Страница 73 из 127
— Стало быть, и в то время были двойные стандарты, — вздохнул Лука.
— Они были всегда, — отозвался Гэбриэл. — И будут всегда.
Яков изобразил понимание во взгляде и кивнул, соглашаясь с Гэбриэлом.
— Да-да, — подтвердил он догадку Якова. — А сам Хананна, или как его принято сегодня именовать, — Анна, был из левитов, то есть из потомков выходцев из Египта, а стало быть, тоже из потомков Иакова, точнее, из потомков первых Первосвященников после Моисея и Аарона. Левиты, как всем известно, это так называемая родословная священников.
— Значит, Иисус не был уверен, что его отец римский солдат? И он подозревал, что он — наследник Первосвященника, или Понтифика, как сегодня принято называть Первосвященника в христианстве?
— Совершенно верно, Яков. Но сам он имел куда меньшие амбиции, чем его мать Саломия.
— Разве его мать звали Саломия, а не Мария?
— Нет, не Мария. Саломия внушала ему с самого детства, что он не простой мальчик, она подталкивала его к захвату власти. На…совершенно законных основаниях. И он вовсе не был Иисусом. Его имя Иосиф или Иошу.
— А что же Хананна? — спросил Лука.
— А Хананна не мог ни опровергнуть, ни подтвердить этого, ведь он жил с ней до того, как она стала потом жить с Тибериусом. Хананна долго не мог иметь детей. Потому не поверил, что Иошу его сын, и выгнал беременную жену, когда застал её однажды в саду разговаривавшей с римлянином. С тех пор между двумя кланами иудейской знати была жуткая вражда, между левитами и иудаистами, или как обычно их называют в евангелиях, — между саддуккеями и фарисеями.
— Стало быть, ещё не доказано, что Иисус… ну, то есть Иошу был немцем. Он мог быть и иудеем, — рассуждал Яков.
— Да, совершенно верно. И подтвердить или опровергнуть это могла лишь его мать Саломия. Но она хотела власти. Никто теперь не знает, законны ли были притязания Иошу на трон или нет. В то время не было тестов ДНК. Хотя могила Тибериуса до сих пор существует.
— Где? — сразу последовал вопрос Луки.
— В Германии, в Бингербрюке. Даже есть тайное общество под таким названием, «Бингербрюкская группа».
— Бингербрюкская, а разве не Билдербергская? — засомневался Лука.
— То, на что ты намекаешь, нечто иное. О «наполеоновских планах» Билдербергского клуба я расскажу как-нибудь в другой раз.
— Очень интересно.
— Согласен. Так вот… А надгробная плита хранится в одном из городских музеев античной истории Ромерхалле города Бад-Кройцнахе.
— И что на ней написано?
— А на ней написало буквально следующее, — старик напряг память. — «Здесь лежит Тиберий Юлий Абдес Пантера, родом из Сидона, прослуживший сорок лет в первой когорте лучников и умерший в шестьдесят два года».
— Из Сидона? Но это вовсе не германский город, — напомнил Яков, усмехнувшись.
— Да, этот город находится всего лишь чуть севернее Капернаума. Но из него он был призван. А попал он туда уже спустя много лет после того, как его отец, вождь племени, был вынужден отдать своего сына как заложника римским властям в знак мирного договора между римлянами и германцами.
— Понятно, — кивнул Лука.
— Отсюда и все бредовые идеи, что Иисус Христос был немцем или даже восточным славянином.
— Что, даже так? — искренне удивился Яков.
— Да, даже так. И здесь нет ничего удивительного. Ведь это говорит о том, что все намекают на славянские корни Иошу. Но доказательств нет. Вот если бы нашёлся скелет самого Иошу или его детей… И мы могли бы сделать анализ обоих образцов ДНК на совместимость…
— Я понял, откуда ветер дует, — понял Яков. — Вот и вся тайна тамплиеров и их Святого Грааля.
— И вся эта история с царской кровью и наследником, которого узурпировали. И вот почему так запала эта история в сердца европейцев… — догадался Лука.
— Что ж, возможно, — согласился Гэбриэл. — Но с историей этого злополучного рода перемешана история и нашего рода. Вот поэтому здесь столько мистики и нарочно непонятного простым людям, — закончил он.
