Страница 3 из 4
Всё это происходило, как в замедленной съёмке, так как когда всё исчезло, часы показывали время прибытия спасателей в зону, будто с этого момента время остановилось. Более того, оно шло вспять. Находящиеся в пункте отправки, молчали. Они видели, что поле защиты зоны исчезло полностью, исчез и юноша со своей дикаркой. Только никто не понимал, радоваться этому или печалиться и что с ними произошло. Если они потеряли тела, то можно будет обнаружить их в информационных полях Сущего, но в каких октавах и каких измерениях?.. или они всё-таки сохранили основы тел, как сформированную голограмму Сущности, чего, конечно же, быть не могло. И всё-таки была надежда, ведь всё, что произошло, не вписывалось ни в какие законы ранее изученные.
----------------------------------------
Не первый раз юноша проходил через поле защиты в мир эпохи своей работы. Это было совсем не трудно, будто проходишь через лёгкую обволакивающую субстанцию, наполняющую силой и спокойствием. Казалось, да так и было, лёгкая воздушная субстанция проникала насквозь, наполняла каждую клеточку неземным светом мудрости и любви. Всё существо наполнялось радостью существования и невозмутимостью камня. Исчезала любая боль, и не было желания выходить из этого состояния, хотелось остаться вечно в этом блаженстве жизни абсолютной, неподвижной среды сущего. Но всегда что-то толкало вперёд - в жизнь к действию и преодолению. Он знал, что нельзя задерживаться, как нельзя, нырнув в воду, оставаться там более, чем может выдержать организм без воздуха.
Войдя в поле защиты со своим бесценным грузом, у юноши вдруг возникла мысль, что ему не позволят остаться в эпохе дикарки, чтобы отомстить птицеголовым за её смерть, но и возвращаться он не хотел. Не потому что он не любил жить, не любил своих родных, он понимал, что его работа смотрителя времени закончена, и он больше никогда не попадёт сюда. Понимая это, юноша остановился и нажал на курок лучемёта, который по какой-то причине оказался в руке. Он попытался вспомнить, но не смог, состояние блаженства и радости всё больше наполняло организм. Вдруг ему стало жарко... видимо от теплового луча, вырывающегося из лучемёта. Странно было то, что луч, который должен был пробивать защиту, при выходе из лучемёта будто растворялся, наполняя лёгкую эфирную субстанцию светом, который сразу же разлагался на цвета радуги по спектру разложения света белого и лёгкими вуалями колыхался внутри образовавшейся растущей сферы. Красота неописуемая! Юноша смотрел на эту красоту игры света, в колыхании которой возникали образы далёкого прошлого, как и будущего. Эти образы проходили в сознании очень быстро, но осознавались полностью и в мельчайших подробностях.
Вдруг кто-то обхватил его за шею. Юноша чуть вздрогнул от неожиданности... он же совсем забыл... Нет!.. он не забыл... он помнил даже каждую родинку на теле своей дикой подружки. Наклонив голову, увидел глаза девушки... живые глаза с дикими искорками детской шаловливости и удивления. Она не понимала, зачем он её держит на руках и не собирается отпускать. Движением тела не попросила, потребовала, чтобы он её отпустил, наконец... и юноша отпустил, растерявшись от такого быстрого преображения дикарки. Она встала и смотрела на юношу, узнавая и не узнавая его. Это был не тот человек, который спас её от дракона и птицеголовых, а сплошной пульсирующий огонь. Так она ощущала его. Ей вдруг захотелось обнять его крепко и целовать его милое лицо, глаза, губы, хотелось говорить ему ласковые слова и... кто же ей мешает сделать это?..
Девушка произнесла его имя, но не услышала себя, голос не был звуком, а был волной, которая проникала в сердце юноши, обволакивая его всего субстанцией червонного золота, перемешиваясь с его волнами небесной синевы, сверкая серебряными искрами при соприкосновении. Как интересно!.. не было смысла говорить, потому что они двое были одним и неразделимым целым, и находились в каком-то разряжённом пространстве, видели, слышали, чувствовали, проживали в одно мгновение всё, что было, есть и будет не только за себя, но и многие другие жизни... тысячи... десятки тысяч жизней.
И вдруг они почувствовали, что кто-то или что-то начинает их делить на части. Нет, не тела, а будто из общего тела выделялась некая голограмма, что являлась абсолютным двойником их же самих. И эти двойники были идентичны и самодостаточны в себе, только лёгкая невидимая нить являлась связью этих двойников с ними. Юноша понял, что происходит. Как вычислили учёные его эпохи, человек просто растворится в первоматерии на нейтрино и ещё глубже, перестанет существовать в чём или ком-либо. Понял, что их встреча есть и расставание, и дальнейшее исчезновение из миров в Сущем. Что там за гранью, никто не знал, но не один испытуемый предмет никогда не возвращался, исчезал бесследно.
Мысли всё ещё работали хорошо, даже мгновенно. Он пытался понять, как же учёные его эпохи позволили из этой эфирной субстанции создать поле защиты, ведь это опасно, как для наблюдателей, так и для всего живого исследуемой эпохи. Почему? Это непозволительный риск... и даже преступление. Он не понимал, что его самовольное снятие защиты, пусть временное, разрушило связь поля защиты с его эпохой, из которой велось автоматическое наблюдение за полем. Любой объект, прикоснувшийся к полю защиты, получал психоэмоциональный удар-предупреждение, который не позволял проникнуть вглубь поля защиты без специального снаряжения, да и не было таких случаев самовольности... А аборигены эпохи из вне не могли эту защиту ощущать, благодаря разницы волн плотности времени.
Юноша видел, как дробится его сознание, видела это и дикарка. В глазах появилась досада, и даже слёзы, как показалось юноше. Деление было так же весьма своеобразно. Они чувствовали себя множеством, жили одновременно в каждой голограмме деления, время летело так быстро, что уловить его течение не было никакой возможности. Но юноша понимал, что если он удержит способность мыслить, понимать, чувствовать, то может сохранить себя, как самодостаточное существо. Он напряг всю свою волю, чтобы сохранить ощущение времени, но давление тяжёлой субстанции не давало сосредоточиться.
Крепко держал за руки свою подружку, пытаясь сохранить хотя бы в памяти её присутствие, но она исчезала прямо на глазах, как исчезал и он сам, будто таял, как сахар в воде. Нет, он не терял способности мыслить, не терял способности чувствовать, но и мысли и чувства менялись по своим качествам, они сами становились мыслями и чувствами, растворялись в них, становились ими, теряя тела. С потерей тел гасла воля, которая позволяла осознавать себя и всё окружающее вне себя. Далее произошло полное разделение мыслей и чувств... Последнее, что услышал юноша...
- Не уходи-и... - и девушка полностью исчезла из видимости, растворилась, как мираж в пустыне.
Глава вторая.
Первозданная чистота и прозрачность наполняли всё пространство, оно было Всё и Ничто, оно было и его не было, потому что не было того, кто мог его осознать. Пространство было само в себе, как непостижимое Всё, не осознающее себя. Но почему не осознающее?.. ведь она… кто это - она?.. чувствовала себя, как нечто существующее, просто чувствовала, хоть и не могла осознать. Не могла осознать?.. не было качества, чем можно осознать… не было мыслей. И только где-то глубоко, глубоко чуть тлел маленький огонёк, маленькая искорка – мысль и!.. искорка-мысль стала обретать форму, сначала она зазвучала, как маленький огонёк, но уже ощутимый, который стал оформляться в информационный образ… «вспомнить», «вспомнить»…