Страница 5 из 7
За полтора квартала до дома я прильнула к лобовому стеклу, заметив на противоположной стороне улицы движение. Потом в свете фар что-то блеснуло.
Я прищурилась и разглядела детскую фигурку: длинные белые кудри, пушистые розовые брюки с кружевами по краям штанин — Люси! Слава тебе господи! В темноте блестел серебряный браслет, который папа подарил ей за месяц до своего исчезновения. Он как знал, что вот-вот нас оставит! Когда же Люси успела его надеть? Впрочем, неудивительно, что я ничего не видела. Мама запрещает Люси носить браслет в школу — боится, что потеряет. Но моя сестренка не раз и не два прятала его в рюкзачок и форсила перед подружками.
Сегодня ее упрямство только радовало!
Я опустила окно — ледяной ветер хлестнул меня по лицу — и открыла рот, чтобы позвать Люси. Но тут из-за угла свернула другая машина и вклинилась между мной и сестренкой. Пришлось ждать, когда она проедет. Только машина не проехала, а затормозила и остановилась рядом с Люси. Ее косички едва просматривались сквозь лобовое стекло той машины. Водитель перегнулся через сиденье, открыл окно и что-то сказал моей сестренке. Люси кивнула, и он распахнул заднюю дверцу.
К моему вящему ужасу, Люси села в машину, на цвет которой я обратила внимание лишь сейчас. Это же голубой седан!
— Нет! — заорала я в открытое окно.
Водитель поднял голову, взглянул на меня с расстояния ста футов и погнал прочь.
Все случилось слишком быстро, и мысли перепутались, но Люси я видела четко. Она помахала мне с заднего сиденья и улыбнулась, сверкнув белыми клычками.
Нет! Я нажала на педаль газа и изо всех сил повернула руль влево. Машину бросило в переулок, перпендикулярный дороге, прямо на фонарный столб! Я врезалась лбом в руль. Секундой позже пассажирскую дверцу «поцеловала» другая машина, и я ударилась головой об окно.
Не кто иной, как Солнечный Садист, боднул меня посреди дороги в полутора кварталах от дома. Мы же с Титом договорились встретиться, боже мой!
Я покрутила головой, надеясь, что исчезнет застилающий глаза туман, и, повозившись с ручкой, открыла дверцу. Вскочив, я заковыляла к пассажирской дверце, здорово погнутой массивной решеткой радиатора седана.
Ледяной воздух вспороли крики, и моя бедная голова чуть не раскололась пополам. Кричали дети, которые играли в салки. По асфальту застучали их шаги, хлопнула дверь, и я едва услышала, как они зовут маму.
— Отпусти ее! — крикнула я водителю, но слова прозвучали слабо и неуверенно.
Туман перед глазами не рассеивался, — как-никак, дважды ударилась головой. На меня смотрели две Люси, с одинаково разинутыми от удивления и страха ртами, и два похитителя, открывавшие одинаковые водительские дверцы.
Когда в глазах перестало двоиться, Солнечный Садист был уже в шаге от меня. Высокий — даже голову пришлось поднять, — он сверкнул желтоватыми клыками и занес кулак для первого удара. Молниеносное движение — и кулак обрушился мне на голову.
Воцарилась замечательная темнота и пугающая тишина.
Очнулась я рядом с Люси. Это следовало считать плюсом — единственным в той ситуации, ведь Люси плакала, обильно орошая слезами мои щеки.
— Проснись, Кез! — всхлипывала она, и, открыв глаза, я увидела ее личико.
Далеко не сразу я вспомнила, где мы и как сюда попали, но пульсирующая боль в затылке живо воскресила в памяти голубой седан и водителя, который, вероятно, меня вырубил.
— Люси, милая, успокойся! — Я села, прижавшись спиной к холодной двери. — Что случилось? Где мы?
— Не зна-а-аю! — зарыдала Люси, откинув назад мокрые от слез кудри. — После уроков меня не забрали, я пошла домой, а тот дядя сказал, что папа велел отвезти меня к нему. Я села в машину, потому что очень скучаю по папе.
Да, с байкой этот ублюдок попал в яблочко!
— Потом я увидела тебя. Дядя врезался в твою машину. Ты вылезла на улицу, но шла как-то странно, а потом дядя тебя ударил, и ты упа-а-ала! — В слезах, которые сопровождали сбивчивый рассказ Люси, было столько страха, что я прижала сестренку к себе и впервые огляделась по сторонам.
