Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 73 из 87



У меня тоже были проблемы. Главная: установить причину интереса миленькой госпожи Литвяк к программе «S». Она выдала необходимую информацию по некоторым фигурантам, которые могли что-то знать по этой программе, но не более того. У меня создалось впечатление, что она ждет первых результатов расследования, чтобы потом… А что потом? Со мной держала себя сдержанно, словно желая подчеркнуть, что я всего-навсего наемный человек. Наемный — кем? Но я решил не рефлексировать по этому поводу, всему свое время — думаю, что раньше или позже я постигну и эту загадку по имени Катенька.

Мы договорились с ней, что через несколько дней она познакомит меня с господином Чабчало, близким товарищем её захворавшего супруга. А также, если в этом будет крайняя необходимость, с самим больным.

— Но он очень плох, — сказала она. — Вы даже не представляете, как он плох.

— Ничего, разберемся, — самонадеянно отвечал, надеясь, что господин Литвяк всего-навсего притворяется чекалдыкнутым, решив таким оригинальным образом уйти от ответственности и народного гнева.

На этом мы попрощались — девушка исчезла в праздной толпе, бесцельно бродящей по столичным улицам в надежде развлечь себя и своих детей пластмассовой едой в Macdonalds. А я вернулся домой, чтобы в спокойной обстановке продумать свои дальнейшие действия.

Нетрудно было предположить, что госпожа Литвяк имела пространные дружеские связи с сильными мира сего. Тогда почему не использует их для достижения своих личных целей. Каких целей? Вот в чем вопрос, повторю. Правила игры, по которым она играет, мне пока неизвестны, но у меня всегда имеется шанс сыграть свою игру. Там, где замешены доллары, ставки, должно быть, высоки — и очень высоки.

Через сутки с помощью сексотов я уже владел некоторой информацией по господину Боровскому Марку Марковичу, генеральному исполнительному директору банка «А-Бета», известному мошеннику в банковском деле. По утверждению секретных сотрудников банкир владел знаниями по программе «S», а вот в какой мере — это предстояло мне узнать лично.

Несколько дней и ночей я провел в джипе, мотаясь за господином Боровским по столице и её окрестностям. Был банкир упитан, ухожен, небольшого росточка и неукротимой энергии. Как и все недомерки, он постоянно вынужден доказывать миру свою состоятельность, утверждаясь в бизнесе за счет энергетического кипения и словесного поноса. Он и ему подобные говорят много и быстро, и верят в то, что говорят. Обманывают с необыкновенной легкостью, потому, что через миг, если это им не нужно, уже не помнят в какой короб и сколько килограммов лживого говна наложили. В этом смысле их несложно поймать за язык, но почему-то окружающие стесняются этого делать. Их принцип — беспринципность. Они трудоголики, для них главная забота, веселящая душу, чтобы дело или человек приносил барыш.

Передвигался исполнительный директор по городу на трех автомобилях на «Мерседесе» и двух джипах с телохранителями. Уважал и любил себя господин Боровский, теша себя надеждой, что возможная пуля снайпера первым делом уткнется в его биологических защитников. Умник, он не знал, что, когда рядом замелькает смерть, то в такой ситуации все равны и даже хранителям его тела хочется жить. Хотя думаю, он прекрасно это понимал, да был вынужден жить по законам времени, когда количество головорезов соответствовало статусу охраняемой ими персоны.

Скоро я знал о Марке Марковиче практически все. Он был уродливым дитем своего времени и вел соответственный образ жизни. Он умел делать деньги из воздуха, что позволяло ему быть свободным от всех обязательств. Он был вхож в столичную банковскую группу и чувствовал себя в окружении заклятых друзей великолепно.

