. Троцкий, в свою очередь, также указывал: «Каково будет социальное содержание этой диктатуры? Первым делом она должна будет довести до конца аграрный переворот и демократическую перестройку государства. Другими словами, диктатура пролетариата станет орудием разрешения задач исторически запоздалой буржуазной революции. Но на этом дело не сможет остановиться. Придя к власти, пролетариат вынужден будет производить все более глубокие вторжения в отношения частной собственности вообще, т. е. переходить на путь социалистических мероприятий»1018.