Страница 4 из 11
– Такие кровати у нас в коммуне делают, – с гордостью заметил комендант, серьёзного вида молодой парень, на поясе у которого висел пистолет в кобуре: он единственный из коммунаров имел здесь право ношения оружия.
– Спасибо большое. Кровать, в самом деле, хорошая. А где у вас тут склад?
– Из дверей налево метрах в ста, – деловито ответил комендант.
Кладовщица, по возрасту годящаяся Ярославу в матери, быстро измерила у него размер груди, шеи, рост по сантиметровым меткам на деревянном косяке и запричитала:
– Господи, худой-то какой! Где ж я тебе рубашку 36-го раз мера по вороту сыщу при этаком-то росте? 176 сантиметров! У меня такие только на 158 да на 164.
Ярослав смутился. Он после тюрьмы в своей доарестной экипировке и вправду выглядел подростком в одежде на вырост.
– Ну, если немного велика будет, не беда, – пробормотал он.
– Погоди-ка, есть у меня вроде 37-го размера на такой рост и брюки 46-го. Даст Бог, поправишься у нас, в самый раз будут. А пиджак уж не подберу, не взыщи, нет пока твоего размера.
Кладовщица нырнула вглубь склада и принесла Ярославу новую рубаху и чёрные брюки. Выдав ему ещё комплект нижнего белья, кожаные ботинки и вельветовые тапки, она отрезала от карточки Смелякова нужные купоны. Сложив обновки в вещмешок, тот поблагодарил её за заботу и, попрощавшись, бодро зашагал к общежитию. Настроение у поэта улучшилось, он даже улыбнулся, глядя, как вешнее солнышко растапливает тонкий слой свежего белого снега на молоденьких зелёных ёлочках.
Неподалёку от дверей склада Ваня Ерастов что-то бойко объяснял водителю полуторки. Видать инструктировал того, как проехать за грузом.
– «Маму» получил? – окликнул он Ярослава. – Дело хорошее.
– Да, выдали вот самое необходимое.
– Ты смотри в столовку к двенадцати не опаздывай. Она у нас на втором этаже в соборе. Ребята в обеденный перерыв набегут – мало что останется. Купон на раздаче отрывают только за второе, так некоторые особо голодные умудряются по два первых съесть.
– Да я и не опоздаю, целых полчаса в запасе. А ты идёшь?
– Не, я попозже, дел много. Надо три машины за материалами отправить. Мне Таня, моя жена, оставит. Она на фабрике-кухне раздатчицей работает. Ты её сразу узнаешь – глазастая такая, улыбчивая. Ну пока, – откланялся Ваня и побежал в заводоуправление.
– Пока.
Ярослав поправил потяжелевший вещмешок на плече и пошёл к общежитию. Там он быстро выгладил новую рубашку и брюки и, переодевшись, отправился в столовую.
Без пяти двенадцать у входа уже стояло несколько человек. Смеляков занял очередь и, когда дверь открылась, взял поднос и встал к окну раздачи. На стенах в столовой висели лозунги, которые показались Ярославу интересными: «Хошь живи, не хошь – уходи», «Все отвечают за каждого, каждый отвечает за всех», «Чтобы жить трудовой жизнью, надо уметь что-нибудь делать», «Воспитывая из себя сознательного пролетария, помогай сделаться им и другим», «У нас все должны учиться», «Каждый должен украшать дом, в котором живёт, улицу, по которой ходит», «Честь коммуны превыше всего, все в ответе за неё», «В коммуне сухой закон для всех», «Будь вежлив в обращении со всеми», «Пресекай азартные игры и воровство»; «Человек труда никогда не позволит себе присвоить чужую копейку».
«Наверно, это не просто агитки, а всамделишные правила жизни здесь», – подумалось Смелякову. Во всяком случае, в коммуне не воровали. Даже в магазине штучный отдел работал без продавца и кассира: Ярослав просто положил мелочь в ящик, когда забежал на минутку купить себе спичек и пачку папирос.
Ванину жену он и впрямь легко узнал: она разливала первое и всем улыбалась, желая приятного аппетита.
– Спасибо, Татьяна! – поблагодарил он её, когда та наливала ему в тарелку порцию борща.
– На здоровье. А откуда ты знаешь моё имя, ты ж новенький?
– Маленький секрет, – улыбнулся Ярослав.
– Небось, с Ваней моим уже познакомился, он и сказал про меня?
– Так и есть. Меня зовут Яра.
– Приятного аппетита! – пожелала Таня, доливая тарелку до краёв.
