Страница 85 из 97
— Боюсь, они не станут тебя слушать! Мои телохранители — такие храбрецы, что для них нипочем целое войско!
— А все-таки позови, — настаивал Юэ Фэй.
— Быть по-твоему! Но только, когда увидишь их, не испугайся! — предупредил Хэ Юань-цин.
— Не беспокойся, не испугаюсь! — заверил Юэ Фэй.
— Ну, тогда смотри!..
Если вы не знаете, что за телохранители были у Хэ Юань-цина, то прочтите следующую главу.
Глава тридцать пятая
Хэ Юань-цин дважды попадает в плен. Цзиньский Учжу по пяти дорогам развертывает наступление.
Итак, Юэ Фэй захотел взглянуть на телохранителей Хэ Юань-цина, а тот поднял кверху два молота и воскликнул:
— Вот мои телохранители, Юэ Фэй! Спроси у них, захотят ли они тебе покориться!
— Мерзавец! — воскликнул юаньшуай. — Стотысячное войско чжурчжэней бежит при одном упоминании моего имени, так неужто я испугаюсь какого-то жалкого разбойника! Я думал, ты честный человек, и только обстоятельства не позволяли тебе вступить на истинный путь, а ты, оказывается, подлец и сознательно помогаешь изменникам! Что ж, не сдаешься — отведай моего копья!
Юэ Фэй сделал молниеносный выпад, направив копье в лицо противника. Тот ловким ударом отбил копье в сторону и крикнул:
— Можешь не хвастать своей силой! Говори сразу, готов ты выдержать сто схваток? Если победишь — покорюсь! Но если я тебя одолею — раскаиваться будет поздно!
Юэ Фэй, не говоря ни слова, вновь кинулся на врага. Начался поединок — в воздухе замелькали копье Юэ Фэя и молоты Хэ Юань-цина.
Это была битва титанов! Долго длилась она, и нельзя было определить, кто же в конце концов возьмет верх.
Наконец Хэ Юань-цин молотом отвел в сторону копье противника и сказал:
— Хватит, — продолжим бой завтра.
— Ладно, на сегодня дарую тебе жизнь, а завтра ты примешь смерть, — отозвался Юэ Фэй.
Хэ Юань-цин поднялся на гору и отдал тайный приказ:
— Сегодня ночью мы спустимся с горы и захватим сунский лагерь. Всем воинам быть наготове.
Между тем Юэ Фэй, возвратившись в свой лагерь, сказал военачальникам:
— Исход боя еще не был решен, а этот разбойник уже отступил. Думается мне, он хитрит — хочет напасть на нас! А посему приказываю: Тан Хуаю у главных ворот лагеря вырыть яму, прикрыть ее тонким слоем земли и устроить засаду. Возглавлять воинов в засаде будут Чжан Сянь и Мын Бан-цзе. Всем вооружиться копьями с крюками и одеться в черное, чтобы враги в темноте не разглядели их. Если главарь попадется в ловушку, не убивать его — кто нарушит приказ, будет казнен!
Во вторую стражу тысяча разбойников спустилась с горы. В сунском лагере было тихо.
«Если б я раньше знал, что Юэ Фэй такой беспечный, давно бы ему быть в моих руках!» — подумал Хэ Юань-цин.
В тот же момент раздался пушечный выстрел, вокруг вспыхнули факелы и фонари, стало светло, как днем. Хэ Юань-цин, который вырвался вперед, провалился в яму. Воины Чжан Сяня и Мын Бан-цзе крюками вытащили его и связали. Увидев, что их главарь попал в плен, разбойники обратились в бегство. Но тут путь им преградили Дунь Сянь и Ню Гао, и они сдались.
На следующий день, когда юаньшуай поднялся в шатер, Чжан Сянь и Мын Бан-цзе подвели к нему связанного Хэ Юань-цина и поставили на колени. Пленник пытался сопротивляться.
— Значит, не хочешь покоряться Сунской династии? — усмехнулся Юэ Фэй. — Тогда нам и разговаривать не о чем!
— Понадеялся на себя и попал в твою ловушку! — дерзко отвечал Хэ Юань-цин. — Убивай, все равно не покорюсь!
— Твоя воля, — сказал Юэ Фэй и сделал знак приближенным, чтобы они развязали пленника, вернули ему оружие и отпустили.
Хэ Юань-цин, сопровождаемый телохранителями, покинул сунский лагерь и возвратился в горы.
«Не думал я, что меня так опозорят! — сокрушался он. — Как мне отомстить Юэ Фэю?»
На другой день юаньшуай вызвал к себе Чжан Юна и спросил:
— Есть еще какая-нибудь дорога через горы Циушань?
— Знаю я одну тропу, — отвечал Чжан Юн, — но ее перерезает речка. Через нее трудно будет переправиться.
— Ничего, главное, чтобы была дорога!
Юэ Фэй приказал Чжан Юну, Чжан Сяню, Тао Цзиню, Цзя Цзюню, Ван Синю и Ван И запрудить горную речку мешками с песком, переправиться на другой берег и, зайдя в тыл неприятельскому лагерю, подать сигнал огнем.
Братья Гэн, Ян Ху и Юань Лян были вызваны в шатер и получили письменный приказ, как действовать.
Поистине:
Едва Юэ Фэй покончил с распоряжениями, как ему доложили о том, что Хэ Юань-цин вызывает его в бой.
По сигнальному выстрелу юаньшуай выступил из лагеря. Войска противников выстроились друг против друга.
Юэ Фэй верхом выехал вперед:
— Что ж, полководец Хэ! Чья сегодня возьмет?!
— Будем драться, пока один из нас не падет мертвым! — крикнул Хэ Юань-цин.
— Согласен! — ответил Юэ Фэй. — И считай меня подлецом, если я позову на помощь хотя бы одного воина!
Противники сошлись в поединке.
Хэ Юань-цин вращал над головой молоты с такой быстротой, что казалось, будто над ним повис серебряный диск, а Юэ Фэй так проворно орудовал копьем, что его можно было принять за пляшущего морского змея!
Уже начало смеркаться, а они все еще сражались.
Наконец Юэ Фэй отвел в сторону молот противника и воскликнул:
— Время позднее! Хочешь биться ночью — зажжем факелы! А если устал — подождем до завтра!
Хэ Юань-цин пришел в ярость:
— Брось хвастаться, Юэ Фэй! Я буду драться с тобой хоть три дня и три ночи подряд!
Воины зажгли факелы, и под грохот боевых барабанов поединок начался снова.
Около третьей стражи среди гор вспыхнуло зарево. Юэ Фэй сдержал коня и крикнул:
— Смотри, Хэ Юань-цин, твой лагерь горит!
Тот обернулся, — действительно, над горами небо заалело от пожара.
— Полководец Хэ, поезжайте! Что же вы медлите? — торопил его Юэ Фэй.
Хэ Юань-цин поскакал к горе, но вскоре встретил бегущих ему навстречу разбойников.
— Чжан Юн напал на нас с тыла! Мы не могли его удержать!
Хэ Юань-цин скрипнул от злости зубами:
— Собака! Неужели я ему такой враг, что он захотел лишить меня пристанища!
— Деваться нам все равно некуда, — говорили ему приближенные, — единственный выход — податься в Жунань и попросить тамошнего вана двинуть войска против нашего общего врага!
— Пожалуй, это самое разумное! — согласился Хэ Юань-цин.
И он приказал воинам свернуть на дорогу, ведущую к Жунани.
86
Имеются в виду дворцовые покои императора и его первой наложницы.