Страница 17 из 57
В стенах Николо – Угрешского монастыря послушника из Мосальска взял под своё покровительство Константин Леонтьев. Соловьёв показал ему свою комедию «Женитьба Белугина», и Леонтьев, видя одарённость драматурга, передал пьесу А.Н. Островскому, которому она очень понравилась. Сделав некоторые поправки, Островский содействовал постановке пьесы на сцене. Так началось сотрудничество драматургов.
Писатель Пётр Михайлович Невежин (1841–1919), как и Соловьёв, связанный с Островским творческим сотрудничеством, писал: «Мы не вправе и не будем касаться того, что привело будущего писателя в монастырь, отметим только, что А.Н. Островский, прослышав, что у этого послушника есть пьеса, извлёк его из монастыря, поместив на время у себя, переработал найденные листки, и в русской литературе появилась новая пьеса «Счастливый день» 2 .
В начале мая 1876 года Н.Я. Соловьёв поселился в имении Островского Щелыково, где они совместно работали над пьесами «Счастливый день» и «Конец – делу венец» («Женитьба Белугина»). В сентябре того же года Островский представил вторую пьесу на конкурс в Общество русских драматургов. По этому поводу в письме от 4 апреля 1877 года Островский писал Соловьёву: «И комиссией, и судьями пьеса Ваша «Конец – делу венец» признана лучшей, но премии ей не назначено. Не огорчайтесь этим, Вы ровно ничего не потеряете. Теперь дорога на сцену ей открыта, и её, и другую – «Счастливый день» – уже просят для бенефисов. Значит, с будущего сезона Вы будете получать хорошие деньги с театров да, кроме того, возьмёте немало и за напечатание пьес в журналах. <…> Главное – Вам нужно успокоиться и непременно писать ещё пьесу. Неудачи Ваши, как кажется, кончились, и впереди у Вас несомненный успех» 3 .
В этом и во многих других письмах Островский называет автором этих пьес именно Соловьёва. Наверное, участие Островского в их написании и впрямь было невелико. Чтобы за пьесы хорошо заплатили, чтобы их приняли для постановки в театре, нужно было известное имя, и поэтому уже в письме от 10 мая 1877 года Островский пишет: «Многоуважаемый Николай Яковлевич, пристроить Вашу пьесу я хлопочу всеми силами и уж кое – что сделал для этого. Продешевить, сохрани Бог: зачем же терять трудовые деньги! Надо сделать так, чтобы заплатили хорошо. <…> Теперь прошу Вас прислать поскорей следующую бумажку: «Честь имею уведомить комитет Общества русских драматических писателей, что распоряжение пьесами «Конец – делу венец» и «Счастливый день», написанными мною в сотрудничестве с А.Н. Островским, я предоставляю А.Н. Островскому». Это необходимо по постановлению общего собрания 25 октября 1876 года. Искренне преданный Вам А.Н. Островский».
Вероятно, Соловьёв высказывал сомнения по поводу написания такого заявления, и в письме ему от 19 июля 1877 года Островский поясняет: «Это заявление прав собственности не передаёт. Оно передаёт только право распоряжаться пьесой, то есть ставить её, отдавать в бенефис… Но для того чтобы поскорей пустить пьесы в ход, я должен был иметь от Вас такое заявление, иначе я распоряжаться ими не мог».
А.Н. Островский
Далее в письме следуют денежные расчёты: «С императорских театров Вы будете получать деньги сполна. С провинциальных театров в Обществе гонорар будет расчисляться между нами пополам, но и тут из своей половины я могу согласиться взять только некоторую часть за свой труд. Таким образом, к нынешней осени Вы будете получать довольно значительный доход, а если напишете третью пьесу, то Вам вполне независимое положение будет обеспечено, чего я только и желаю».
Творческое сотрудничество Н.Я. Соловьёва с А.Н. Островским длилось пять лет. Совместно ими были написаны три пьесы: «Счастливый день», «Дикарка» и «Светит, да не греет». Для работы над этими пьесами Николай Яковлевич обычно приезжал в Щелыково и оставался там надолго. Когда же ему приходилось отлучаться, то между драматургами шла оживлённая переписка. В полном собрании сочинений А.Н. Островского опубликовано более сорока его писем к Соловьёву, начинающихся неизменным приветствием «Многоуважаемый Николай Яковлевич» и подписанных «Искренне преданный Вам А. Островский».
