Страница 34 из 46
Меньше всего он тогда мог догадываться, что завершил морскую «карьеру», что это плавание было последним. Казалось бы, все у него складывалось удачно. В 57 лет он был полон сил, энергии, оптимизма, строил планы на много лет вперед, и в эти планы входило также «освоение» новых морей и стран. Однако в начале 1886 года Жюль Верн внезапно продает свою яхту меньше чем за полцены, никому не объясняя, что заставило его принять такое решение.
Возможно, содержание большого экипажа обременяло его бюджет, и он подумывал о более скромном «Сен-Мишеле IV». Но скорее всего была другая причина, о которой легко догадаться, зная, что незадолго до этого сын потерпел банкротство и ему грозила долговая тюрьма. Нужно было спасать Мишеля!
166
СУМЕРКИ
огда Мишель прибыл из долгого рейса и стал рассказывать о своих впечатлениях, выяснилось, что отец, написавший в его отсутствие «Паровой дом», роман об Индии, куда с детства устремлялся мечтой и где самому ему не довелось побывать, знает Индию лучше, чем сын, старательно изучавший в портовых кабачках специфику индийской кухни. Выяснилось также, что за восемнадцать месяцев никаких уроков он для себя не извлек.
Вернувшись под отчий кров, Мишель наотрез отказался готовиться к экзаменам на аттестат зрелости или заняться каким-либо делом. Словно желая вознаградить себя за лишения, он опять пустился во все тяжкие — кутил, бесчинствовал, вымогал деньги, заставляя отца под угрозой самоубийства оплачивать векселя и долговые расписки. Все, что доставляло Жюлю Верну столько страданий, когда сын был подростком, повторилось в удесятеренной степени. Но теперь это был сложившийся человек, холодный, наглый, циничный, считавший праздность естественным состоянием, а смыслом жизни — «философию наслаждений». Всякая попытка воззвать к его совести вызывала у него приступы бешенства.
Когда терпение отца окончательно истощилось, он выгнал Мишеля из дома, поручив Этцелю переводить ему из своих гонораров тысячу франков в месяц. Этой суммы вполне хватило бы на большую семью, но Мишелю она казалась мизерной.
Тяжелые семейные сцены, переговоры с беспутным сыном в присутствии полицейских чиновников, мучительные объяснения с кредиторами, с обмануты-
167
ми им женщинами — все это тянулось годами и обер-нулось для писателя настоящей трагедией. Единственный сын стал бичом его жизни, наказанием неизвестно за какие грехи.
Генеральный прокурор Амьена, мэр и главный комиссар полиции обещали не спускать с него глаз. Тем не менее Мишель напоминал о себе новыми долгами и новыми похождениями. Он женился на актрисе амьенского театра, странствовал с труппой по городам Франции, а затем, очутившись в Париже, поступил в школу верховой езды, пленил в образе элегантного всадника и похитил у родителей шестнадцатилетнюю девушку, бросив актрису с двумя детьми. После этого он добился развода и еще раз женился. Жанна — так звали вторую жену — к удивлению всех, сумела его обуздать. Шалопай и гуляка стал заботливым семьянином. А так как никакой специальности у него не было, он начал промышлять коммерцией. Расплачиваться за его авантюры, как и прежде, приходилось отцу. Только суммы исчислялись теперь шестизначными цифрами.
Прошло несколько лет. Мало-помалу Жюль Верн смягчился, привык к Жанне, полюбил внуков, охотно принимал их у себя в Амьене; позднее останавливался у сына в Париже и даже жил месяцами у него на даче. Но в солидность Мишеля никогда не верил и ко всем его затеям относился с иронией. Нетребовательный в личном обиходе, он не терпел расточительства даже в малом. Однажды, когда уже произошло примирение, Мишель приехал в Амьен в новом шикарном пальто и, чтобы предупредить возражения, радостно произнес:
— Мне удивительно повезло! Купив эту вещь за тысячу франков, я сделал хорошее дело. Пальто мне будет служить десять лет и обойдется всего-навсего по сто франков в год.
