Страница 74 из 114
Беднякам, как всегда, жилось нелегко. В городе было много рабочих мест, например в сфере услуг, в снабжении продовольствием (зерном, мясом, рыбой), в строительстве, в торговле и ремесленном производстве различных товаров (глиняной и стеклянной посуды, изделий из металла). Однако население Рима быстро росло, и многие доступные работы выполняли рабы. Можно предположить, что имел место высокий уровень безработицы или неполной занятости, по крайней мере в какие-то промежутки времени.
Городская земля имела очень высокую цену. Застройщики, как и в современных городах, старались строить ввысь и возводили многоквартирные дома, доходящие до восьми этажей. Сначала они представляли собой хрупкие каркасные сооружения, которые в любой момент могли загореться. С появлением бетона стало возможно строить нечто более прочное. Высокий жилой дом римляне назвали «инсулой», или «островом». Однако инсулы только с виду казались такими прочными, поскольку на самом деле эти дома часто неожиданно разрушались.
Многие люди входили в какие-нибудь общественные объединения (коллегии, дружеские союзы, общины или курии), которые привносили в их жизнь некую стабильность вне рамок семьи. Практически ничего не известно о местных органах власти, кроме того, не было ни постоянной полиции, ни противопожарной службы. В Риме работали четыре эдила (первоначально два эдила были заместителями трибунов, а в 387 году в дополнение к ним появились еще двое, избираемые только патрициями), которые занимались обустройством городского хозяйства, организацией игр, обеспечением города зерном и водой, а также надзором за рынками. Членство в купеческой гильдии, профессиональном союзе или религиозной общине обеспечивало людям некоторую защиту от превратностей судьбы и несправедливостей жизни. Члены этих общественных организаций постоянно встречались (например, раз в месяц), совершали жертвоприношения и устраивали общие застолья. Существовали также районные сообщества, члены которых участвовали в ежегодном празднике Компиталия, проводящемся в честь божеств, покровителей местных перекрестков. Некоторые сообщества представляли собой своего рода похоронные клубы, члены которых делали небольшие, но регулярные финансовые взносы для оплаты своих похоронных затрат.
Отношения этих объединений с государством были непростыми, судя по его реакции на кризис, связанный с проведением вакханалий. Государственные чиновники не знали, что скрывалось за тем или иным объединением. Во время политических потрясений эти объединения вполне могли выступить против существующего порядка. Однако потенциально опасную «горизонтальную» социальную структуру уравновешивала «вертикальная» пирамида клиентуры. Как мы уже знаем, все, кроме представителей высшей власти, являлись клиентами, то есть людьми, зависимыми от одного или нескольких своих более богатых патронов, а вместе с этим, нужными этим патронам. Эти отношения передавались по наследству и признавались всеми членами общества, хотя ни один закон не регулировал их. Если какому-нибудь человеку повезло стать клиентом сенатора, то он обычно с самого утра приходил к его дому и сопровождал его на Форум. Чем больше клиентов сопровождали «большого» человека, тем большим уважением он пользовался. А те, в свою очередь, могли получить от него спортулу ( sportula ) – немного еды или денег.
Такая система взаимного обмена товарами и услугами прочно связывала общество и практически устраняла возможность возникновения восстания снизу и реформаторских настроений сверху. Конечно, патрон мог оказаться скупым или по какой-то причине оказаться в затруднительном положении. Плавт представляет нам безработного и полуголодного клиента, оплакивающего свою судьбу:
С форума идет с открытой головою к сводникам,
Точно судят подсудимых, точно на суде они!
Нет, шутов ни в грош не ставят, любит всякий сам себя.
Я пошел отсюда, вижу – молодежь на площади.
«Здравствуйте! Где завтракаем?» – я им, а они молчат.
«Кто сказал: идем?» – я снова. Как воды набрали в рот!
Ни смешка! «Обед где нынче?» Головой качнут: нигде!