Взяв второе и стакан компота, Ярослав сел за свободный столик. Он с удовольствием наворачивал наваристый борщ, когда к нему подсел паренёк лет семнадцати.
– Приятного аппетита! Давай знакомиться. Лёнька Пушков-ский.
– Яра, – Смеляков пожал руку новому знакомому.
– Я здесь третий год, на музфабрике работаю. Стахановец. Раньше беспризорником был. Целых четыре года. А ты?
– Я сегодня только прибыл, в газете буду работать.
– Здорово! Напишешь про нашу фабрику? А то я бы больше выработку давал, когда б мне станок вовремя чинили. Позавчера полдня из-за этого простоял.
– Как-нибудь напишу. Обязательно. Только разберусь сначала во всём. А какие инструменты вы делаете?
– Домры, балалайки, гитары, баяны и даже скрипки.
– Хорошие?
– Ага! У нас в прошлом году сам маршал товарищ Тухачевский скрипку себе заказывал. Сделали ему, он хвалил. Мастера на фабрике что надо.
– Ну а где ж твои коллеги-стахановцы?
– Да они пол-обеда за станками вкалывают, чтоб больше нормы дать.
– А ты что же?
– Я вовремя всегда ухожу. И полторы-две нормы даю. Мне оставаться после работы некогда. В вечерней семилетке учусь, скоро заканчиваю.
– И как учёба? – спросил Ярослав Лёньку, доедая котлету с картошкой.
– Нормально, учителя хвалят.
Тут в столовую ввалилась группа ребят и девчат и все, шумно переговариваясь, встали в очередь к раздаче.
Ленька залпом допил компот и стал прощаться с Ярославом:
– Мне пора. Хочу физику повторить до конца перерыва.
– И мне тоже через 10 минут надо к заму управляющего по политчасти.
– К Щербакову? Я тебе покажу, где его кабинет.
– Вот спасибо!
Они отнесли грязную посуду к окошку мойки, и Лёнька довёл нового знакомого до кабинета замполита.
– Можно? – спросил Смеляков, приоткрывая дверь.
– Входи, входи! Смелянский мне говорил про тебя, – приветливо ответил Щербаков и представился:
– Михаил Петрович.
– Ярослав.
– Я думаю так: сначала ты поработаешь корреспондентом, а через пару месяцев будешь ответственным секретарём, когда Медова Анна Андреевна уйдёт на партработу. Другого ответственного редактора назначим, но он больше для контроля публикуемых материалов. Верстать номер – твоя обязанность. К тебе будут поступать заметки рабкоров, статьи от наших профсоюзов, комсомольцев и коммунистов. Ну и из района будут важные материалы присылать. Эти даже редактировать не придётся. Только объём рассчитать для номера. Справишься?
– Очень постараюсь. Дело знакомое. Я полиграфическое ФЗУ в 31-м закончил, потом наборщиком в типографии работал.
– Вот и ладно. Пошли, я тебя познакомлю с сотрудниками редакции.
Редакция занимала комнаты 12 и 13 на втором этаже клуба. В 13-й был стол, несколько стульев и диван. Здесь иногда сидела Медова, строгая, довольно молодая женщина. Из 12-й раздавался мерный стрекот пишущей машинки. Щербаков представил Ярославу машинистку Анну Ивановну Морозову и экспедитора Аню Илюнину, симпатичную девушку лет восемнадцати. На безымянном пальце у неё сияло новенькое обручальное колечко.
– Анна будет собирать корреспонденции от рабкоров и доставлять сюда, а готовый номер возить в Москву в Мособлгорлит и потом сразу в типолитографию имени Воровского, – отрекомендовал её Щербаков. – Серьёзная и исполнительная сотрудница, надёжный товарищ.
– Очень приятно, – Ярослав пожал девушке руку. Её открытый приветливый взгляд внушал доверие.
– Я бы хотел познакомиться с рабкорами, обсудить, о чём и как предстоит писать, – продолжил Смеляков. – Может, кто-то стихи сочиняет или прозу?
– Всех сразу не соберу, они в разных сменах работают. Завтра их предупрежу, – ответила Аня. – А стихи много кто пишет. Лёня Мариани, наш директор музфабрики Алексей Чекмазов, Коля Аристархов и другие ребята. Познакомлю со всеми.
– Мне бы и стенгазеты посмотреть.
– Одна большая стенгазета здесь в фойе висит, другая – в управлении, а ещё есть на каждом заводе и в общежитии. Пошли, я покажу.