Лука задумался:
— Но если Иошу был Христом, то кто же ты? Какова твоя роль в истории? И кем был ты? Только не говори, что это ты искушал его в пустыне!
— Нет, я его не искушал. Уж точно это был не я. Я был незаметным для большинства людей того времени странником, лекарем, к которому почему-то прислушивался Иошу и его соратники.
— Только не говори, что тебя тоже распинали! — возмутился Яков.
— Распинали. Так и было.
— Почему? За что? — спросил Яков.
— Так было нужно.
— Было нужно? А твой отец… — начал было Лука. — Он был молод, когда воскрешал тебя, или нет? Возможно, он ещё жив? — предположил он.
— Отец погиб в 58 году в Кессарии. Так что… Мы, увы не бессмертны на самом деле. Не забывайте, что за две тысячи лет на земле произошло столько войн; многие из оставшихся неберов могли просто погибнуть в этой мясорубке. Если не в первые века тысячелетия, так в один из этих сумасшедших периодов перекраивания мира, например во время нашествия сарацинов.
— Логично, — согласился Лука.
— На самом деле нет уже никого, кроме нас с тобой. Последним умер Нафанаил в 1751 году.
— Меня мучает один и тот же вопрос: как ты нашёл нас? И зачем? — спросил Яков и внимательно воззрился на старого ангела.
— Один из оставшихся старейшин, когда я спросил у него: есть ли вообще кто-нибудь ещё из наших? — он ответил, что знает одну жрицу Таис, которая давно живёт на Руси. Он знал её хорошо, так как в своё время обучал её истории возникновения рода. И она была у него незадолго до его смерти, то есть буквально за год до моего последнего визита. А вас я нашёл после нашумевшей истории о воскрешении ребёнка.
— Понятно, — вздохнул Яков. — Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным.
— И кто этот старейшина? — задумчиво спросил Лука.
— Нафанаил. Ну и все эти двести лет я искал её по всему миру. Ведь она была последняя из жриц, последняя женщина небер.
— Что значит, небер? Это потомки северян? — спросил Лука, желая уточнить расшифровку, которую много лет назад дал этому слову отец Яков.
— На древнеегипетском языке это означает «прекрасное существо». Но в древности оно звучало как «нефер». Но с веками «ф» трансформировалась сначала в «в», а затем в «б».
— А, ну я помню… Нефертити, — подхватил Лука.
— Именно. Её имя переводится, как «Прекрасная идёт». Но смертные нас называли Высшими, Древними, чаще Верховными Силами или просто богами.
— А слово «неф» в архитектуре случайно не от этого слова произошло? — снова поинтересовался Лука.
— Думаю, что от этого. В архитектуре неф означает высший или верхний предел храма или другого здания. И слово «небо», означающее Высшие Силы планеты тоже производное от искажённого «небро» или «небер». А Натуру — означает «божество, естество, богиня, природа». То есть представитель божественного начала Природы. Что-то типа этого. То есть Бог, Благо.
— А почему женщин-ангелов не привлекали в храмы для продолжения рода? — поинтересовался Лука.
— Старейшины охраняли наших женщин пуще мужчин. Женщины — это основной генофонд рода, — ответил Гэбриэл. — Бессмертных женщин скрывали вообще ото всех, даже от соплеменников. И среди бессмертных чаще рождались мальчики, а девочки были редкостью, так как в основном они рождались обыкновенными.
— Гэбриэл, а можно вопрос о Марии Магдалине? — снова попытался Лука вернуться к прошлому старика.
— Нет. Не сегодня, — резко отказал он, как отрезал.
— Извини.
— Скажи, а сколько живут те, кому переливали вашу кровь? — вдруг спросил Яков.
— Если её тебе больше не переливать, то ты проживёшь ещё плюс лет десять-пятнадцать.
— А если потом снова ему перелить мою кровь? — вдруг оживился Лука.
— Ещё лет десять.
— Кажется, я знаю, для чего вас искали не только потомки Грааля, но и всевозможные тайные общества, — сощурив глаза, высказался Лука.
— Вот ещё и поэтому нас почти не осталось.
— Чортовы алхимики! — чертыхнулся Лука.