Страница 28 из 114
Он велел своему слуге или клиенту объявить дочь Вергиния своей рабыней и задержать ее. Однажды утром, когда она шла в школу через Форум, этот человек остановил ее наложением руки. Он утверждал, что она является дочерью его рабыни и приказал ей следовать за ним. Девушка остолбенела от страха, однако ее кормилица не растерялась и стала звать на помощь. Вокруг них быстро собралась толпа.
Аппий, который сидел на соседней платформе, осуществляющей контроль над судом, видел, что похищение не получилось. Поэтому он убедил всех, что с его стороны дело ведется честно. Он сказал, что у него есть неоспоримые доказательства, что ее украли из его дома, где она родилась, и подбросили Вергинию.
Настроение на Форуме стало угрожающим, и Аппий с неохотой согласился отложить слушание дела, пока Вергиний не прибудет с фронта. Однако он настоял, чтобы в это время Вергиния находилась под его опекой. К этому времени прибыл Ицилий, и после напряженных переговоров Аппий снова уступил и передал девушку ее жениху. На следующее утро отец и дочь предстали перед судом. В самом начале слушаний Аппий прервал ораторов и вынес приговор. Девушка Вергиния является рабыней и должна быть передана ее законному владельцу.
Сторонники Вергинии обступили девушку и не позволили ее увести. Чиновник децемвирата протрубил в трубу для установления тишины, чтобы дать слово Аппию. «У меня есть неопровержимые доказательства, – сказал он, – что с целью посеять смуту в городе всю ночь собирались сходки. Поэтому я пришел сюда в сопровождении вооруженных людей, но не ради притеснения мирных граждан, а для того, чтобы обуздать тех, кто нарушает общественное спокойствие. А вы, ликторы, расчистите путь в толпе, чтобы хозяин мог вернуть свою собственность!»
Вергиний до этого момента решительно выступал в защиту дочери, но теперь он вдруг изменил свое поведение. Он принес свои извинения децемвиру. «Позволь напоследок здесь, в присутствии моего ребенка, расспросить кормилицу, – сказал он. – Если окажется, что я ей действительно не отец, то я все признаю и уйду отсюда со спокойным сердцем». Получив разрешение, он отошел с двумя женщинами к лавкам, называемым «новыми», что стоят около храма Венеры Клоакины – очистительницы от запаха Большой клоаки, которая текла через Форум.
Затем он выхватил у мясника нож и воскликнул: «Только так, дочь моя, я могу сделать тебя свободной». После чего пронзил грудь девушки и произнес: «Да падет проклятье за эту кровь на твою голову, Аппий!»
Сохранив хладнокровие, децемвир вызвал к себе Ицилия. Толпа достигла крайней степени возмущения. Валерий и Гораций присоединились к защитникам молодого человека и велели ликторам прекратить подчиняться Аппию, поскольку срок его полномочий закончился. В этот момент Аппий пал духом, а затем, в страхе за свою жизнь, он закутался в плащ и скрылся в близлежащем доме.
Децемвиры отказались уходить в отставку, и сенат не знал, как поступать. Но за него все сделала римская армия. Войска возвратились в город и расположились на Авентинском холме, где к ним присоединилась значительная часть гражданского населения. В результате этого второго раскола народ добился желаемого. Децемвиры ушли в отставку, надеясь избежать наказания. Однако Аппий отметил: «Уж я-то знаю, что нас ждет».
Он оказался прав. Восстановили старую систему управления. Избрали новых консулов, Горация и Валерия, которые, по словам Цицерона, «разумно решили, ради сохранения согласия, стоять за народ», а также весь состав трибунов и эдилов. Аппия без долгих рассуждения бросили в тюрьму. Он обратился к народу, и по его делу назначили слушания. Аппий держался надменно, в соответствии с манерой Клавдиев, однако он чувствовал, что по мере приближения дня слушаний ненависть горожан к нему возрастает. Тогда он решил не дожидаться дня суда и покончил с собой.
