Медь Химеры

Отчаянным усилием ей удалось перевернуться так, что она лежала теперь на спине. Она раскинула ноги и здоровую руку и улыбнулась, несмотря на пронизывающую боль. Фигура пристально вглядывалась в нее, несомненно, заинтересованная. Она наклонилась, чтобы потрогать грудь, словно проверяя ее свежесть.

— Надолго ли?

— Я хочу, я хочу в этот раз пойти в школу, — сказала она. — Чтобы научиться чародейству. Это настолько, сколько мне потребуется времени для этого.

— Это достаточно долго, — фигура приподняла ее и утащила прочь.

Утром

Этот огромный крупный человек раньше носил корону. Когда он шагнул из транспортировщика в пустую камеру-комнату, на нем было только разорванное одеяние и множество синяков и царапин. Это был тот мир, из которого они пришли, он был уверен в этом. Он проследил из своего укрытия, как они взбирались по лестнице на уступ, затем последовал за ними, уверенный в том, что там найдет: их проход между мирами. Оказавшись там, в пустой комнате в своем родном мире, он после недолгих колебаний воспользовался транспортировщиком и последовал за ними. Что теперь ждало его дома, его, свергнутого короля? Ничего, кроме смерти от рук Бротмара — бывшего помощника и еще какого-нибудь рассерженного солдата. Или, может быть, от рук Зотанаса, престарелого отца его королевы, этого предателя. А если не смерть, то, конечно же, тюремное заключение или жизнь отверженного изгнанника. Нет, здесь его не ждет ничего хорошего! Лучше смело ринуться во что-то новое, где у него может оказаться больше шансов и едва ли будет хуже, чем сейчас.

Кроме этого, было еще кое-что. Казалось какой-то таинственный импульс гнал его туда, будто кто-то звал его. Кто-то, с кем он очень хотел бы встретиться. Между этой камерой и той, в которую он вошел, была едва заметная разница. Камера в этом мире не имела знака «Выход». Она была почище, и внутри на полу не было пыльных отпечатков ног. Но гладкие сферические стены были такими же, и все то же магическое свечение озаряло машину и стол, на котором лежал пергамент.

Он поперхнулся, закашлялся и потрогал синяки на руках, ногах и лице. Что с ним сделал этот негодяй и предатель Бротмар! Как бы ему хотелось вернуться и уничтожить его. Что ж, когда-нибудь, может быть, ему это удастся. А пока он сможет развлекаться по ночам, придумывая все новые и новые пытки для своего бывшего главного палача. Он-то думал, что тот боготворит своего господина более всех людей и богов. Из этого явствует только одно: нельзя доверять ни одному подданному. Он прочел пергамент:

Для тех, кого это может заинтересовать: если вы обнаружили эту камеру, то вы круглоухие, потому что только круглоухий может проникнуть в нее, не приведя в действие механизм самоуничтожения.

Я Маувар — и я круглоухий. Но из-за того, что туземцы смотрят с недоверием на чужаков, я так замаскировал свои уши, что смог без помех проводить среди них свою работу. Я использовал технологии своего родного измерения, чтобы устроить все так как надо, и покинул этот мир — мне было одиноко. Я распространил пророчество о своем возвращении или о появлении любого другого круглоухого, для того чтобы обеспечить себе лучший прием в будущих столетиях. Инструменты из моего родного мира лежат здесь, и вы можете ими воспользоваться, если сочтете, что это будет необходимо.

Если вы желаете непосредственно связаться со мной, ищите меня в моем родном измерении, где я буду находиться в замороженном состоянии для искусственного поддержания жизни. Инструкции по использованию Провала для путешествия в мир вашего выбора находятся в книге инструкций рядом с этим письмом. Пожалуйста, возвратите на место все предметы, какие возьмете. И да пребудет с вами справедливость.

