Связующие узы

Кертин лукаво заморгал глазами.

– Как только ты начинаешь пьянеть, Тим, то становишься сентиментальным, и мы плавно переходим на одну и ту же тему. Давай поговорим о чем-нибудь еще.

– Ты прав, Хью, нехорошо мне в жилетку плакаться.

– Ну вот еще! Ты ж не девушка.

– Судя по любви ко мне всех этих джентльменов, я гораздо лучше, – парировал Керриган.

Хью откинулся на спинку стула и расхохотался. Керриган тоже не смог удержаться от улыбки. Кертин был его лучшим другом, "самой надежной гаванью". Как только у Тима начинались приступы самоедства, Хью всегда удавалось заманить его на какую-нибудь вечеринку, где пиво лилось рекой. Кертин умел заставить Тима забыть о том чувстве вины, которое висело у него на душе тяжелее двухтонного якоря.

– Ну что, пройдемся по пивку? – спросил Кертин.

– Не могу. Обещал Синди сразу отправиться домой, как только закончится мой позор, – солгал Керриган.

– Как угодно. Мне тоже завтра утром надо быть в суде.

– Но скоро мы что-нибудь провернем, Исполин, – сказал Керриган, уже немного неразборчиво произнося слова. – Скоро что-нибудь провернем.

Кертин внимательно оглядел своего друга:

– Ты в порядке? Машину-то сможешь вести?

– Никаких проблем. Старика Блестящего не притянешь к ответственности за вождение автомобиля в нетрезвом состоянии.

– Уверен?

На глаза Керригана навернулись слезы. Он наклонился и обнял своего друга.

– Ты всегда так обо мне заботишься, Исполин!

Кертину стало неловко из-за поведения Тима. Он высвободился из его объятий и встал.

– Пора везти тебя домой, дружище, пока ты тут совсем не рассопливился.

Друзья вышли на стоянку. В течение всего обеда лил дождь, и сырой холодный воздух немного отрезвил Керригана. Кертин еще раз спросил его о том, сможет ли он сам вести машину, и предложил подбросить до дома, но Керриган только отмахнулся. Затем Тим сел в машину и выждал, пока его друг уедет. Правда же состояла в том, что Блестящий чувствовал себя совсем не блестяще и ему не хотелось ехать домой. Ему хотелось чего-то еще.

Меган уже, наверное, спит, и мысль о ней почти остановила Тима. Но не совсем... Керриган вернулся в отель и нашел там платный телефон. Затем достал из бумажника клочок бумаги с телефоном Элли Беннет и разгладил его, чтобы четче были видны цифры. Ему сделалось почти дурно, когда он начал набирать номер, и все же Керриган не мог ничего с собой поделать. Послышались два гудка, один за другим.

– Алло?

Женский голос, явно спросонья.

– Это... это Жасмин? – спросил Керриган, и его сердце готово было выпрыгнуть из груди.

– Да...

Как только он воспользовался ее прозвищем, голос внезапно переменился, стал хрипловатым и искусительным.

– Я узнал о вас от одного моего друга, – сказал Керриган. – Я бы хотел с вами встретиться.

Все внутри у Керригана сжалось. Когда заговорила Беннет, он закрыл глаза.

– Уже поздно. На сегодняшний вечер я не планировала никаких встреч.

Однако по ее тону Тим понял, что она готова изменить свои планы.

– Извините. Я... я не был уверен... Мне следовало бы позвонить раньше...

Тим говорил сбивчиво и неловко, а потому решил замолчать.

– Ничего страшного, милашка. У тебя такой... приятный голос. Возможно, тебе удастся выманить меня из постели, но это будет недешево стоить. – Повисла пауза. На противоположном конце провода Керриган слышал звук ее дыхания. – Недешево, и тем не менее ты не прогадаешь, малыш, могу тебя заверить.

Керриган насторожился:

– Сколько... сколько это будет стоить?

– Как вас зовут?

– Зачем вам?

– Мне хочется знать, с кем я разговариваю. Ведь у вас есть имя, не так ли?

– Меня зовут Фрэнк. Фрэнк Крамер, – сказал Керриган, воспользовавшись именем, которое стояло на нескольких фальшивых документах, сделанных им для подобного рода случаев.

– А как зовут вашего друга, Фрэнк?