Самоубийство у римлян было вполне закономерным поступком, когда наступало безнадежное положение (nulla spes). Но Клавдии, как ожидалось, проявили презрение к обстоятельствам, и семья Аппия сделала вид, что он умер естественной смертью. Его сын стал организатором траурных мероприятий. Он попросил, чтобы трибуны и консулы созвали на Форуме народное собрание, как обычно делали при кончине известных людей, где он мог бы произнести памятную речь. Однако его просьбу отклонили.
История децемвиров имела важные последствия. Прежде всего она явила будущим поколениям поразительный нравственный и человеческий пример. Вергиний, наряду с Брутом, стал еще одним героическим убийцей своих потомков, совершивший кровопролитие как добродетель. Этот случай показал пример, насколько высок был приоритет римской семьи, основанной на целомудренности дочерей. Близкие отношения с не состоящей в браке свободнорожденной молодой женщиной – строго запрещены, потому что они портили наследственную родословную (в отличие от этого, вступать в близкие отношения с мужчиной или женщиной, не имеющими римского гражданства, считалось вполне допустимым и даже достойным восхищения).
Крах децемвирата и второй раскол стал очередной знаменательной вехой в упрочнении положения плебеев. У консулов теперь было три важных закона, принятых официальным народным собранием – центуриатными комициями. Первый закон подтверждал неприкосновенность народных трибунов и наделял их правом вето. До сих пор их положение гарантировалось только клятвой, которую давали на неофициальном– плебейском совете ( concilium plebis ). В будущем сама республика могла бы стать гарантом безопасности трибунов. Наконец, «государство в государстве» присоединилось к государству.
Второй закон устанавливал гражданам право обжалования. Принцип обжалования сложился еще в 509 году, однако децемвиры действовали так, что никто не имел права обжаловать их решения. Эту лазейку необходимо было прикрыть, поэтому Валерий и Гораций запретили создавать в республике любых новых магистратов, действия которых не нельзя обжаловать.
И наконец, придали силу закона наиболее спорным предложениям, одобренным плебейским советом, хотя это сделали, скорее всего, после некоторого внешнего вмешательства. Это было значительным успехом, если вспомнить то обстоятельство, что в совет выбирали по трибам, а не по центуриям, так как выборы по центуриям давали право на участие в голосовании в основном только состоятельным гражданам.
Несмотря на то, что децемвиры потерпели неудачу, они могли гордиться одним своим достижением. Это закон Двенадцати таблиц (так стали называться законы, принятые на десяти первоначальных и двух последующих таблицах). Эти законы являются систематизацией правовых норм. Благодаря им суды и правила их ведения стали открытыми для всего общества, по крайней мере теоретически. Ливий пишет, что они «и сегодня, несмотря на целую гору нагроможденных друг на друга законов, остаются истоком всего государственного и гражданского права». По воспоминанию Цицерона, когда он еще учился, то ему задали выучить их наизусть.
К сожалению, до нашего времени не сохранился текст такого ценного и широко распространенного документа. В разных местах сохранились отдельные выдержки из этих законов на архаичном латинском, однако нет никакой уверенности в том, насколько точно они передают оригинал и какую часть они составляют от всего текста. Плебеи сразу же отменили дискриминационный запрет на браки между представителями аристократии и народа и в целом поддержали остальную часть Двенадцати таблиц. Укрепление прав женщин в семье смягчило внутренний деспотизм «patria potestas», то есть власть отца над членами семьи. Другие правила облегчили освобождение рабов и упорядочили наследование, долги и «nexum» – проценты по кредитам, условия контрактов и различные акты о передаче имущества. Расточительность не поощрялась.
Основной темой законов стала ежедневная торговля между людьми, при этом отношениям отдельной личности и общества уделялось мало внимания. Таким образом, «Человек может собирать плоды, которые упали на участок другого человека» и «Пусть они содержат в порядке дорогу. Если они не проложили ее, то каждый может вести свою подводу, там где пожелает».