Рим стал великим и быстро растущим городом, он являлся столицей государства, здесь находилось правительство. На самом деле его жители часто не упоминали его имя, а вместо этого называли его просто «Город» ( urbs ) – не какой-то обычный город, а именно Город. Однако городская жизнь развращала людей. Они становились бездельниками: богатые – от обилия денег, а неимущие – из-за отсутствия работы. Наиболее сознательные граждане считали, что сельская местность, несмотря на ее удаленность, гораздо лучше подходит для жизни, чем город. В конце концов, сам диктатор Цинциннат, не желая себе ни славы, ни богатства, удалился в свое небольшое поместье после государственной службы. Именно из простых крестьян набирали воинов в победоносные легионы республики. Друг Цицерона, знаток древностей и эрудит Варрон, высказал в трактате «О сельском хозяйстве» свой вывод о значении деревни: «Наши великие предки не без основания предпочитали римлян-селян горожанам».
Простой римский крестьянин своими собственными словами описал хорошую жизнь. Мы можем прочитать их в надписи из итальянского города Форли. Эта надпись рассказывает нам об упорстве, трудолюбии и рассудительности римских крестьян: «Желающий жить поистине хорошо и свободно, последуй этому мудрому совету. Для начала, проявляй уважение везде, где это требуется. Далее, всегда желай своему господину всего самого лучшего. Почитай своих родителей. Добейся того, чтобы тебе доверяли. Не говори и не слушай клевету. Если не будешь никому вредить и никого предавать, то честно и счастливо проведешь радостную жизнь, не касаясь ничего дурного».
После окончания войн с Карфагеном появилось новое поколение политиков, самым деятельным и при этом наиболее несимпатичным из них был Марк Порций Катон (получивший прозвище «Старший» или «Цензор» для отличия от его тезки, жившего в I веке). Он происходил из сословия всадников. Достигнув совершеннолетия, он занимался только тем, что служил в армии или обрабатывал свои поля, точно так же, как и его соотечественник Цинциннат. Плутарх писал о Катоне так: «Спозаранку он отправляется на Форум и ведет дела тех, кто испытывает в этом нужду, а возвратившись к себе, работает вместе с рабами – зимою, надев тунику, а летом нагой, – за одним столом с ними ест тот же хлеб, что они, и пьет то же вино».
Способности Катона заметил его сосед, крупный римский аристократ. Он убедил его перебраться в столицу и заняться политической деятельностью. И вскоре Катон достиг вершины власти.
Катон считал, что в городской жизни неизменно присутствует какое-то непростительное потворство своим слабостям, свойственное грекам. Нравственными устоями каждого истинного римлянина, «обычаем предков» ( mos maiorum ) являются деревенские добродетели. В своей книге «О земледелии» ( De agri cultura ) Катон отметил, что «лучше было бы наживаться, занимаясь торговлей, не будь здесь стольких опасностей, и даже отдавая деньги в рост, если бы это только было честным занятием». Но, несмотря на это, далее он пишет: «Из земледельцев же выходят самые мужественные люди и самые дельные воины; доход земледельца самый чистый, самый верный и меньше всего возбуждает зависти; люди, занятые этим делом, вполне благонамеренны». Гражданин на пашне со своим плугом и на поле битвы со своим мечом и копьем является источником всего лучшего, что есть в Риме.
Катон действительно сам обрабатывал свои собственные поля, но он делал это, только когда был молод и беден. Этот строгий лицемер жил очень просто, однако в противоречие своим замечательным принципам накопил огромное состояние путем ростовщичества и вкладов. Как только он добился высокого положения, он перестал жить в своем поместье и управлял им издалека. В своей книге он делится разным практическим опытом. Например, он дает землевладельцу практический совет, как ему проверять свое поместье во время отдельных посещений. Управляющий, или вилик от имени хозяина ведет дела и управляет работниками, некоторые из которых рабы, а некоторые – свободные граждане. За ним необходим жесткий контроль: «Он не должен слоняться без дела; он всегда трезв и никуда не ходит на обед. Рабы у него в работе; он следит за тем, чтобы удалось то, что приказал хозяин. Пусть он не считает себя умнее хозяина… Он не смеет совещаться с гаруспиком, авгуром, предсказателем и халдеем [здесь видимо проявились опасения из-за борьбы государства с вакхическими культами и т. п.]… Он первым встает с постели и последним ложится в постель».