Мерзавец на выданье

«Я же нарочно ввела в заблуждение полицейских, — прозрела она. — По этому портрету его никогда не найдут, но не этого ли я хотела?»

Она поняла, что, составляя тот непохожий портрет, все еще надеялась связать свою судьбу с Эрканом, кем бы он ни был, хоть преступником, хоть террористом. Валерия верила, что он любит ее, а бомба это всего лишь недоразумение. Он не может быть плохим, его детскую улыбку, его ямочки на щеках, его задорно сморщенный нос она помнила и любила.

В тот же день она позвонила в Лондон директору школы. Несмотря на неприятности, связанные с Валерией, тот был рад ее слышать. Они тепло и по-дружески поговорили. Директор сделал вид, что не понял истинной причины ее звонка, однако вскользь сообщил, что человек, известный ей под именем Эркан Эрдоган, по-прежнему разыскивается полицией.

— Валерия, если вы вспомните какие-то подробности о нем или где-то случайно его увидите, обязательно информируйте ИНТЕРПОЛ, — посоветовал директор.

— Да, конечно, обязательно, — согласилась она, не собираясь этого делать.

Судя по всему, директор угадал ее настроение. Выдержав паузу, он твердо сказал:

— Валерия, это в ваших интересах.

— Что именно? — удивилась она.

— Чтобы Эрдоган был найден как можно скорей. Не хочу вас пугать, но вы единственный человек, знающий его в лицо. Просто чудо, что вы еще живы. Обычно он сразу устраняет всех свидетелей.

Любой, услышав подобное, испытал бы шок. Любой, но не Валерия. Даже после такого заявления она не испугалась, а только подумала: «Он меня не устранил. Лишнее доказательство, что Эркан меня любит».

Директор предвидел и такое заключение.

— Деточка, — сказал он, — не хочу вас огорчать, но Эрдоган жестокий и хладнокровный убийца. Он не способен на нормальные человеческие чувства.

— Если не способен, тогда почему он признавался мне в любви? — рассердилась Валерия. — Бомба — это случайность. Не мог Эркан знать, что я полечу в Москву да еще тем самолетом, который ему якобы захотелось взорвать. Не делайте, пожалуйста, из него отпетого злодея. Пускай он террорист, но и террорист способен влюбиться.

Директор горестно вздохнул и, поражаясь наивности Валерии, сообщил:

— К сожалению, все не так, как вы представляете. Каким-то образом он узнал, что конкурс выиграли именно вы. Эрдоган уже не раз покушался на Дорофа. Теперь, когда стало известно, что он готовил новое покушение, вам пора бы понять: вы случайно попали в зону интересов мерзавца…

Ей стало дурно:

— Хотите сказать, выиграй конкурс другая…

— Да-да, и все признания в любви достались бы ей. Эрдоган террорист, а не герой-любовник. Амуры для него всего лишь инструмент, которым он умело пользуется в борьбе с Дорофом. Милая Валерия, как вы не поймете, ваша встреча с Эрдоганом не была случайностью.

— Только что вы утверждали обратное: говорили, что я случайно попала в зону его интересов.

— Конечно, — уже несколько раздражаясь, подтвердил директор, — и ваш приезд в Англию, и участие в конкурсе — все это в некоторой степени случайности, но как раз они-то и повлекли за собой события, являющиеся для Эрдогана закономерностью. Этот человек не делает лишних ходов, все его действия подчинены строгой дисциплине. Не хочу быть жестоким, но, милая вы моя, подумайте сами, какая любовь? Через вас Эрдоган всего лишь подбирался к Дорофу.

Увы, это было слишком похоже на правду. Валерию словно ошпарили кипятком. Ей было больно, так больно… что не хотелось верить даже очевидному.

— Но как он мог через меня подобраться к Дорофу? — сквозь слезы спросила она. — Допустим, я неопытна в любви, но не круглая же я дура.

«Не круглая,» — мысленно отметил директор, но промолчал, Валерия же продолжила:

— Целых два года в вашей школе нас упрессовывали специальными знаниями, пичкали всевозможной информацией, и я старалась. Вы сами хвалили меня, говорили, что я лучшая ученица.

— Хвалил, — подтвердил директор.

