Черная Луна

Едва ноги коснулись твердой поверхности, правая рука занырнула за спину. Меч острым узким клинком распорол облако мелких дождинок, искрившихся в свете, льющемся из открытой настежь двери…

Максимов распорол тюлевую сетку, вздувшуюся от ветра, и шагнул через порог…

Лилит осеклась, невольно прижала руку к груди. Из темноты выступил человек с мечом в руке. Грудь лоснилась от красной пленки крови, жадно, как губы, раскрылись створки ран, в них пульсировали красные роднички, тонкими струйками сбегали по дрожащим от напряжения мышцам. У него было тугое, страшное от рвущейся наружу мощи тело воина и бледное, безжизненное лицо аскета. Заглянув в его глаза, Лилит не увидела в них своего отражения. Луна, неожиданно выглянувшая из разрыва в тучах, набросила на его израненные плечи серебристый плащ цвета Времени…

…Она была прекрасна дикой, языческой красотой. Первозданный огонь жег ее изнутри, заставлял высоко подниматься грудь, трепетать тонкие крылья носа. Сочные влажные губы дрожали в сладострастной улыбке. В ее взгляде было столько необузданной силы, что он физически ощущал, как его засасывают, непоборимо затягивают два клокочущих водоворота. Слабость растопила мышцы, он понял — еще немного, и он уже не в силах будет противостоять ей. И тогда он, гортанно вскрикнув, взмахнул мечом, прочертив серебряную дугу наискосок раз, потом еще раз…

Когти Орла

Он вышел под дождь. Шагнул в темноту. На двенадцатом шаге земля выскользнула из-под ног. Он упал лицом в траву, широко разбросав руки. Боль на секунду вернула в сознание, и каждой клеточкой тела он почувствовал, что распят на гигантском шаре, с дикой скоростью несущемся в леденящей мгле, и что соскальзывает, непоборимо соскальзывает с его поросшей мокрой травой поверхности, и тогда что есть силы вцепился левой рукой в зеленую гриву травы, правая все еще сжимала рукоять меча. На опаленном небесным огнем клинке тускло отсвечивали всполохи уходящей из города грозы.

Эпилог

Город проснулся в серой осенней хмари постаревшим и больным. Морось, висящая в воздухе, гасила звуки. А над кладбищем стояла особенная, вязкая тишина. Только громко бились о плотный слой палой листвы крупные капли, срывающиеся с веток.

Барышников подышал на озябшие пальцы, осторожно поднял пластамассовый стаканчик.

— О чем это я? — Он посмотрел на фотографию в изголовье могилы. Потупил взгляд. — Не смотри ты так, Игорь. Все быльем поросло. Димку, кстати, так и не нашли. Да и как его найдешь. Сволочь он мелкая, один гонор да удостоверение в кармане, от таких и следов не остается. Вон Подседерцева — другое дело. Аккуратно из окна на клумбу выложили, чтобы было что с музыкой хоронить. Так что обрубили нам все, что можно, остальное сдали в архив. Так и сказали: учения окончены. Лишних вопросов я, само собой, задавать не стал. Ты не подумай чего плохого, я за тебя горой стоял. Хоть и нашли тебя в квартире рядом с блоком дистанционного подрыва. Не станцевалось у них все на тебя повесить. Кровь на той хате чуть ли не с потолка казала. А никого, кроме тебя, там не нашли. Барышников лихорадочно сглотнул половину водки из стакана. Вытер заслезившиеся глаза. — Пью я, Игорь. Сильно пью. Потому что пенсионер теперь. Ушел, как ты советовал. Может, поздно, но все же без хвостов. Бог даст, поживу еще. — Он на выдохе вылил в себя остатки. Занюхал коркой хлеба. — Горькая, гадина. Но лучшего лекарства еще не придумали. Когда на душе погано, только она и помогает.

Барышников вздрогнул, услышав скрип петель на ограде и похрустывание мокрого песка на пустынной дорожке. Поднял голову. Мимо прошел человек в долгополом черном плаще. Барышников отметил бледное, застывшее лицо молодого человека и странную походку, словно каждое движение причиняло острую боль. По привычке перебрал в памяти приметы наиболее известных объектов розыска. Ни под кого этот человек не подходил. Но было в нем что-то, заставившее настороженно забиться сердце.