Человек, который был королем, осмотрелся и не увидел никаких предметов. В комнате был только транспортировщик, напоминающий узкий длинный шкаф, стол, пергамент и книга с инструкциями. Фью! Да здесь содержится чрезвычайное могущество и сила! Он мог изменить настройку и…

Нет, лучше более не искушать судьбу. В этот раз он не хотел оставлять каких-либо следов своего присутствия здесь. Позже, когда он будет лучше осведомлен о том, что творится за пределами этой камеры, он сможет возвратиться сюда и сделать что-нибудь. Всему свое время. Он был ошеломлен уже тем, что сейчас прочитал.

Улыбаясь и испытывая удовлетворение от столь резких перемен в своей судьбе, он пересек камеру и подошел к большой круглой металлической двери. Он толкнул рычаг. Дверь открылась и вывела его на уступ, расположенный над подземной рекой, — полная противоположность высокой скале при входе в камеру в его собственном мире. Поверхность воды тускло освещалась мерцающими лишайниками на склонах скал. И здесь, словно бы специально, его поджидала маленькая лодочка.

Бывший король владений, расположенных в другом измерении, Рауфорт из Хада, улыбнулся своей самой жестокой и коварной улыбкой и захлопал большими сильными руками. Он снова ощутил некое таинственное влияние, словно все это было заранее предусмотрено. В обычных условиях ему в душу закрались бы подозрения, но в данном случае он был благодарен этому, потому что подозревал, что это спасло ему жизнь и сохранило свободу. Может быть, все было предопределено: он был обречен выжить и господствовать. Если этот белокожий паренек Келвин Найт Хэклберри мог похвастаться пророчеством, специально предназначенным для него, тогда почему у него, у законного короля, не может быть заранее предопределенной судьбы? Всю свою жизнь он считал, что его судьба — это побеждать и завоевывать другие народы, так почему же начинать не отсюда, а со своего родного мира? Неужели он потом постепенно не завоюет все королевства во всех мирах? Эта мысль опьяняла!

В голове у короля раздалось что-то вроде смешка. Рауфорт подпрыгнул. Голос походил на голос его жены, королевы, но все же не совсем. Это был голос жестокости и победы, в то время как его жена была добрым и покорным созданием, хоть и невероятно глупым. Безумие? Нет, конечно, нет, ведь он король, а король не может сойти с ума. Должно быть, здесь какая-то магия.

С возрастающим возбуждением король спустил лодку в эту мрачную реку, влез в нее и взялся за весла. Деревянные рукоятки весел, хотя и были шероховатыми, занозистыми, подошли к его рукам так же хорошо, как и те, которыми он пользовался дома. Он начал усердно грести, нетерпеливо ожидая, что еще нового приготовила для него судьба.

Впереди были черные ревущие водопады, полные глубокого мрака и неба, усеянного звездами, движущимися пятнышками света. Он знал, что то была не обыкновенная ночь: то был ужасный Провал! Он миновал его, сражаясь с течением. Рауфорт знал, что ему совсем не хочется оказаться втянутым в эту ужасную бездну.

Завернув за поворот, он направил лодку в сторону от каменных стен на середину реки. Приближалось что-то новое — и он это почувствовал. Король верил, что она поможет ему в его судьбе. Близится помощь в грядущих завоеваниях.

Неожиданно он перестал грести. Кажется, у него не осталось выбора. Что же направляло его?

Он внимательно посмотрел на воду, но ничего там не увидел, кроме отражения своих собственных исцарапанных и распухших черт. В этом мире был король, похожий на него как две капли воды, и правил он в стране, весьма похожей на Хад. Этот король в отличие от него имеет заостренные уши. Он знал это, но не понимал, откуда он это знает, и тем не менее нисколько не сомневался в том, что ошибки нет. Здесь, в этом мире, существовал король, чье место он мог бы занять, если бы только у него были такие же уши, как у того.

Он встал в лодке, не зная, зачем он это делает, и долго-долго, внимательно вглядывался в темную мрачную воду. Ничего нет, даже рыбы. Только тусклое, едва различимое отражение его самого и лодки, а каменные стены проскальзывают мимо, освещенные лишайниками.

Он снова ощутил таинственный импульс. Рауфорт вздохнул и нырнул. Искусно плывя вниз, сберегая дыхание и силы, он опускался все ниже и ниже. Да, сейчас он действительно был в руках судьбы.