168
— Да, тебе повезло, — невозмутимо ответил отец. — Ты сделал хорошее дело. Что же до меня, то я шью себе пальто раз в десять лет, и оно стоит мне сто франков, а по прошествии десяти лет я его отдаю в перелицовку.
Жюль Верн не строил себе никаких иллюзий. Пусть уж будет сын неудачным дельцом, чем откровенным мерзавцем! В 1885 году Мишель пустился в финансовую аферу и потерпел крах. Писатель расплатился за это «Сен-Мишелем III», прекрасно понимая, что за первым банкротством неминуемо последуют и другие и нужно быть готовым к самому худшему. И действительно, когда несколько лет спустя прогорело основанное Мишелем акционерное общество по изготовлению калориферов, отец снова спас его от суда и бесчестия, выложив ни мало ни много — 100 000 франков!
Потом лопнула велосипедная фабрика, потом разорилось горнорудное предприятие... и так далее. Это вошло в привычку. Неисповедимы родительские чувства!
Чем старше становился Мишель, тем больше Жюль Верн тянулся к сыну и его семье, и тем сильнее разгорались зависть и злоба дочерей Онорины. С детских лет привыкли они презирать Мишеля и всю жизнь ревновали его к матери. А теперь этот негодяй и наглец, вечно враждовавший с отцом, сумел к нему втереться в доверие, стать для него лучшим из лучших! Кто поверит в эту метаморфозу? Мишель — источник сплошных неприятностей, от которого не видели ничего, кроме горя, превратившись в кроткого, послушного сына, еще ловчее научился паразитировать на деньгах и на славе отца. Сбережения перекачивались в чужую семью! Наследство подрубалось под корень! Как можно было такое терпеть?
А каково было Онорине в роли ангела-миротворца? Ведь она так любила Валентину и Сюзанну и так
169
обожала шалуна Мишеля! С вымученной улыбкой она металась из стороны в сторону, перед каждым заискивала и... получала щелчки. Любая попытка притушить вражду лишь подливала масла в огонь.
В конце концов этот мнимоблагополучный буржуазный дом превратился в гнездо пауков, где все ненавидели и грызли друг друга. И только один Жюль Верн, хозяин дома, умел абстрагироваться от семейных дрязг, запираясь в своей круглой башне. Кабинет писателя, куда никто не имел права входить, был для него не просто убежищем, но и крепостью.
В такой обстановке он жил и работал последние два десятилетия.
...С «Сен-Мишелем» он распростился, как с живым существом. Вслед за продажей яхты на него внезапно обрушилась «черная серия» несчастий.
Ушла из жизни г-жа Дюшень, оставив после себя лишь пепел воспоминаний. На протяжении многих лет их связывала нежная дружба. Одно сознание, что она есть, прибавляло ему душевных сил. Пройдет несколько лет, и он напишет «Замок в Карпатах», едва ли не единственный роман о любви, в котором безумный изобретатель Орфаник воспроизводит для безутешного графа «живые фотографии» и записанный голое умершей итальянской певицы. Изобретение звукового кино (синхронность звука и образа) объясняет таинственные явления в замке. Наука соединяет прошлое с настоящим...
В том же 1886 году, 17 марта, скончался в Монте-Карло Пьер Жюль Этцель, первый друг и советчик, ставший для Жюля Верка за четверть века как бы его собственной тенью. Они прошли рука об руку лучшую часть жизненного пути. Этцель долго и мучительно болел, лечился на Лазурном берегу и почти не бывал в Париже, но переписка не прерывалась ни на одну неделю. В последних письмах обсуждался роман
170
«Север против Юга», закопченный перед самой смертью издателя. Фактически делами фирмы давно уже заправлял Жюжюль, Жюль Этцель-младший, которого Жюль Верн знал еще мальчиком. Их связывали дружеские чувства, верность памяти отца и друга, но Жюжюль был далек от литературы и ни в какой степени не мог его заменить.