Страница 136 из 152
Фенна Степановна. Я думаю, душечка Горлинка, что как-то умудряется сзет! Все больше и больше, так что и господи!
Аграфена Семеновна (в сторону). Она и в Петербурге ие образовалась бы.
Лопуцьковский. Когда я вояжировал в Воронеж, то придумал, что мы напрасно зозем себя по имени и отечеству: ямщики зовут друг друга полуименем и не встречают замешательства.
Опецковский. Европа, в рассуждении реставрации, вся зовет себя только по фамилии.
Аграфена Семеновна. Но мы, мой друг, благодаря бога, живем не в Европе.
Опецковский. О, конечно! У нас вежливость совсем на другой степени. В последний раз бытности моей в Петербурге...
Шпак. Разве вы не в первый раз нынче были в Санкт-Петербурге?
Опецковский. Н-н-нет, но... когда я теперь, то есть в последний раз, был в Петербурге, то похвалюсь вам на-, счет вежливого со мною всех обращения. Даже при зна-» комстве моем с господами министрами...
Шпак. Так вы познакомились и с господами мииист-. рами? Что, каково их обращение с нами, провинциалами?
Опецковский. О, превежливое, преласковое! Бывать я у них, правда, не бывал, но, встречаясь с. ними,'
свидетельствовал им свое почтение уважительным, со снятием шляпы, поклоном. То, верите ли вы, Кирило Петрович, они Мне всегда вежливо откланивались, даже и ие эйни вовсе, кто я.
Фенна Степановна (мужу). Знаете, душечка, что? Чем нам тут стоять и ничем не заниматься, так не приказать ли сюда, для ради скуки, подать чего-нибудь закусить? Яишницу, творогу со сметаною, цыплят жаре* ных, грибков на сковороде да еще чего-нибудь.
Аграфена Семеновна. Ах, моя милая Фенна Степановна! Еще часу нет, как мы отобедали. Как это можно?
Фенна Степановна. И, душечка Горпипка, что за счеты! У нас в деревне все свое, ие купленное. Прикажете? тотчас изготовят; у меня кухарка проворная, и горяченькое подадут. Так, перекусить пока, до полдника.
Аграфена Семеновна. Фи, как это можно! У нас в Петербурге даже и не ужинают. Вот идут к нам девицы, компания наша умножится, да и Тимофею Кои-дратьевичу будет повеселее.
Лопуцьковский. Мы, вояжеры, должны привыкать к одиночеству. Во время моего вояжа в Воронеж я и один не скучал... Правда, я тогда не был влюблен. (Вздыхает.)
Аграфена Семеновна. А теперь?
Лопуцьковский. Ш-ш-ш-ш.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Те же, Присинька и Эе ж єни.
Э в ж е н и. Вот где наши машермеры! Мы вас, машер-мер, искали по всему саду.
Аграфена Семеновна. Амы сюда прямо вышли из дому.
Э вжени. Ах, машермер, сколько здесь прелестных видов! Мы с машер Присипькою иашли одно преромани-ческое место, тре сюперб! 11 В одном романе я читала описание точнехонько этого места.
Аграфена Семеновна. Какие здесь могут быть романические места! Посмотрела бы ты в Петербурге: там у нас на каждой улице везде встретишь роман.
Фенна Степановна. Надо думать, что это имя модное, когда везде встречаются.
Аграфена Семеновна. Ах, нет, нет, не то.1< (В сторону.) Я с ней теряю всякое терпение!.. (Дочери.) У нас в Петербурге один Невский проспект стоит лучшего ррманл в четырех частях. Здесь ты подобного никогда н$ увидишь!
Э в ж е н и. Пуркуа 12 же вы меня не взяли с собою?
Аграфена Семеновна. Ты прошлого года была еще так мала, а туда детей не возят.
Шпак (поговорив тихо с женою, Опецковскому). Я нахожу приличным оставить здесь молодых людей изъяс* ниться между собою. Предложите вашей супруге и доче** ри идти гулять, а вам не угодно ли со мною посмотреть; мои овчарни?
Опецковский. Потрудитесь, Фенна Степановна, по-* хвастать моей жене вашим птичьим двором, где кормятся эти жирные гуси, которыми вы нас за обедом обкормили, А мы с Кирилом Петровичем взглянем на его гишпанских овец, и я тут же, к речи, докажу ему, что, в рассуждении реставрации, действия карлистов правильнее, чем христи* носов.
Ш п а к. Последствия покажут, что христиносы в воєн* ных действиях искуснее карлистов.
