Не мир принес

— Эй, есть кто живой? — спросил он тихо.

— Есть, есть живые, — донеслось из полумрака, судя по голосу — Дзюба. — Мы здесь с Вазгяном, у него, кажется, челюсть сломана, говорить не может. Юдин тоже здесь, вроде цел, но никак не очухается.

— А Корич?

— Корича не видно.

— Кто-нибудь помнит… как нас взяли?

— Они сверху напали, видимо, ждали, — после паузы сказал Дзюба…

— А где мы, примерно представляешь?

— Подвал какой-то, вон, на меня с трубы капает.

В этот момент Юдин заворочался и что-то забурчал, Васинцов сполз на пол и плечом помог ему перевернуться на спину.

— Блин, башка просто разламывается. Командир, ты? Где мы?

— Знать бы, — отрифмовался Васинцов. — Ты как?

— Нормально, только во рту словно кошки насрали.

— Это эфир…

— Слышь, мужики, а почему мы их того… проморгали? Корич-то обычно их за версту чует…

— Здесь зверье вокруг, вот и пропустили, — предположил Васинцов. — Ладно, давайте думать, как выбираться, кто-нибудь может мне руки развязать?

Васинцов с Юдиным повернулись друг к другу спинами и Юдин, порой шипя от боли, начал орудовать пальцами.

— Фигня все это, — наконец сказал сержант. — Проволока узлом затянута, не совладать.

Внезапно рядом, где-то за стеной раздался шум шагов, громко загремел дверной запор, заскрипели давно несмазанные петли. Щелкнул выключатель, подвал озарился светом лампочек, забранных в матовые плафоны.

— Вот, господа, — раздался знакомый голос, — те самые «грифы». Надеюсь, слышали?

Васинцов привык к свету и глянул на пришедших. Шестеро зверолюдей во главе с Гнашевичем-младшим (тот самый знакомый голос), трое одеты в приличные костюмы, когти на руках пострижены, волосы на щеках уничтожены, еще один длинный, на тонких жилистых лапах, крупный чикатил с вытянутой зубастой мордой и зверобизян рыжей масти. Чуть позже в камеру вошел волчар. Крупный матерый зверь с седыми подпалинами на загривке. Он глянул на «грифов», ощетинился, показав крупные клыки, фыркнул и снова двинулся к выходу, громко испортив при этом воздух.

— Прошу прощения за моего четвероногого друга, — сказал Гнашевич, — он очень не любит «грифов», эта группа как-то лишила его стаи и полгода держала в клетке.

— Неужели те самые «грифы»? — спросил с заметным акцентом один из гостей, похожий на толстого крота.

— Они, они, — заверил Гнашевич, показав в широкой улыбке мощные клыки. — Гроза зверей группа «ГРИФ», о которой ходит столько легенд. Не такие уж они и крутые, не так ли? Особо обратите внимание на данную особь, — Гнашевич подошел совсем близко и присел перед Васинцовым на корточки, — командир группы майор Васинцов собственной персоной.

— Неужьели тот самий Васьинцофф? — удивленно спросил «крот».

— Он, можете мне поверить, я уже имел несчастье с ним пообщаться. Вы знаете, именно из-за этого ничтожества и одного сумасшедшего попа с его сумасшедшими щенками мы имели большие проблемы, вся операция была под угрозой…

— Да, кольегга, — покачал головой «крот», — взиать командьира такой группы ловцофф — большой успьех. Мы весьма довольны.

— Да, — самодовольно ощерился Гнашевич, — и обратите внимание, мы ведь находимся всего в паре десятков километров от их столицы. Но и это еще не все, где-то через час я буду иметь честь показать вам истинные возможности стаи. Видели толпу перед забором этого учреждения? У моих ребят лапы чешутся с ней разобраться.

— Через час? Это случится уже через час?

— Да, мы специально подготовили время вашей инспекции к столь знаменательному событию в мировой истории…

Звери одновременно расхохотались, лишь длинный худой зверь с верхними лапами, свисающими до колен, остался серьезен:

— Скажите, — прохрипел он, — а насколько… управляема ваша стая? Вы… признанный вожак?

— Без сомнения, — продолжал лыбиться Гнашевич. — Разумеется, в данном учреждении содержатся разные виды нашего нового сообщества, и хотя люди пытались держать каждую особь в изоляции, мы нашли возможность общения.