Из писем видно, что великий мастер был очень заинтересован в творческом сотрудничестве с молодым драматургом. Комедия «Дикарка» была опубликована в журнале «Вестник Европы», 1880, № 1 за подписями сначала Соловьёва, а затем Островского. Это свидетельствует о том, что великий драматург высоко ценил своего соавтора, поэтому кажется несправедливым, что с некоторых теперешних афиш перечисленных пьес имя Соловьёва исчезло.
«Он, бесспорно, даровитый человек, – говорил Островский о Соловьёве, – но это дарование своеобразно; оно совершенно не культивировано и опутано громадой чего – то ненужного, что приходилось счищать, чтобы добраться до зерна» 4 . Однако взаимоотношения Соловьёва с Островским были непростыми из – за нелёгкого характера Соловьёва и постоянного вмешательства Леонтьева, которому не нравилось идеологическое влияние Островского на молодого драматурга. Решив познакомить их, Леонтьев явно переоценил религиозность Соловьёва и своё влияние на него.
В борьбе за Соловьёва Леонтьев потерпел неудачу, о чём позднее горько сожалел и не оставлял попыток вырвать его из – под влияния маститого драматурга: «Островский все – таки, несмотря на весь поэтический дар свой, несколько нигилист, – внушал он своему бывшему подопечному. – Он ненавидит монашество, не понимает вовсе прелести и поэзии православия, не любит, видимо, с другой стороны, изящного барства. <…> Вы идеально и практически больше выгадаете, если подчинитесь влиянию Островского со стороны формы, а меня будете помнить хоть немного со стороны духа…»
Хотя разночинцу Соловьёву демократизм Островского был близок, усилия Леонтьева не пропали даром. После пяти лет сотрудничества с Островским Соловьёв решил работать самостоятельно. Им были написаны пьесы: «На пороге к делу. Деревенские сцены в 3 действиях», «Прославились», «Медовый месяц» 5 .
Во всех своих произведениях Соловьёв остался верен школе Островского, показывая нравы провинциального дворянства и чиновничества. Однако новые пьесы Соловьёва были совершенно лишены того блеска, которым обладали его сочинения, исправленные или дополненные рукой мастера. Наибольший общественный отклик получила постановка пьесы «На пороге к делу» (1879), где знаменитая актриса М.Н. Ермолова проникновенно играла сельскую учительницу.
Островский продолжал внимательно следить за творчеством своего недавнего соавтора. Он писал 13 апреля 1884 года: «Я очень рад, что Ваша работа идёт успешно. Из этой пьески можно сделать настоящую конфетку, совершенно законченную в художественном отношении». Он снова предлагает ему сотрудничество: «Если Вы приедете в Москву в первых числах мая, то непременно меня застанете. Если же почему – нибудь Вам нельзя приехать так рано, то вышлите пьесу мне в деревню, я Вас убедительнейше прошу об этом; такие сюжеты приходят в голову нечасто, и манкировать ими грех. А лучше всего пришлите мне пьесу в Москву сейчас же, как кончите вчерне, а потом приезжайте, тут мы и столкуемся…» Хотя Соловьёв, по – видимому, не откликнулся на предложение своего наставника, переписка между ними продолжалась до самой кончины великого драматурга в июне 1886 года.
Краткое и почти одновременное пребывание Константина Леонтьева и Николая Соловьёва в стенах Угреши в 1874 году оказало ощутимое влияние на их судьбы, творчество и личные отношения.Ссылки и комментарии
1 Одно из писем К.Н. Леонтьева свидетельствует о том, что причин его ухода из обители было несколько: неготовность к аскетическому образу жизни по состоянию здоровья, безденежье, нервное истощение. Вот что он писал: «В Угреше я старался исполнить всё, как мог, но не мог никак приучить себя к слишком уж грубой и простой будничной пище в общей трапезе, а покупать своё было в январе и феврале вовсе не на что; я до того ослабел от голода и заболел Великим постом от какой – то нервной одышки, что сам архимандрит угрешский благословил меня пожить на воле в деревне, а осенью вернуться, если захочу, в монастырь» (Леонтьев К.Н. Избранные письма. 1854–1891. – СПб., 1993. С. 115). Примечание Е.Н. Егоровой.