Страница 28 из 36
— Идем домой! — сказал крокодил Кро-Кро и махнул хвостом, приглашая желающих взобраться к нему на спину.
Вскоре вся компания появилась перед доктором Дулитлом. Он только что выкурил свою утреннюю трубочку и беззаботно покачивался в кресле-качалке на террасе дома. Шумная толпа зверей окружила его. Все наперебой стали объяснять, как они выловили в море бутылку, как вытрясли из нее банан, как оказалось, что они его не съели. Доктор осторожно взял банан в руки и стал читать, медленно поворачивая перед глазами. Вот что он прочел:
Больше на банане ничего не было написано, хотя доктор долго еще вертел его в руках и даже содрал кожуру, надеясь, что под ней окажется какое-нибудь продолжение письма.
— Да-а, загадочная история, — пробормотал он.
А обезьянка Чу-Чу тем временем стянула со стола очищенный банан и быстро запихала его за щеку. Еще несколько минут размышлял доктор Дулитл, разглаживая банановые шкурки и перечитывая письмо, а потом решительно поднялся и воскликнул:
— В дорогу! Нельзя терять ни секунды!
Глава 2. Фрегат королевского флота
Корабль «ГОЛУБОЙ КИТ» поднял паруса, и звериная команда доктора Дулитла вышла в открытое море. Обезьянка Чу-Чу тут же влезла на самую верхушку мачты и запела:
Доктор Дулитл с компасом в руке выверял курс корабля. Поросенок Хрю-Хрю и сова Ух-Ух готовили завтрак. Перед ними лежала толстая книга «Звериная кухня», написанная доктором Дулитлом. Собачка Гав-Гав кружила по палубе, зорко оглядывая морские просторы. Все же она была сторожевой собакой. Попугаиха Полли и Тудасюдайчик тихо шептались на корме. Они сочиняли письмо маме — антилошади Туда-Сюда.
Проходил час за часом. Солнце поднялось высоко, а потом, не спеша, начало опускаться к морю, уводя с собой первый день плавания. Волны стали лиловыми и тяжелыми, словно устали за день. Они медленно перекатывались и лениво плюхались о борта корабля. В глубине стали мелькать светящиеся тела огромных рыб. А в небе созрели желтые, как абрикосы, звезды. Глаза совы Ух-Ух загорелись зеленым светом. Этот свет прорезал быстро сгустившуюся тьму, словно прожектор. Ночью сова видела лучше, чем при солнечном свете, и потому она вспорхнула на самую высокую мачту, превратившись во впередсмотрящего. Все остальные отправились спать.
Тишина упала на море. Только кое-где всплеснет хвостом рыба или крикнет испуганно залетевшая далеко от берега чайка. Сова Ух-Ух не смыкала глаз. Даже не мигала. Так уж они, совы, умеют. Наступил самый темный час ночи. Даже звезды погасли в небе. Море, не освещенное ни единым бликом, казалось бездонной пропастью. Вдруг вдали, словно крохотный светлячок, слабо замерцала светящаяся точка. Она постепенно приближалась, увеличивалась, то вспыхивая венчиком лучей, то будто бы ныряя в черные волны.
Сова Ух-Ух насторожилась. Она хотела было кликнуть доктора Дулитла, но решила не торопиться и не поднимать тревоги: а вдруг это всего-навсего какая-нибудь неведомая ночная птица или плывущая по волнам гнилушка? Сова медлила всего одну или две минуты, но тут неожиданно на нее упала гигантская тень. Эта тень покрыла сразу весь их корабль. «ГОЛУБОГО КИТА» словно бы накрыли великанским платком. И тут же заскрипели мачты, затрещали крепкие борта, громко звякнул корабельный колокол, и сову ослепил мощный луч света.
Только теперь сова Ух-Ух сообразила, что на них надвинулась громада какого-то гигантского корабля. «ГОЛУБОЙ КИТ» перед этим великаном казался не больше ореховой скорлупы, и его так тряхнуло, что в трюме все попадали с брезентовых коек на пол.
— Что случилось? — крикнул доктор Дулитл, выбегая на палубу.
В ответ с борта неизвестного корабля донеслось:
— Что за простофиля ходит в ночном море без сигнальных огней?
Грозный этот голос грянул будто с неба. Доктору Дулитлу даже показалось, что шелковый его цилиндр от раскатов этого голоса съехал на затылок.
— Фонарь! — потребовал доктор Дулитл. — Зажгите фонарь!
Обезьянка Чу-Чу кубарем скатилась в трюм и выбежала со стеклянным фонарем, в котором, как птица в клетке, трепыхалось слабое пламя восковой свечки. Желтоватые блики забегали по палубе и скользнули по борту наплывшего на них корабля. Золотом блеснули буквы его имени, выведенные вдоль борта: «ВИКТОРИЯ».
К этому моменту на палубе «ГОЛУБОГО КИТА» собралась уже вся его команда. А с «ВИКТОРИИ» тот же громовой голос спросил:
— Кто капитан этой посудины?
— Я! — отозвался доктор Дулитл.
— Прошу ко мне на борт! — потребовал голос.
И тотчас к ногам доктора упала с высокого носа «ВИКТОРИИ» веревочная лестница. Обезьянка Чу-Чу первая вскарабкалась по ней. Следом поднялся доктор Дулитл. Теперь он мог оглядеться и рассмотреть гигантский встречный корабль. Он сверкал начищенной медью, матово поблескивал дубовыми досками палубы, натертыми до глянцевого блеска. Но особенно поразили доктора бронзовые тела грозных пушек, торчавших по бортам корабля. В конце концов глаза доктора Дулитла остановились на высоком моряке в капитанской фуражке и черном, застегнутом на все пуговицы кителе.
— Вы и есть капитан? — спросил моряк в кителе.
— И вы капитан? — спросил доктор Дулитл.
— Я капитан королевского фрегата «ВИКТОРИЯ», на борту которого вы стоите! — властно прогремел капитан.
И тут произошло невероятное! Обезьянка Чу-Чу подпрыгнула и сорвала фуражку с головы грозного капитана. Потом так же ловко стянула цилиндр с лысой головы доктора Дулитла. Не успели все опомниться, как доктор красовался в капитанской фуражке с лаковым козырьком, а шелковый цилиндр высился на голове высокомерного капитана фрегата. Тот просто окаменел от такой непочтительности. А тут еще с «ГОЛУБОГО КИТА» стали перебираться на «ВИКТОРИЮ» звери доктора Дулитла. Перепорхнула на его плечо попугаиха Полли. Шумно взлетел на палубу утенок Кря-Кря. Показалась над бортом добродушная пасть крокодила Кро-Кро.
— Эт-то что такое? — прохрипел потерявший свой грозный голос капитан. — А-а! Понятно! Наконец-то мы вас поймали, бесстыдный Похититель Зверей! Долго мы гонялись за вами по всем морям! Вы обкрадываете владения Ее Величества Королевы Британии! Похищаете зверей и продаете их! Арестовать его!
Несчастного, доктора, не дав и рта раскрыть, схватили и потащили в темный трюм. Вслед ему покатился черный шелковый цилиндр, который в сердцах содрал с головы разъяренный королевский капитан. А грозные пушки «ВИКТОРИИ» медленно и неумолимо повернулись в сторону крохотного «ГОЛУБОГО КИТА». Большой и мощный прожектор осветил его палубу, скользнул по корме, передвинулся на нос и остановился на рулевом колесе. И тогда все увидели, что у руля стоит поросенок. На носу, вскинув обе свои головы, насторожился невиданный зверь Тудасюдайчик. На верхушке мачты восседает с морским биноклем у глаз сова.