Мы сидели на тонком грубом ковре в пустой комнатушке с белыми стенами. На единственном окне стальные ставни, которые были не только закрыты, но и заблокированы висячим замком. Солнце сквозь них не просачивалось, значит, на улице еще не рассвело.
Я полезла в карман за сотовым. «Черт подери, его нет!» — беззвучно выругалась я, нисколько не удивившись.
— Где тот дядя? — спросила я, глядя на дверь.
Люси вытерла слезы полой своей блузки. Ее курточка валялась на полу, скомканная так, словно Люси спала на ней как на подушке.
— Не знаю. Дядя затащил тебя сюда и сказал, что, если я не буду слушаться, он тебе убье-о-от. Он закрыл дверь и ушел. Я пробовала открыть, но она заперта.
Ну конечно заперта! Как же иначе, раз на ставнях замок?! Я все равно проверила — Солнечный Садист не только запер дверь, но и засов задвинул. Хлипкий замок с поворотным ригелем я бы сломала, но что делать с засовом?
Затем я осмотрела окно: стальные петли, стальные жалюзи, стальной замок, который их блокирует… В общем, без посторонней помощи нам не сбежать.
В последнее время я не пропускала ни одного выпуска новостей и отлично понимала, что случится дальше.
Я прикусила язык, чтобы не пугать Люси гневными криками, а когда села у стены, она свернулась клубком, положив голову мне на колени. Я накрыла сестренку курткой и стала смотреть на дверь. «Вот бы она открылась! — думала я. — Мне нужен хороший план. А еще больше — оружие».
Время тянулось очень медленно. Из-за двери нашей «камеры» не доносилось ни звука. Я почти не сомневалась: дом, в котором мы находились, пустовал.
Куда страшнее тишины, нарушаемой лишь мирным сопением Люси, была полоска света, сочившегося между половинками ставней. Может, показалось? Нет… одна за другой убегали минуты, и я поняла, что мне не кажется. Время не остановилось, и вот-вот наступит рассвет. Уверена, мы с Люси им «насладимся»!
Около семи утра (судя по яркости полоски света) за стеной раздался скрип — это открыли или, наоборот, закрыли дверь. Так или иначе, в доме кто-то появился.
— Проснись, Люси! — шепнула я, но сестренка лишь повернулась на бочок. Я легонько тряхнула ее за плечо — Люси застонала и открыла глазки. — Просыпайся, милая, кто-то пришел!
— Кез, что… — захлопав ресницами, начала Люси, но потом ее взгляд стал осмысленнее.
Сестренка села так резко, что, задев макушкой подбородок, чуть не сломала мне зубы, и схватила меня за руку. Ее колотило от страха. Не знаю, что Люси слышала об убитых малышах — в черте города погибли уже четверо, — но она понимала, что мы в опасности, хотя и не представляла, в какой именно.
— Не бойся, солнышко! — Я погладила Люси по голове: мама делает именно так. Потом встала между ней и дверью. — Главное — прячься за меня!
Я понятия не имела, что случится дальше, но, если нам суждено погибнуть, решила забрать клятого детоубийцу с собой.
Заскрипели половицы — это шаги, и они приближаются, — со скрежетом отодвинулся засов, и повернулась дверная ручка. Люси застучала зубами и схватила меня за рубашку, туго натянув ее на груди. Я снова погладила ее по головке, надеясь хоть немного утешить.
Дверь распахнулась — на пороге стоял Садист, в джинсах и темной толстовке. В руках он держал пистолет. За его спиной виднелся кусочек соседней комнаты.
Люси охнула, наверняка выглянув из-за моей спины.
— Прости за пистолет! Знаю, это банально и затерто до дыр, но ты появилась внезапно, и я не представляю, чего от тебя ждать.
Я молчала: не стану разговаривать с похитителем, ни за что!
— Сперва хотел просто от тебя избавиться: для большинства моих клиентов твой «сок» недостаточно свеж, но потом решил: не пропадать же добру! — Его взгляд скользнул по моей груди, и я вздрогнула от отвращения.
— Не выйдет!
— Правда? — улыбнулся он, снова показав желтые с бурыми пятнами клыки. (Неужели это от крови Фиби Хейс?) — Тогда мне стоит опустить любезности и пристрелить тебя прямо здесь, на глазах у твоей сестры.