— Так что же, я в дальнейшем не определила бы к кому именно Эркан проявляет интерес? Или вы думаете, что, пользуясь моими чувствами, он смог бы подбить меня на покушение?

Директор хотел возразить, но Валерия не позволила. Повысив голос, она заявила:

— Так знайте, пойми я откуда ветер дует, и все чувства разом исчезли бы. Я не идиотка. К тому же, телохранители такого высокого ранга подвергаются психокодированию. Вам известно лучше других, что я скорей сошла бы с ума, чем подняла бы руку на Дорофа. Наивно думать, что об этом не догадывался террорист-Эркан. Нет, ваша версия не выдерживает никакой критики.

— На вас он имел другие виды, — с очередным вздохом усталости ответил директор. — Дело в том, что невыявленый источник снабжает его террористическую организацию информацией о передвижениях Дорофа. Эрдоган завел с вами роман с одной лишь целью: с вашей косвенной помощью он хотел взорвать самолет, на котором должен был лететь Дороф. Он рассчитывал, что если вы полетите одним рейсом с Дорофом, ваши вещи, сданные вами в багаж, не будут подвергаться придирчивому досмотру. Вы же его телохранительница. Дороф обычно щедро платит служащим авиакомпании за особый досмотр багажа пассажиров. Укладывая бомбу в ваш чемодан, Эрдоган не учел одного: подкупленный им работник авиакомпании не сумел внести вас в список сопровождающих Дорофа. Только поэтому ваш багаж подвергся проверке на общих основаниях. В противном случае самолет взорвался бы, и вы вместе с ним.

Валерии стало дурно, но вида она не подала и даже язвительно спросила:

— Если за Дорофом так охотятся, то почему он не летает своим личным самолетом?

— Это еще опасней. Дороф летает по-разному и решения о выборе рейса принимает внезапно. Обычно билеты берутся в самый последний момент, порой за минуты до вылета. Разумеется, свои планы Дороф держит в строжайшем секрете.

— Откуда же Эркан узнал куда и когда закладывать бомбу?

Директор не имел ответа на этот вопрос. Валерия загорелась надеждой, но внезапно вспомнила, что, привязанная к Эркану, и сама точно не знала когда полетит в Москву. С неделю об этом то с Лизой, то с матерью шли неопределенные разговоры, а точную дату Эркан назначил неожиданно: утром сказал «летим», а через несколько часов вернулся с билетами…

Да нет, в том-то и дело, что не с билетами, а с одним билетом.

Кошки заскребли на душе Валерии. Ей нечем было крыть.

«Похоже, директор прав, — едва не лишаясь чувств, подумала она. — Бомбу нельзя считать недоразумением, ошибкой полиции. Эркан и не собирался лететь со мной. Если бы не он, я давно была бы дома. Он морочил мне голову, просил подождать, ссылался на свои дела, а я верила…»

Валерия разрыдалась.

Директор молчал. Он не знал, как ее успокоить, и поражался лишь одному: как Валерия, явно неглупая девушка, смогла уговорить себя не замечать очевидного?

— Эрдоган считает Дорофа своим кровником, — сказал он, мучительно желая прекратить этот бесполезный разговор. — Валерия, не хочу вас обижать недоверием, но если вы не все сказали, если знаете что-то еще, пожалуйста, сообщите в ИНТЕРПОЛ, пока не поздно. От этого зависит и ваша жизнь, не говоря уже о том, что Эрдоган поклялся на коране своей рукой уничтожить Майкла Дорофа.

Валерия оживилась:

— Вот видите, поклялся уничтожить своей рукой, а уничтожил бы моей, не найдись тогда в багаже проклятая бомба.

— Выходит, вещи вы собирали сами? — строго спросил директор.

Валерия сникла:

— Нет, упаковывал чемоданы Эркан.

— Значит клятвы своей он не нарушил: если бы не обнаружилась бомба, Дороф погиб бы именно от его руки. Послушайте меня, человека бывалого, недавно Эрдоган организовал покушение в Алжире, теперь вот эта бомба. Что еще? Вам не страшно, Валерия?

Она поймала себя на мысли, что не страшно. Подумаешь, умрет какой-то буржуй.

Разве это горе? Вот у нее горе так горе: осталась одна. И романа оказывается не было никакого с брюнетом…

— А почему Эркан хочет убить этого миллиардера? — спросила Валерия.