Розы для возлюбленной

Жена Барни круглый год обитала в другом месте, в загородном особняке — современном двухэтажном строении на берегу океана, на Лонг-Бич-Айленд. Соседи сообщили, что здесь Барни появлялся и жил подолгу только летом. Много времени он проводил на рыбалке, используя для этого свою двадцатитрехфутовую яхту «Крис Крафт». Другим хобби Хаскелла оказалось плотничество. В гараже он устроил себе даже маленькую мастерскую.

Супружеская пара, жившая по соседству, рассказала, что жена Барни как-то пригласила их посмотреть массивный, из белого дуба шкафчик, который Барни сделал специально для размещения там музыкального центра. Шкафчик, казалось, был предметом особой гордости хозяина дома.

Следователи министерства юстиции предполагали, что у Барни должны были быть вполне весомые факты против Джимми Уикса. Достаточно весомые, чтобы служить должным основанием в его позиции по выторговыванию оправдательной договоренности с обвинением. Предполагали они также, что если им не удастся быстро обнаружить эти факты, то люди Джимми Уикса сумеют их найти первыми и уничтожить.

Не обращая внимания на отчаянные протесты вдовы Хаскелла, кричавшей, что Барни был всегда лишь жертвой, что это ее дом, даже если он и зарегистрирован на имя несчастного Барни, и что у властей нет никаких прав превращать все здесь в развалины, следователи перевернули все вверх дном и в загородном особняке Хаскелла. Не пощадили и дубовый шкафчик, закрепленный на гвоздях на стене над телевизором.

Именно сняв этот шкафчик, следователи неожиданно обнаружили под этим весьма хитроумным прикрытием сейф — достаточно большой, чтобы в нем поместились регистрационные книги о деятельности небольшой фирмы.

У входа в загородный особняк Хаскеллов собралась толпа журналистов. Несколько телевизионных камер успели зафиксировать прибытие на место действия специалиста по вскрытию сейфов, давно оставившего свою преступную профессию и теперь работавшего на федеральное правительство. Пятнадцать минут спустя сейф был этим специалистом благополучно вскрыт, и уже вскоре, где-то в 4.15 пополудни, в тот же день государственному обвинителю Ройсу позвонил Лес Ховард.

Он оповестил Ройса об обнаруженном в тайнике Хаскелла втором комплекте бухгалтерских книг компании «Уикс энтерпрайзиз». Вместе с ними были найдены подробнейшие учетные книги за все последние пятнадцать лет, в которых Барни собственноручно и ежедневно записывал отчеты обо всех деловых встречах Джимми Уикса, а также делал собственные пометки о том, чему встречи босса были посвящены и о чем на них шла речь.

Обрадованному Ройсу сообщили также, что в том же сейфе обнаружили коробки из-под обуви, где были аккуратно сложены чеки на покупки всяких дорогостоящих товаров, включая меха, драгоценности и автомобили в подарок подружкам Джимми. Все эти расходы были красноречиво озаглавлены Барни, как «Траты, не учтенные при уплате налогов».

— Это же золотая жила! Это же то, что нам надо! — уверял Ховард Ройса. — Барни явно был в курсе старого изречения «Поступай со своим другом так, как если бы он мог превратиться в твоего врага». Видимо, с первого же дня службы у Уикса Барни стал готовиться к тому, что однажды ему придется купить собственную свободу в обмен на помощь в осуждении Джимми. Он словно бы с самого начала знал, что и он сам, и Уикс могут попасть под суд.

Судья решил перенести заседание суда на утро следующего дня, не начинать заслушивание очередного свидетеля в этот день в четыре часа. «И это тоже нам на руку», — подумал Ройс. Повесив трубку, он продолжал еще долго улыбаться, как бы смакуя только что полученные радостные вести. Вслух он громко произнес:

— Спасибо, Барни! Я всегда знал, что ты поможешь нам, что бы с тобой ни случилось.

Затем Ройс надолго замолчал, размышляя над тем, что предпринять в качестве следующего шага.