По секретной информации ФСБ выходило, что более омерзительной гадины на свободных просторах нашей родины трудно сыскать. Банк «А-Бета» делал деньги, повторю из воздуха — здесь и похищение государственных средств по поддельным чекам «Россия», здесь и аферы с облигациями внутреннего валютного займа, здесь «игры» с кредитованием. Основную помощь в деяниях банковского нувориша оказывал высокопоставленный чин в Министерстве финансов (заместитель министра). Система выкачивания бюджетного капитала была проста, как советская честная копейка, за которую можно было выпить стакан газводы без сиропа или купить коробку спичек. К примеру, есть такая программа «Дети России». Средства на выполнение этой программы выделяют из госбюджета. И в рамках её должны построить несколько, скажем, интернатов для детей инвалидов. И что делает Минфин и его очень ответственные работники? Элементарно. Министерство заключает договор с коммерческим банком «А-Бета», согласно которому последний кредитует это самое строительство под 40 процентов годовых. Естественно, никакого строительства не ведется. А зачем? Дети подождут, а свои личные и шкурные интересы нет. Короче говоря, «навар» банка составляет всего-ничего: более пятидесяти миллионов долларов. И это только по одной программе. А таких подобных программ с десяток.

Возникает закономерный вопрос: почему государство не борется с подобными расхитителями народного добра? Очень просто. Зачем? Оптимальное средство управлением государством — голод. На сытый желудок заводятся опасные для власти мысли и желания, а так все жизненные силы народонаселения уходят на добычу пропитания и выживания в условиях как бы новой формации. Самое гениальное изобретение последних лет: несвоевременная выплата зарплаты. Рассудительные головы, находящиеся при рычагах финансовых потоков, нашли самый элементарный и эффективный способ обогащения власти придержащей, посчитав, что народец у нас продувной и терпеливый: как-нибудь перебьется с хлеба на воду. И расчет оказался верным. Народ живет почти как при коммунизме: деньги отменили, а в магазинах все есть или почти все есть. Во всяком случае, до дня объявления господином Израэлем о банкротстве государства было все.

Потом в мои руки попала аудиозапись разговора господина Боровского со своим главным телохранителем. Кассета обошлась мне в кругленькую сумму, однако она того стоила. Прослушав её, я решил действовать немедленно — и действовать самым решительным образом. Сам разговор случился в офисном кабинете генерального директора, что в очередной раз доказывает: не хочешь неприятностей, молчи или пиши записки.

— Опять они наезжают, — жаловался банкир.

— Кто?

— Эти молодые манды: Чабчало, Литвяк, Алешкин, Петров…

— А я предупреждал, Марк, — проговорил секьюрити после тягостного молчания, — надо было выполнять все обязательства по программе «S».

— А я просил меня ознакомить с ней. Я привык работать с документами, а не с подтирками, — сварливо заныл банкир. — Сукины дети, хотят на чужом х… ю в рай въехать.

— Уговор дороже денег. А уговор был. Во всяком случае, ты так утверждал.



— Утверждал. Только почему я должен такие дурную деньгу давать неведомо куда? Они там экспериментируют, а мы все плати… На выборы отстегивали — отстегивали. А что теперь?..

— Теперь — вакуум, Марк Маркович. Что ты добился своими демаршами? Тебя из группы никто не поддержал — никто.

— Трусы и подлецы! Подлецы и трусы! — Саркастически засмеялся. — Герои нашего времени: бандиты, банкиры, бляди! БББ!

— Криком делу не помочь, Марк.

— И что предлагаешь?

— Или быть, как все. Или уступить дорогу молодым — на кладбище, засмеялся телохранитель.

— Предлагаешь войну? Если гарантируешь победу, то пожалуйста.

— Какие могут быть гарантии на войне?

— А нельзя, к примеру, Чабчало запроцентовать?

— Что?!

— Ну того, сам понимаешь.

— Опасно, Маркович. И ты сам знаешь почему?

— Они же беспредельщики! — взвизгнул господин Боровский. — Никаких правил. А если есть, меняют каждый Божий день, как им удобно, суки. Р-р-реформаторы! Думают, протоптали дорожку под юбчоночку, то можно все!

— Значит, война?

— Война.

— Победителей не будет, хозяин.

— Будут. Или мы, или они.

Утверждают, что убивать или быть убитым — это одно и тоже. Не знаю. Лучше обойтись без таких серьезных изменений в своей личной жизни. И других тоже. Но, видимо, господин Боровский слишком крепко прижат к стене и он готов идти войной на вражескую рать, возглавляемую молодым экспериментатором Чабчало.