Она явно осторожничает. Керриган предположил, что ее страх вызван тем, что Дюпре совсем недавно находился под следствием. Керриган внимательно прочел файл на Элли Беннет. В нем был список клиентов с телефонными номерами и адресами. Среди них упоминался и один парень из Пенсильвании, приезжавший сюда на конференцию шесть месяцев назад.

– Рэнди Чанг. Из Питсбурга. Он очень хорошо о вас отзывался.

– Вот как? Ему понравилось?

– В высшей степени.

Керригану было трудно дышать.

– Я не собираюсь проводить у вас всю ночь, – сказал Керриган. – Всего лишь час, не более. Я знаю, уже поздно.

– О'кей. Только это все равно будет вам стоить пятьсот долларов.

– Пять... Но я...

– Я вас предупреждала.

Керриган знал один мотель, где ночные служащие не задают никаких вопросов и привыкли к клиентам, платившим за ночь и проводившим у них в заведении всего час. Элли мотель тоже был знаком. Они одновременно повесили трубки. У Керригана кружилась голова. Он чувствовал, что его в любую минуту может вырвать. Продвигаясь к машине, он старался дышать как можно медленнее. Что он делает?! Ему следует сейчас же позвонить и отменить встречу. Он должен немедленно ехать домой. Однако его автомобиль уже тронулся с места и ехал совсем не в направлении дома.

На дорогах было немного машин. Мысли Тима набегали одна на другую. Сейчас он воспользовался вымышленным именем. А что, если Элли узнает его? Вероятность подобного поворота событий еще больше возбуждала его. И все же неужели он хочет навсегда погубить свою репутацию?

Снова эта пробежка, как тогда в юности, во время футбольного матча. Пробежка на девяносто ярдов, от которой зависело практически все. Как ему хотелось, чтобы нашелся какой-нибудь игрок из "Мичигана", который остановил бы его еще до линии ворот. То, что он сказал Хью, было истинной правдой. Ни один из игроков "Мичигана" не мог к нему тогда приблизиться. Ребята из "Орегона" надежно блокировали их. Но слава и награды достались лишь ему. А потом все покатилось само собой.

Керриган услышал сигнал машины, ехавшей сзади, и его внимание вновь вернулось к дороге. Тим пытался сосредоточиться на дороге, хотя образ Элли Беннет постоянно всплывал у него в голове – Элли, сидевшей в зале суда, затем Элли обнаженной. Она была невероятно прекрасна, от нее захватывало дыхание, и меньше чем через час он будет с ней. Вновь засигналил какой-то водитель, и Керриган крепко вцепился в руль. Подобная рассеянность могла плохо кончиться. Он заставил себя сконцентрироваться. И все-таки даже после этого Тим не обратил внимания на черный автомобиль, следовавший за ним по пятам, едва он выехал из гостиницы.

Керриган припарковал машину на стоянке мотеля. Снова пошел дождь. Капли громко забарабанили по крыше автомобиля. Звук дождя напомнил, как за полторы недели до того знаменитого матча он вот так же сидел, правда, в другой машине, но тоже под дождем. Тим потряс головой, чтобы избавиться от назойливых видений из прошлого. Сердце бешено колотилось. Ему нужно было как-то успокоиться. Как только Керригану удалось немного прийти в себя, он бросился через стоянку по направлению к мотелю.

Через несколько минут Тим уже вешал свой промокший плащ в стенной шкаф номера, который он снял на одну ночь. Рядом с кроватью на столике стояла лампа. Он включил ее, однако верхний свет зажигать не стал. Тим позвонил Элли с телефона в номере и стал ждать, усевшись в единственное здесь кресло. Минуты ожидания тянулись нестерпимо долго. Ему сделалось дурно от страха и отвращения к самому себе. Дважды он поднимался с кресла, намереваясь уйти, и всякий раз возвращался. Несколько раз у него возникали сомнения относительно того, что Элли приедет в мотель, и в глубине души Тим надеялся, что она не появится.

Стук в дверь заставил Керригана вздрогнуть. У него появилось ощущение, как будто он проглотил горячий уголь. Когда Тим открыл дверь, перед ним предстала Элли Беннет, столь же прекрасная и чувственная, как и в тот раз, когда он увидел ее впервые. Тем временем человек, сидевший в черной машине на стоянке мотеля, внимательно наблюдал, как Керриган открывает дверь своей гостье.