— А как насчьет так называемый «чьюдикофф»? — спросил «крот».

Васинцов заметил, как оскал, означающий улыбку, на мгновение исчез с морды зверя. Но тут же Гнашевич снова заулыбался:

— Нет поводов для беспокойства. «Чудики» пытаются сохранить нейтралитет, у них, видите ли, свое видение отношений с людьми (последнее слово он сказал с явным презрением), но против природы не пойдешь. Уверен, когда все начнется, они сразу же встанут на нашу сторону. Они очень трусливы, эти «чудики», всегда принимают сторону сильного.

Тут подал голос зверобизян, он что-то гортанно рыкнул, указав лапой на Васинцова. В ответ Гнашевич что-то гортанно прорычал и перевел с ухмылкой:

— Наш африканский друг интересуется, что ждет этих особей. Отвечу — ничего хорошего. Видите ли, человеки пытались использовать для борьбы с нами ущербных особей, не восприимчивых к зову стаи, в то время как нормальный человек с нормальной психикой всегда зову стаи подчиняется либо впадает в панику. Некоторые из моих коллег предложили изучать их на предмет отклонений, как когда-то они изучали нас, я же думаю, их лучше всего уничтожить. Надеюсь, особых возражений не будет, ха-ха-ха. Представляю череп этого индивидуума, — и Гнашевич, наклонившись, провел пальцами по щеке Васинцова, — в будущем музее Нового Мира.

— Ну и воняет же от тебя, — прошипел Васинцов, пытаясь уклониться от прикосновения.

— Вот видите, совершенно необучаемая особь! — Гнашевич выпрямился во весь рост. — Предлагаю теперь пройти в соседнее помещение, там содержится очень интересный объект. Представляете, зверочеловек из спецгруппы «гриф». Да-да, особь, не возжелавшая использовать данные ей природой шанс и оставшаяся человеком. Очень интересный случай, согласитесь… Потом проследуем на наблюдательный пункт, там вас ждет тоже много интересного, в частности, мы сможем увидеть последствия большого торка в прямом эфире сразу из нескольких точек земного шара. А согласитесь, смешно получается, этот объект люди использовали в качестве базы для изучения нас, новолюдей, а теперь мы отсюда будем управлять человеческим обществом. То есть тем, которое останется, ха-ха-ха. Вы знаете, они даже усилители придумали для изучения зова стаи, ну прям хоть благодарность их ученым объявляй. Я слышал, за океаном тоже есть что-то подобное, но уверяю, здесь вы увидите просто фантастические приборы, словно специально созданные для наших целей. Ну что, коллеги, пройдемте?..

— Подождите немного, — прохрипел молчавший до этого чикатил, — у меня есть предложение по части этих особей… Знаете, спецы группы «ГРИФ» в целях своей подготовки упражнялись на живых особях нашего вида. Прямо гладиаторские бои устраивали. Не могли бы вы уступить этих мне? Я хочу отплатить им подобным.

— А почему бы и нет? — снова ощерился Гнашевич. — Забирайте! Только обещайте, что позовете меня, когда ваши ребятки раздерут на части вот этого, — и он указал на Васинцова. — Старые, знаете ли, счеты…

— По крайней мере Корич жив, — сказал Дзюба, когда двери за зверьми закрылись и подвал снова погрузился в темноту.

— С чего ты взял?

— «Зверочеловек, который решил остаться человеком», че, не ясно, кого этот Гнашевич имел в виду?

— Значит, Корич где-то поблизости.

— А толку, нам-то все равно не выбраться…

Васинцов промолчал, ответить было нечего, даже если они освободят руки, с железной дверью с мощным запором им вряд ли совладать. Васинцов хорошо успел разглядеть ее, когда Гнашевич разглагольствовал.

— Слышь, командир, — сказал Дзюба, — а что за взрыв, про который он говорил?

— А ты сам не догадался?

— Догадался, но… Ведь взрыва не будет…

— Не будет, конечно, так ведь зверьки об этом еще не знают. Если только… Отец Иоанн у них, они ведь могли отца Иоанна того… пытать. Он, конечно, мужик крепкий, но сами видели, на что они способны.

— Думаешь, батюшка еще жив?

— Хотелось бы верить…