Между тем оба уходят.
Аграфена Семеновна. А вы, молодой человек, останьтесь при девицах и оберегайте их от всех неприят« иостей. (Лопуцьковскому тихо.) Мы вас нарочно остав-» ляем, даем вам случай объясниться. (Дочери тихо.) По-> будь с ними немного и оставь их одних. (Фенне Степановне.) Ну, моя милая Фенна Степановна, ведите меня, куда вам угодно.
Фенна Степановна. Я вас сначала поведу, где у меня доят коров, а там — где запирают телят; потом осмотрим кур, гусей, уток, наседок, цыплят... (Уходят.)
Лопуцьковский громко вздыхает.
Э в ж е н и. О чем вы, Тимофей Кондратьевич, вздыхаете или о ком?
Лопуцьковский. Ни о ком и ни о чем.., Мне ужас как жарко!
Присинька. Так не угодно ли вам идти в комнату отдохнуть?
Э в ж е н и. О, нет, нет, не уходите! Я знаю, ву земе дю флер 13, я сейчас нарву вам отличных. Реете юн пе иси 14. (Присиньке.) Экспре І5.
Присинька. Пойдем, вместе нарвем.
Э в ж е н и. Нет, машер Присинька, ты побудь с мон« шером, кузеном, я мигом ворочусь! (Ей, тихо.) Моя ма-шермер приказала мне оставить вас одних. (Попевая, убегает.) . .
Присинька (в сторону). Что это такое? Не для объяснений ли меня с ним оставили?
Лопуцьковский (в сторону). Итак, мне должно объясняться в любви. Попробуем! (Кашляет.) Позвольте вас обеспокоить вопросом: изволили вы быть в Воронеже?.;
Присинька. Нет-с.
Лопуцьковський (подходя ближе). А... изволили ли быть в Чернигове?
Присинька. Нет-с.
Лопуцьковский. А я и там был... (В сторону,) Что же мне теперь говорить? Так вы, стало, нигде, не изволили быть? 1
Присинька. Нигде.
Лопуцьковский. Это прелесть, удивительно!.. А.., не изволите ли желать проездиться... туда.., или оттуда?
П р и с и и ь к а. Нет, не желаю...
Лопуцьковский. Так... может быть... чего другого желаете?
Присинька. Ничего не желаю.
Лопуцьковский (в сторону). Отрежу прямо, да и конец. (Ей.) Позвольте вас спросить: не изволите ли желать выйти замуж?
Присинька. Также нет.
Лопуцьковский. А... если бы... за.., за меня?
Присинька. Также нет.
Лопуцьковский.' А... если бы я был в вас... влюблен?
. Присинька. Все также мет.
Лопуцьковский. Как же это?.. А родители ваши сказали мне, что вы пойдете.
Присинька. Родители могут мне приказывать, но я буду плакать и молить, чтобы не губили меня н по делали несчастною.
Лопуцьковский. Да нечто я тиран или пе хорош собой, что вы за мною должны быть несчастною? Это ужасно слышать!
Присинька. Не найду счастья, а этого уже много!
Лопуцьковский. А почему же не найдете? Я вам доставлю все: поедем вояжировать в Воронеж...
Присинька. Позвольте мне так же прямо отвечать, как вы меня спрашиваете: вы мне... не нравитесь.
Лопуцьковский. Это, кажется, наотрез.
Присинька. Прошу не сердиться за мою искренность.
Лопуцьковский, Как не сердиться? Надо трес-вуть от досады! Это отказ, отказ! (В сторону.) И уже пятнадцатая невеста отказала. Это прелесть как досадно! Пойду думать, что мне в таком положении делать. (При-синьке.) Прощай, непреклонная, навеки! (Уходит.)
Присинька (одна). Что-то мне будет теперь? Хоть что хотят, а не пойду за него и ни за кого, если не за моего милого Ваню... Ума не приложу, что мне, бедной, делать?
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Присинька и Эвжеии.
Э в ж е н и. А что, машер Присинька, где же твой жених?
Присинька. Какой жених?
Э в ж е н и. Мой, моншер, кузен. Он, видно, без объяс-нения ушел, оробел?
Присинька. Нет, он все проговорил.
Э в ж е н и. Что же ты ему отвечала?
Присинька. То, что чувствовала.
Э в ж е и и. И, верно, отказала?
Присинька. Кажется.
Э в ж е н и. Ах, какая же ты, машер! Пуркуа ты эго сделала? Твоя машермер будет сердиться.