Марта Льюс, официальный личный бухгалтер Джимми, отвечавшая за ведение его скрытых учетных книг, должна была предстать перед судом в качестве свидетеля защиты. От нее в суд уже поступили данные под присягой показания, что те бухгалтерские записи, что она вела для Джимми, были совершенно правильными, достоверными и единственными в своем роде. Ройс теперь был вполне уверен в том, что в новых обстоятельствах ему не составит труда убедить бедную женщину, что ее интересам теперь отвечает совершенно другое. Ройс был уверен, что ему удастся перевести женщину в категорию свидетелей обвинения в обмен на обещание спасти от длительного тюремного заключения, которое теперь ей вполне определенно светило.

82

Джесон Эрнотт проснулся поздно утром в воскресенье в предгриппозном состоянии и решил не ехать сегодня в Кэтскилз, как планировал. Вместо этого он провел весь день в постели, вставая лишь для того, чтобы приготовить себе немного поесть. Именно в такие дни Джесон часто жалел, что в его доме нет постоянной прислуги.

С другой стороны, полное одиночество доставляло ему очевидное удовольствие. Дом принадлежал ему одному, никто не мешался под ногами.

Джесон принес в спальню книги, газеты и читал их весь день, попивая апельсиновый сок и иногда подремывая.

Каждые несколько часов, правда, он чувствовал потребность в очередной раз доставать фотографию, пришедшую из ФБР, с тем чтобы в очередной раз убедиться, что никто просто не сможет узнать его по этому туманному изображению, лишь отдаленно напоминающему фотоснимок.

К вечеру понедельника Джесон стал чувствовать себя гораздо лучше. К тому же он совсем убедил себя, что фотография, присланная ФБР, не могла представлять для него ни малейшей опасности. Джесон уверил себя, что, если даже к нему явится агент ФБР и станет допрашивать как одного из гостей, бывавших на вечеринке в особняке Хемилтонов, даже в этом случае никто не будет способен установить хоть малейшую связь между ним, Джесоном Эрноттом, и сфотографированным ФБР грабителем.

Это будет сделать просто невозможно на основании такой фотографии. Или, например, на основании его, Джесона, телефонных переговоров. Или, наконец, по какому-либо из произведений искусства, картине или скульптуре, находящихся в этом, всем известном, его доме. Тем более невозможно это предположить на основании его финансовых счетов. Даже тот факт, что в день ограбления Хемилтонов он снял номер в одной из гостиниц Вашингтона, не скажет следствию ничего, потому что номер был им зарегистрирован на одну из тех вымышленных фамилий, которыми время от времени пользовался Эрнотт.

Так что проблем не было. Он в полной безопасности. И все же Джесон обещал себе, что завтра, и уж не позже среды, он поедет в Кэтскилз и проведет там несколько дней, отдыхая среди ненаглядных своих сокровищ.

Джесон не мог предполагать, что агенты ФБР уже получили судебный ордер на прослушивание его телефонных разговоров и теперь постоянно скрытно наблюдали за его домом. Не мог он знать и о том, что отныне он не сможет уже сделать ничего без того, чтобы каждый его шаг фиксировался агентами.

83

Направляясь на своей машине на север от манхэттенской Гринвич-Виллидж, Керри попала в поток плотного автомобильного движения. Люди начали уже возвращаться с работы. Со стоянки на Двенадцатой улице она выехала без двадцати пять, а до своего дома доехала лишь в пять минут седьмого. «Вольво» Джофа была припаркована перед въездом в гараж у ее дома.

Керри позвонила домой из машины, когда уезжала с работы, и была лишь частично успокоена известием, что дома находились только Робин и сиделка — Элисон. Керри в который раз предупредила их обеих, чтобы они ни при каких обстоятельствах не выходили из дома и никому не открывали дверь до того момента, пока она сама не появится на пороге.

И вот теперь перед ее домом стояла машина Джофа. Зато не было автомобиля Элисон. Неужели Джоф примчался, потому что что-то случилось? Керри выключила двигатель, фары, выскочила из машины, поспешно захлопнула за собой дверцу и бросилась к дому.