Повинуясь инстинкту опера, Барышников дождался, когда затихнут шаги, поставил стаканчик на край могильной плиты, прошел к ограде, из-за которой вышел человек.

Могила, не в пример могиле Белова, оказалась ухоженной и для маленького кладбища на окраине Москвы роскошной. На гладком черном надгробье искрилась золотая роза, прозрачные дождинки дрожали на литых лепестках. Вторая, еще живая, пурпурно-красная, лежала в изножье.

«Виктория Игнатова, — прочел Барышников золотые буквы. Вздохнул. Всего-то двадцать два».

Даты были выбиты полностью, с числом и месяцем. Барышников невольно поскреб заросший щетиной подбородок. Дата смерти Вики день в день совпадала с датой смерти Белова. Работа приучила настороженно относиться к любым совпадениям.

Барышников посмотрел вслед ушедшему человеку.

Тот уже успел дойти до ворот кладбища. Там его ждали трое в таких же черных долгополых одеждах. Очевидно, старший, с седой непокрытой головой, шагнул навстречу молодому, обхватил за плечи. Барышникову показалось, что седовласый не дает молодому упасть, очень уж безжизненно, как недавно научившийся ходить, покачнулся молодой.

«Мафия, наверно», — подумал Барышников.

Он постарался вспомнить, где и когда мог видеть это замершее остроскулое лицо. Но не смог.

Терминология

[1] Инквизитор (здесь: от лат. incvisiti — расследовать, исследовать). Так в Ордене называется особая группа проводящих исследования в тонких сферах Души и Духа. С католической инквизицией их роднит только одно — добытые знания используются в борьбе с теми, кто пытается использовать «тонкие» виды энергии в интересах Зла. Очевидно, что инквизитор обязан обладать глубокими знаниями не только в открытых частях мировых религий, но и в их «закрытых», эзотерических доктринах, а также в «черных магических» культах и учениях. Вне посвящения и орденского обучения подобные знания можно получить исключительно путем личного духовного поиска, что само по себе является колоссальным испытанием для психики и души человека.

[2] Трикстер — шут, пересмешник; тот, кто ставит все с ног на голову, высмеивает великих и заставляет усомниться в очевидном. От великого до смешного лишь один шаг. Как правило, это шаг вперед, за границы изведанного. Важность трикстера в любом серьезном деле известна давно. Меркурий, Локи, Иван— дуракклассические трикстеры.

[3] Эрнстфаль (от нем. Emstfall) — термин заимствован из трудов немецкого юриста Карла Шмитга. В своих трудах он постулировал положение, согласно которому существуют обстоятельства, диктующие принятие решения вне юридических и социальных норм. Например, партизанские действия, «нормальные» во время воины, в мирное время подпадают под массу статей уголовного кодекса: терроризм, бандитизм, грабеж, ношение оружия, убийство и т. д.

[4] Об этих событиях вы можете прочитать в романе О. Маркеева «Угроза вторжения», изданного в «ОЛМА-ПРЕСС» в 1999 г. и переизданного в 2000 г.

[5] Здесь: подлинный текст заклинания Рогатого бога.

[6] ПФС — продфуражная служба — снабжение продуктами питания личного состава и служебных животных.

[7] Шакен — японское холодное оружие в виде короткого заостренного металлического стержня.

[8] См. роман «Угроза вторжения».

[9] ДОН — дело оперативного наблюдения.

[10] СОРМ — система оперативно-розыскных мероприятий.

[11] «Визир» — оперативно-техническое мероприятие по скрытому наблюдению с использованием оптико-волоконного устройства «Визир», которое предшествовало внедрению систем телевизионного наблюдения. В потолке или стене просверливалось отверстие, в которое вводился оптико-волоконный гибкий кабель. Наблюдатель размещался этажом выше и долгие часы был вынужден проводить у объектива, укрепленного на конце кабеля.

[12] Использована информация из книги: Коржаков А. Ельцин: от рассвета до заката.-М.: Вагриус, 1997.

[13] Арадия — итальянское имя колдовской богини, дочери Великой матери — Даны. Об этом имени упоминается в книге Леланда «Арадия», являющейся «Евангелием Ведьм».